Где эльфа последнего дом. Дитя во тьме

Камир замер, но совсем не от того, что испугался гнева вампира. Нет, он просто осознал, что слышал имя Элана прежде — ещё до того, как покинул Эльфрис. Даже не напрягая памяти, эльф вспомнил, что он слышал, и это что-то отнюдь не располагало Камира к князю.

Давным-давно, когда эльф только-только родился, его отец (Торр — так его звали) был ещё жив. Но он, к несчастью, загорелся желанием увидеть Большой Мир и ушёл. С тех пор о нём никто не слышал. Сам Камир всего этого не помнил, но знал по рассказам матери. Будто бы пятьдесят лет спустя в страну эльфов пришёл чужак, принеся печальную весть о смерти Торра. В далёкой стране эльфа укусило чудовище, которое люди называли «вампиром», и сделало его себе подобным. И все эти годы Торр противился судьбе, — щедрые посулы вампира его не смущали, угрозы не пугали, — до тех пор, пока чудовище не убило Торра. Страна, где это случилось, называлась Кеннистон, вампира же звали Принс Элан, князь Кеннистонский…

Камир едва ли не зашипел от злости. Клыки его удлинились, а глаза загорелись красными огоньками. С трудом он преодолел желание съездить князю по физиономии или вовсе его придушить. Элан отступил от него на шаг:

— Гвендолен?

— Позволь-ка сказать, я терпеть не могу подобного обращения! Лучше бы тебе это запомнить, князь Кеннистонский.

— Да что на тебя нашло? — удивлённо воскликнул Принс. — Как с цепи сорвался!

Камир спохватился: не стоило так открыто выражать ненависть, ведь он ещё не готов… А к чему, собственно, не готов? Ответ нашёлся довольно быстро: к мести. Поэтому он сказал:

— Прости, погорячился. Просто одна мысль мне покоя не даёт.

— Какая?

— Дело прошлое! Как ты и говорил: к чёрту людей! Мы вампиры, и жалеть, — при этих словах лицо эльфа исказилось, а душа сжалась, — особо не о чем.

— Рад, что ты понял, — с облегчением сказал князь. — А то пытался я когда-то приручить одного эльфа, да впустую.

— Как это? — спросил юноша с видимым равнодушием, хотя внутри всё полыхало.

— А, никак не мог расстаться со своими глупыми идеалами: тягость греха и всё такое, — скривил рот вампир. — Но разве так сложно понять, что тот, кто стал вампиром, не имеет права называться человеком?

Пожалуй, в словах Элана была доля правды. Эльф нахмурился, подобрал оставшиеся книги и… расхохотался. Ему вдруг подумалось, что будь он живым эльфом — непременно бы себе шею свернул, упав с лестницы.

— Но вот приручил ли я тебя? Это ещё вопрос, — пробормотал Принс, сузив глаза.

— Я тот, кем ты меня сделал, — парировал Камир с лёгким смешком.

Князю это не понравилось, разумеется. Он сделал вид, что ничего не расслышал, и спросил:

— Ты не голоден?

Камир ощутил легкое жжение в глотке и ломоту в зубах:

— Пожалуй. Есть предложения?

— Ночь обещает быть лунной. — Князь распахнул окно. — Можем вместе поохотиться.

Эльфу не особенно-то нравилось охотиться вместе с князем: Элан действовал ему на нервы непрекращающейся болтовней.

«Неудивительно, что отец его убить хотел», — с мрачной усмешкой подумал Камир, а вслух сказал:

— Хорошая идея.

— В каком обличье? — живо поинтересовался вампир, потирая руки.

— В пернатом, — ответил юноша, заранее зная, что этот ответ обескуражит и раздосадует князя: в птиц тот превращаться не умел, в мышей только да в волков.

Только теперь, вспомнив и эльфийское волшебство, Камир понял, что всемогущ. Он мог превращаться во что угодно, даже в ничто.

Принс скривился:

— «В крылатом», ты хотел сказать?

Эльф улыбнулся и без предисловий или предупреждений перевоплотился в столп тумана, из которого вылетела и села на подлокотник кресла красивая серебряная птица с изумрудными глазами (такие жили в Эльфрисе, их называли лунными птицами). Элан не скрывал зависти:

— Даже я так не могу! Как же тебе это удаётся, эльф?

Птица вновь перевоплотилась в туман, и, когда он рассеялся, Принс увидел Камира, преспокойно сидящего на подоконнике.

— Ты на свой вопрос сам ответил: я эльф. Ну, так что?

— Что-то аппетит пропал, — скривился князь.

— Если хочешь, можем пробежаться волками, ноги размять, — уступил Камир.

Лицо Элана несколько просветлело:

— Хм, возьмём с собой рабов и устроим настоящую охоту!

— Да ну! От них один шум, лучше вдвоём… а волки пусть останутся. — И эльф потрепал волчицу-приживалу, которая с ворчанием тёрлась мордой о его колени.

Принс прошёлся по залу, сцепляя и расцепляя руки, потом остановился и жёстко сказал:

— Не смей мне указывать! Ты никакого права не имеешь: я князь, а ты никто. Запомни это хорошенько и не порти мне больше настроение!

Камир с усмешкой согнулся в поклоне:

— Разумеется. Что ж, раз у тебя ни настроения, ни аппетита нет, я, пожалуй, отправлюсь на охоту в полном одиночестве. Если Ваша светлость мне позволит.

В его тоне звучало откровенное издевательство, но князь, кажется, этого не понял и лишь рассеянно кивнул:

— Позволяю. Разумеется.

Ах, если бы Камир лучше знал чёрную натуру Принса, он бы насторожился этому равнодушию!

Камир покинул замок один, приказав волчице дожидаться его в комнате.

Ночь была лунная и светлая, всё вокруг мерцало, озарённое бледным сиянием. Ветер с силой гнал по небу сизые облака, было свежо, и этот воздух так приятно отличался от затхлого запаха в окрестностях замка!

Эльф перевоплотился в ночную птичку и полетел в лес. Голова раскалывалась. Он был голоден, но смог бы он и теперь напасть на кого-нибудь? Когда вспомнил себя? Нужно было проверить, сильнее ли в нём эльф, или же вампирская натура одержит верх.

Он облетел несколько деревьев и вдруг почувствовал впереди Жизнь. Камир спланировал вниз, принял обычный облик и втянул ночной воздух ноздрями. Все сомнения, пахло человеком. Ориентируясь на этот запах, эльф пошёл вперёд. С каждым шагом запах усиливался, клыки сладко ныли в предвкушении крови.

Вот он увидел полянку. Под одним из деревьев лежала маленькая вздрагивающая фигурка, от неё и исходил запах крови. Впрочем, тут пахло и похуже: гарью и гнилью. Ведь в центре поляны горел костёр, возле которого изумлённый эльф увидел двух гоблинов. Они варили похлёбку в большом котле, и, судя по запаху, варилось там человеческое мясо. Негодование охватило Камира, он даже позабыл на мгновение, что и сам убивал людей, чтобы насытиться.

Но откуда бы взяться здесь гоблинам? За сто лет жизни в Кеннистоне эльф о гоблинах ни разу не слышал. Оставалось предположить, что гоблины как-то перевалили через горы и укрылись в лесах, разбойничая.

— Думал, с голоду помрём, — глухо заговорил гоблин, помешивая в котле палкой, — хорошо, что на этих людишек наткнулись.

Другой кивнул, подхватил из котла недоваренную кость и энергично заработал челюстями, разрывая ещё кровянистое мясо.

— Гарм бы побрал этот туман! — не совсем понятно выругался первый гоблин.