ГД. Книга вторая

– А у меня есть адвокат, миссис Тодс!
– я сумела подняться.
– И неоспоримые доказательства применения вами запрещенной магии!

Женщина несколько замялась, но меня было не остановить - она не имела никакого права, ни морального, ни этического, ни тем более правового применять магию относительно миссис Макстон! Потому что это старая магическая школа – и для того, чтобы снять такое заклинание у мага, рискнувшего на такой шаг, есть всего несколько минут, и нет гарантий того, что ему самому подобное не аукнется. К сожалению, я даже не могла предсказать сейчас, когда остановится мое кровотечение - кровь продолжала хлестать так, что уже и полотенце вскорости можно будет выжимать.

Но если последствия лично для себя я предсказать не могла, то последствия для миссис Тодс вполне - применение магии подобного уровня к неспособным защититься не одаренным магически людям - нарушение закона! Основательное нарушение закона! А то что она сделала… слишком легко, я даже магического эха не уловила, слишком просто… И мне как-то очень вовремя вспомнилось, что работники оранжереи, перепугавшись до смерти призрачных гончих, не покинули свое рабочее место. Они продолжали работать!

– Ппппослушайте, - нервно начала миссис Тодс, - я, думаю, мы сможем договориться… я…

– А я так не думаю, - прозвучал за ее спиной голос профессора Наруа. – Conpedibus!

Заклинание оков мгновенно сковало руки миссис Тодс призрачными синевато-дымчатыми наручниками, и кровь, которая продолжала хлестать из моего носа… ослабла. Поток ослаб. А я поняла, что все это время, пока она стояла в дверях, магиня продолжала воздействовать на меня. Не убивая, нет, но ослабляя до предела!

– Дорогая! – раздался встревоженный голос мистера Тодса.
– Мистер Нарелл, что происходит?!

Но профессор, не отвечая на его вопрос, стремительно вошел в малую гостиную, подхватил меня на руки и унес из этого жуткого места прямо в дом напротив – доктор Эньо очень удачно жил практически по-соседству.

***

– Мисс Ваерти, вы совершенно себя не бережете, - вещал врач, накладывая мне внутренние магически швы на разлетевшиеся к чертям от перенапряжения сосуды, - вы понимаете, что это могло плохо для вас закончиться?

– Не было выбора, - ответила я.

И получила властное:

– Не разговаривать!

После чего врач взялся за следующие сосуды.

– Это был очень глупый поступок, - продолжил он голосом премудрого поучателя жизни, вернувшись к образу доброго доктора.

И мне пришлось сидеть неподвижно, и лишь прислушиваться к тому, как за дверью ругаются между собой профессор и миссис Макстон.

– Вы обязаны были вмешаться, вы же ее защищаете! – бушевала моя экономка.

– Защитить от чего? От желания спасать вашу никчемную насквозь пропитанную чайной церемонией жизнь?

– Мне ничего не угрожало! А вы насквозь прогонялись табаком!

– Моя дрожайшая миссис Макстон, - шипел доведенный до предела боевой маг, - ваше «мне ничего не угрожало», без оперативного вмешательства Анабель, грозило вам стремительным развитием склероза в течение семи дней!

И за дверью воцарилась тишина.

Доктор Эньо, чуть сместив пальцы с переносицы уже на нос, тихо спросил:

– Миссис Тодс?

– Угу, - промычала я, отвечать иначе в моем положении было бы не самым лучшим решением.

Некоторое время помолчав, доктор вдруг произнес:

– Я предполагал, что здесь дело не чисто.

На мой вопросительный взгляд, доктор пояснил:

– Ее работницы никогда не беременели.

Глаза мои, вероятно, сделались как блюдца.

– И мистер Тодс ни разу, не обращался ко мне за помощью, что несколько странно в его возрасте, вы не находите?

Я находила, но… я знала, на что способна магия драконов, камни основания дома вполне могли быть вместилищем многих заклинаний, к примеру, как камень в доме профессора Стентона, и в таком случае о болезнях в любом возрасте говорить не приходилось.

– Да-да, знаю, о чем вы подумали, - покивал доктор, - но ни миссис Тодс, ни мистер Тодс не являются драконам. Дом они строили сами, соответственно никакой драконьей магии в его фундаменте не было, и опять же – если бы она и была, вопросы по поводу отсутствия беременностей все равно остаются.

Он сместил пальцы еще ниже, и добавил:

– Подозрения были, доказательств не было.

Судорожно выдохнув, я промолчала, и потому что сказать было нечего, и потому что говорить сейчас не было никакой возможности.

– Кстати, на вас приворот, - уведомил мистер Эньо.

– Мугу, - только и сказала я.

– Снять его вы не сможете еще несколько дней, - меланхолично продолжил врач.
– Но я вижу искажения в восприятии, вам удалось справиться?

В этот момент на улице послышался шум. Врач, на миг бросил взгляд за окно и… и так и застыл. Между тем шум нарастал, прибыла вызванная полиция, начали выставлять заграждения, ограждая цветочную лавку от появившихся зевак. Нет, я всего этого не видела, но крики полицейских «Расходитесь, всем расходиться, здесь смотреть не на что!» слышала превосходно.

– Мисс Ваерти, - голос врача вдруг сделался странным, - а вы… а миссис Тодс… Это был лорд старший следователь?!

И на меня потрясенно посмотрели.

Широко улыбнулась в ответ.

– Не делайте так, - мгновенно посоветовал врач, - у вас и зубы в крови - жуткое зрелище.

Глянул вновь за окно, усмехнулся и добавил:

– Но он смотрится хуже.

***

К тому моменту как доктор Эньо закончил со мной, лорд Давернетти уже ожидал в приемной. Учитывая, что с его появлением на все окружающее пространство опустилась давящая тишина – полицейский был явно не в духе.

И настроение его лучше не стало, потому что следующим кто вошел в дом доктора, был мой адвокат.

Мистер Эйвенер громко поприветствовав всех, уверенно вошел в операционную? где я стояла у раковины, смывая с лица, шеи и рук остатки крови, коротко кивнул мне, после чего подошел к врачу и предоставил два документа на освидетельствование.

– Давернетти может закрыть дело, - внимательно посмотрев на моего адвоката, очень тихо сказал врач.

– Мы должны сделать все, чтобы не закрыл, - уверенно произнес мистер Эйвенер.