Где деревья достают до звезд
Шрифт:
— Ой, какой милый! — вырвалось у Джо. — Подумать только, твой отец — преподаватель литературы, а такой талантливый строитель!
— Артур Нэш был настоящим человеком эпохи Возрождения. Он все умел.
Джо поднялась за Гейбом по деревянным ступеням на крыльцо под козырьком, где стояли два кресла-качалки. Гейб тихонько толкнул деревянную дверь, и она со скрипом распахнулась. За дверью было небольшое пространство со столом и парой стульев, а дальше — две спальни. Гейб посветил фонариком в левую спальню, а Джо — в правую.
— Вот она, — сказал Гейб.
Урса в своей цветастой пижамке,
— Не говори ей ничего о рисунке, хорошо? — прошептала Джо. — Обсудим позже.
Гейб кивнул. Джо выключила свой фонарь, присела на краешек кровати и погладила Урсу по голове:
— Ну все, Большая Медведица, просыпайся.
Карие глаза Урсы раскрылись, она непонимающе уставилась на Джо, но первым делом спросила:
— А Гейб здесь?
Джо стало ясно, ради чего затевалась история с ночным побегом.
— Я здесь, — сказал Гейб. Он подошел поближе, стараясь не светить девочке в глаза фонарем. — Давай собирайся. Мы с Джо решили, что отныне ты будешь ночевать в собачьей будке. Посадим тебя на цепь. И на замок запрем.
Урса села на кровати:
— Я не пойду в собачью будку!
— Еще как пойдешь. Ничего, скоро привыкнешь, еще понравится кости глодать.
Она сонно улыбнулась.
Гейб опустился на корточки, как ту в ночь, когда они нашли девочку у ручья.
— Ладно, так и быть, забирайся мне на спину, я отнесу тебя домой.
— Далековато нести, — заметила Джо.
— Хорошо, тогда отнесу до машины, а потом поеду с вами.
— Правда? — спросила Урса.
— Точно. Лезь давай. Экспресс «Гэбриел» отправляется прямо сейчас.
Урса обхватила его руками и ногами.
— Вы только посмотрите, как ее балуют, — пробормотала Джо. — И кто же? Тот самый человек, что недавно читал мне нравоучения!
Пряча в бороде усмешку, Гейб понес Урсу к двери. Подхватив платок, Джо последовала за ними. Дойдя до машины, Гейб опустил девочку на заднее сиденье и устроился рядом.
— А тебе не нужно остаться с мамой? — спросила Джо. — Вдруг ей понадобится в туалет или что-нибудь еще?
— До туалета, слава богу, она добирается сама. Просто у нее кружится голова, а она из упрямства не желает пользоваться ходунками, которые ей купила Лейси.
Джо посмотрела на Гейба в зеркало заднего вида. Голова Урсы лежала у него на груди, он легонько прижимал ее к себе. Какая трогательная картинка! Джо не хотелось отрывать от них взгляд, но надо было смотреть на дорогу.
— Вот черт! — с досадой воскликнула она, когда на очередной кочке машина ударилась дном о камень. — Из-за твоей дороги я в конце концов лишусь маминой машины.
— Ах, так это машина твоей мамы? — спросил он.
— Да. — Джо свернула на грунтовку и более уверенно повела «хонду» к коттеджу Кинни. Запертый на крыльце Мишка разразился ворчливым лаем.
Гейб отнес Урсу в дом. Он хотел положить ее на диван, но девочка села, спустив ноги на пол.
— Тебе нужно поспать, — сказал Гейб.
— Гейб, не уходи!
— Не волнуйся, я не уйду. — Он помог ей лечь и накрыл одеялом. Джо не стала включать свет, оставив только
лампочку над плитой.— Ты уже не сердишься на нас? — спросила Урса. — Почему ты такой милый?
— Я всегда милый.
— Не всегда.
— Закрывай глазки. — Гейб положил руку ей на плечо, и через минуту инопланетянка уже спала крепким сном. Услышав ее ровное глубокое дыхание, Гейб жестом указал Джо на дверь. Они вышли во влажную духоту ночи.
— Давай я отвезу тебя домой, — предложила Джо.
— Нет, я лучше пройдусь.
— Чтобы потратить избыток энергии, вызванный первым поцелуем?
— О, тогда мне пришлось бы пройти не меньше пятидесяти километров.
— Да и мне тоже… Пожалуй, тут поможет маленький поцелуйчик на сон грядущий, — лукаво пробормотала Джо, обвила руками его шею и прильнула губами к его губам.
— Нет, стало только хуже. — Он притянул Джо к себе, глядя куда-то ей за спину. — Как странно! Кажется, я полюбил этот дом, а ведь раньше всегда его ненавидел. Знаешь, я не появлялся здесь много лет. Впервые приехал, когда ты попросила привезти яйца.
Джо слегка отодвинулась:
— Почему же ты его так ненавидел? Мне казалось, вы дружили с семьей Кинни.
— Вообще-то нет.
— Но ты рассказывал, как вы с Джорджем Кинни изучали водных насекомых.
— Это правда.
— Ну и твоей маме он явно нравится. Значит, это твой отец его не жаловал?
— У папы и Джорджа были уникальные отношения, колебавшиеся от ненависти до любви.
— Это почему же?
— Как тебе объяснить… Артур — мой отец — несомненно обладал могучим интеллектом, но во всем хотел быть первым. Всегда оставлял за собой последнее слово… Джордж тоже интеллектуал и вполне уверен в себе, но никогда не лезет вперед. Не знаю, какой он сейчас, но раньше… когда я был ребенком, мне казалось, что Джордж Кинни владеет всеми тайнами вселенной, но слишком отрешен от жизни, чтобы рассказать о них людям.
— Тихий омут?
— Вот именно, и эта тихая уверенность не давала Артуру покоя. Отец часто пытался вывести Джорджа из себя, нападал, язвил, маскируя под шутку болезненные уколы. Называл его «сборщиком клопов»: мол, Джордж дурью мается, в то время как он, Артур, двигает вперед литературу.
— О, бедный Джордж!
— Не стоит его жалеть. С него все язвительные отцовские замечания скатывались как с гуся вода. Джордж искренне смеялся его шуткам, и в результате Артур сам начинал выглядеть полным придурком. Как-то так получалось, что Джордж всегда побеждал в их словесных перепалках. Или, например, когда приходили гости, Артур без конца рассказывал интересные истории, сыпал анекдотами, а Джорджу достаточно было сказать пару фраз, чтобы все сразу потянулись к нему.
— То есть ему не требовалось зарабатывать авторитет.
— Точно.
— Из-за этого твой отец и Джордж рассорились?
— Они были лучшими друзьями до самой папиной смерти.
— Ну почему же тогда ты ненавидишь этот дом?
Гейб, нахмурившись, смотрел в лес.
— А ты видела старое кладбище на границе наших участков?
— Кладбище? Нет, а что, там живут привидения?
Губы Гейба сложились в неприятную усмешку.
— Можно и так сказать…
— И что же это за привидения?