ГД. Книга вторая

Взгляд на меня и:

– Честно скажи, воздействие на оборотней в плане психики было возможно?

Я не видела смысла лгать, и просто с горечью кивнула.

– Но Стентон это скрыл, так?

– Генерал ОрКолин, вы знали профессора, естественно скрыл, - тихо подтвердила я.

Оборотень уставился в пространство перед собой и несколько секунд молчал. Но он был оборотнем, предаваться страданиям и сожалениям смысла не видел, начал с главного:

– Что ты думаешь обо всем этом?

Глубоко вздохнув, честно призналась:

– У меня есть опасения, что герцог Карио дракон. Причем не просто дракон, а крайне сильный Rufusdraco. Одно из свидетельств этого - сильная ментальная магия и чрезвычайная плодовитость.

– Вот последнее - точно про него, как с бабой ляжет, так и… - начал было генерал, глянул на меня и смутившись выдавил: - Ммм, прости, девочка.

Никак не став это комментировать, я продолжила:

– В связи с этими подозрениями, вызывает многочисленные вопросы гибель прежнего императора.

ОрКолин внимательно посмотрел на меня.

Я пояснила:

– Ржавые драконы обладают влиянием на металлы, они способны превратить железо в ржавчину одним прикосновением… в принципе отсюда и название.

Несколько секунд генерал продолжал смотреть на меня, затем очень тихо сказал:

– Я был против, этой твоей ссылки в Вестернардан, но Стентон тогда сказал, что это единственное место, где ты сможешь выжить. Гадливое ощущение на душе, при мысли, что он был прав.

– О, боюсь ваше гадливое ощущение вызвано реальными обстоятельствами, - невесело усмехнулась я, и добавила, - выживание здесь так же представляется мне непростой задачей.

ОрКолин вопросительно выгнул бровь.

– Если начать подсчитывать количество попыток моего устранения, я собьюсь со счета, - была вынуждена признать.

Несколько секунд оборотень потрясенно взирал на меня, затем прямо спросил:

– А каков в целом был план профессора?

Несколько запнувшись, я прикинула всю имеющуюся информацию, и ответила слабым голосом:

– Похоже… выдать меня замуж.

Помолчав, ОрКолин глубокомысленно произнес:

– Чем больше сталкиваюсь с вашим обществом, тем больше понимаю, что по распространенному общественному мнению главная задача девушки - выйти замуж.

– Примерно так, - вздохнула я.

ОрКолин мгновенно поинтересовался:

– А если нет?

– Через одиннадцать месяцев траур закончится и я буду объявлена наследницей профессора Стентона, о чем узнает вся его семья и едва ли… воспримет это положительно. Если к тому моменту я не буду замужем, счет остатка моего жизненного времени пойдет даже не на дни, скорее на минуты.

– Твою… - начал было оборотень, и не договорил.

Я сидела, уныло глядя на свои ладони и жизненные перспективы.

– Кандидаты уже есть?
– поинтересовался ОрКолин.

– Увы, - призналась я.

Мы помолчали.

Оборотень вздохнул и выдал:

– Ладно, переходим от твоих унылых жизненных перспектив к унылым перспективам империи. Что будем делать?

– С моей жизнью?
– с надеждой спросила я.

Мне ответили скептическим взглядом, сходу давая понять что имели они ввиду мою жизнь, даже два раза имели ввиду, а вообще на мне уже крест стоит, возведенный еще профессором Стентоном. В такой ситуации рассуждать о судьбах империи было даже обидно, но деваться некуда.

– Мне Арнел нравится, - вдруг признался ОрКолин. – Толковый мужик, умный, порядочный, честный… знаешь, по всем нашим параметрам - вождем бы стал не глядя. Плюс - магически он сильнее герцога Карио. Знаю, что ваши магизмерители показали типичный предел для драконов, но честно скажу – Арнел сильнее. Я это чувствую, зверем своим чувствую.

Значит, замеры провели… Мне оставалось лишь порадоваться, что я подготовила Арнела к этому тесту, но боюсь на этом поводы для радости исчерпывались.

– И тут понимаешь, - продолжил генерал, - такая дилемма - я очень многим обязан герцогу Карио, действительно многим, но я вижу к чему идет, я понимаю и чувствую, чего он хочет, и… мое чувство справедливости против. Понимаешь я же зверь, как бы там ни было – все равно зверь. У нас, зверей, свое звериное чувство справедливости. И Карио знает об этом, поэтому и пытался взять под контроль не только наше осознанное влияние на зверя, но и неосознанное тоже. Потому как если он начнет убивать императора… я не знаю, что сделаю, Анабель. И не знаю что делать. Карио я и мой народ обязаны многим, но присягу мы давали императору, понимаешь?

Понимала.

– Из всех кто с нами работал, - продолжил ОрКолин,- ты уехала, а остальные в крысятнике.

Крысятником оборотни называли защищенную подземную лабораторию на территории императорского дворца, построенную по чертежам и под присмотром герцога Карио. Я там не бывала ни разу, профессор Стентон был, и у него от этого места остались самые гнетущие впечатления.

– Наших не трогают, из охраны в смысле, - оборотень усмехнулся, - но там личностей для экспериментов хватает, всех смертников определяют к ним. На счет похорон не знаю – трупы если и вывозят, то тайно. Но пару раз… знаешь, драконами тянуло.

Я напряженно посмотрела на ОрКолина, тот выразительным взглядом ответил мне.

Я же с ужасом подумала - каковы шансы, что из тех детей драконов, которых тайно вывозят из города, кто-то мог попасть в застенки «крысятника»?!

– Есть еще кое-что, - заговорила уже я, - в городе драконов действует организация заговорщиков, цель которых, насколько я понимаю, поставить Ржавых драконов во главе ныне существующих.

ОрКолин выгнул бровь.

– Rufusdraco - не обладают звериной формой, - пояснила ему.
– Они фактически - всадники драконов. Они ими были изначально.

Генерал вскочил. Походил по моей спальне, нервно ероша волосы, вернулся, сел, глухо приказал:

– Продолжай.

– У меня существенные подозрения по поводу того, почему герцог Карио произнес «Transformatio» в доме Арнелов. Он готовил это более четырех лет и рассчитывал… на определенную реакцию.

Глаза оборотня сверкнули огнем.

Да, ОрКолин многое знал о призвании трансформации, более того – был одним из тех, кто знал – женская кровь провоцирует зверя.

– И ты остановила роды, - понял он.