Где деньги, мародер?

— Не надо, Сеня! — истерично зашептала девушка. — А вдруг там утопленник? Он тебя в воду стащит… Пойдем отсюда лучше.

— Да погоди ты… — Сеня сосредоточенно шарил рукой под мостками. Мне пришлось сделать над собой немаленькое усилие, чтобы и правда не сбросить его в воду. Но тогда поднимется шум, сюда сбежится половина окрестных жителей, и выбраться незаметно станет еще сложнее.

— Сеня… — прошептала девушка. — Пойдем лучше в амбар. Мне здесь страшно!

— Жена может проснуться, — Сеня вытащил руку из воды.

— А мы тихонечко… — шепот девушки стал игривым.

— Мммм, тихонечко у нас может не получиться, — парень встал и сделал быстрый шаг к девушке. Опять послышались звуки возни и долгий поцелуй. «Да валите уже отсюда! — подумал я и снова пару раз стукнул в мостки. — Ноги уже сводит ночью в воде сидеть!»

— Нет-нет-нет, сначала уйдем! — девушка вырвалась, и ее легкие шаги застучали об деревянный настил тропинки. Фух! Как же хорошо, что в этом мире есть пугливые девицы, которые утопленников боятся больше чужих жен!

— А если бы он кого-то позвал? — прошептал мне прямо в ухо Синклер.

— Ну так не позвал же, — прошептал я в ответ. — Давай выбираться.

Вместо купальных костюмов мы выбрали зимнее исподнее. Голышом были бы заметны ночью, кроме того, прохладно, так что какая-то одежда все-таки лучше, чем вообще никакой. А мокрые следы… Ну, до утра высохнут.

Забор был внушительный. Строили его, похоже, еще лет сто назад из толстых досок. Высотой это оборонительное сооружение было метра три. Никаких калиток со стороны реки или чего-то подобного. Так что, перелезать, без вариантов. Собаки внутри было не слышно. Логично, впрочем. Там же всякие вонючие нищие собираются, держать собаку в таком доме — себе дороже.

Я подпрыгнул, схватился за верхний край забора, подтянулся. Заглянул внутрь. Огород был запущен и зарос сорняками и кустами. Окна дома тускло светились. Похоже, жгли или свечи, или керосинку, или еще какой светильник с чадящим пламенем. Я запоздало подумал про магическую сигналку. Но вроде ничего не завыло, на порог никто не выскочил. Значит пока все было в норме. Я отпустил руки и спрыгнул обратно к Синклеру.

— Может, тут подождешь? — прошептал я.

— Ты опять начинаешь, Лебовский? — глаза Синклера зло сверкнули в темноте.

— Да ладно, я же просто предложил… — я пожал плечами. Да и хрен с ним. Если засыплется, у меня будет больше шансов остаться незамеченным. — Тогда давай, вперед. Сразу за забором кусты. Могут быть колючими, так что внутрь не лезь.

— Иди ты вперед! — Синклер толкнул меня в плечо.

— Ладно, — покладисто прошептал я. Снова уцепился за верх забора, подтянулся, бросил тело вверх, перевалился, медленно опустился на руках внутри и быстро рухнул на четвереньки между забором и кустами. Сосчитал до десяти. Вроде никто не заметил. Отлично. Я легонько стукнул по забору, давай Синклеру сигнал, что можно, мол. И отполз на пару метров в сторону дома.

Ноги Синклера стукнули об доски. Звук казался таким громким, что, кажется, даже пальнуть из дробовика было бы менее привлекающим внимание. «Да мляяя!» — подумал я и отполз еще на метр.

В принципе, не так уж и громко он лез, конечно. Но если бы в этом доме был хоть один часовой, то он бы обязательно услышал. Но часовых не было. Кажется, там внутри была вечеринка или что-то вроде. Одним ухом я слушал, как Синклер сражается с трехметровым забором. А другим — прислушивался к тому, что происходит в доме.

И за то время, пока он лез, я успел сделать несколько выводов. Во-первых, там внутри много народу. Во-вторых, иногда они ритмично по чему-то стучали. Вроде, не в барабаны, было бы громче. Как будто притопывали босыми пятками по полу в такт или что-то подобное. И еще пару раз раздались хоровые выкрики. Кто-то выступает, и ему подпевают?

— Лебовский! — громко прошептал Синклер, уже с этой стороны забора. Я метнулся к нему. Больше всего мне хотелось сейчас его придушить. Но я всего-то схватил его за руку и сжал. Кажется, он понял, на что я намекал, так что больше ничего не сказал.

Хорошо, что за этим огородом никто не следил — вся земля покрыта густым ковром травы. Если бы хозяева озаботились прополкой, то ползти пришлось бы по земле. В мокрой одежде. Хочешь — не хочешь, а нацепляешь еще пару килограмм грязи. Так что можно считать, что повезло.

Только вот комары доставали неимоверно. Навязчивое зудение стояло в ушах вязким облаком, и из-за этого казалось, что ни черта не слышно, что там происходит в доме.

Я подобрался с противоположной от входа стороны, туда, где окна были ярче всего освещены.

Осторожно приподнялся и заглянул в мутное стекло. Вдоль стен сидели нищие. Такого разнообразия убогих, калечных и мерзких людишек в одном месте я, наверное, никогда в жизни не видел. Прямо-таки, парад бомжевой моды, не хватает только подиума для дефиле в центре.

Впрочем, в центре тоже было на что посмотреть. На полу был намалеван корявый треугольник, в каждом углу которого стояло по чашке с чадно горящим маслом. И еще один нищий, одетый в драное коричневое пальто, перепоясанное пеньковой веревкой, и шапку-треух, стоял рядом с этим оккультным художеством. В одной руке он держал свечку в подсвечнике из вырезанной консервной банке, а в другой — книгу. На вид старую и потрепанную. Подсвечивал себе свечкой, шевелил губами. Нищие вдоль стен перешептывались. Судя по всему, то действо, когда они топали и подкрикивали, только что закончилось. В сейчас был какой-то перерыв.

— Так чо там, Кузмич? — не выдержал один. Точнее, одна. Если бы она рот не открыла, то я решил бы, что эта куча тряпья с замотанным наполовину лицом — это мужик. — Получилось у нас чо?

— Да подожжи ты, Кара! — отмахнулся книжкой центровой бомж. — Не кипиши. Тут написано, что надо ждать. Пока, дескать, это мурло себе корм не выберет.

— Корм? Чо еще за корм? — подал голос другой нищий. Сиплый, будто простыл в прошлом веке еще. — Это чо за новости ишшо такие?

— А я знаю? — опять огрызнулся центральный.

В этот момент дом как будто задрожал. Не как при землетрясении, а вроде как завибрировал, как сабвуфер на низких частотах. В центре треугольника появилось пятно черного тумана.

— Давайте, топайте все быстро! — заорал центральный. Нищие дисциплинированно застучали вразнобой пятками об пол. Туман сгустился в человекоподобную черную кляксу. На том месте, где обозначилась голова, загорелись два красных пятна.

Эти убогие демона что ли какого-то вызывали?

Фигура тем временем метнулась к одной чаше с огнем, снова превратилась в бесформенную кляксу, потом собралось в фигуру человека на четвереньках, пьющего огонь из этой чаши. Огонь, ожидаемо, потух. Глаза твари засветились ярче.