Где правда, там и ложь

– Шолиен, абними беднаю баббушку. Она такая ббольная.

– Шолиен, пакажы баббушке твою новую егрушку. Гля, баббушка, тут есть даже интернет.

И мой абсолютный фаворит:

– Давай, Шолиен, пакормим бедную баббушку. Не, не вилкой, это ж суп.

– Ах, ах, ах, да, – сказала женщина с постели у окна.

Я хотела домой. Но мне было нельзя, потому что мой бронхит перешёл в воспаление лёгких, и мне назначили капельницу с антибиотиком минимум на десять (десять!) дней, из-за чего я должна была оставаться в постели. Моя сестра очень мне сочувствовала, они с Ронни приходили каждый день, кормили меня фруктами и обеспечивали книгами, а также айподом с кучей записанных на него аудиокниг и бодрящей музыкой. Они и ах-ах-ах-да-женщину кормили фруктами, она потом плакала от умиления, и прабабушка Шолиен тоже иногда получала виноград и мандарины, это было приятным разнообразием после настойки, которую её дочь вливала в неё столовыми ложками. «Чтобы ты сновва фстала на ноги, баббушка».

Из Ганновера приехали мои родители. Они привезли мне кучу пижам и ночных рубашек, витаминный сок и мандолину. Мандолине я не очень обрадовалась.

– Мы подумали, это на тот случай, если ты захочешь отвлечься, – сказала мама, а отец добавил:

– Ты же знаешь, музыка полезна для гигиены души.

– С книгами оказалось всё не так просто, – сказала мать и вздохнула. – Почти в каждой книге, которую я брала в руки в книжном магазине, речь шла о юной вдове, которая пребывает в трауре из-за смерти мужа, но потом находит себе нового мужчину. Мне это казалось чистой издёвкой. Но в книгах, где не было вдовы, непременно шла речь о любви!

– Я хотел привезти тебе много кровавых триллеров, но твоя мать сказала, что в данный момент это может навести тебя на глупые мысли. – Отец похлопал меня по руке. – Поэтому мы посоветовались с продавщицей. Она нам порекомендовала вот эту.

– «Я тут всего лишь кошка?»

– Да, там речь идёт о кошке – и никакой любовной истории.

– Ага. Очень осмотрительно. Еда готова.

– Книга рецептов. Никакой любви.

– «Беспричинно счастлива»?

Моя мать кивнула.

– Да, это скорее нечто эзотерическое. То есть там речи идёт о том, что можно быть счастливой, даже находясь не в самой лучшей фазе. Понимаешь?

– Да, именно что беспричинно счастливой! – сказала я и прочла текст на суперобложке. Может, мне тоже стоит заняться сочинительством книг, надо глянуть, свободны ли ещё другие названия, например, «беспричинно замужем» или «беспричинно здорова». Это будут точно мегабестселлеры.

На четвёртую ночь моего пребывания в больнице я наконец прозрела. До меня дошла пара фундаментальных истин. Первое: даже если ты себя чувствуешь преотвратительно, тебе может стать ещё хуже. Второе: Карл умер и никогда не вернётся. Третье: в больнице никто ночью не спит, кроме тех, кто храпит, причём так громко, что больше никто спать не может.

На следующий день я взялась за мандолину. Мои соседки были в восторге (одна заснула, вторая заплакала от умиления), а у двери собралась парочка пациентов из соседних палат. В последующие дни меня каждые два часа заставляли что-то играть, на концерты приходило много слушателей, даже медсёстры и врачи охотно заглядывали к нам в палату 311. Особенно нравились людям меланхоличные русские мелодии, где ямщик гнал лошадей по широкой степи, а среди долины ровныя рос высокий дуб (не беспокойтесь, я не пела, а только играла на мандолине, текст, так сказать, вплетался в ткань мелодии).

Я не могла играть долго, потому что рука под капельницей начинала гореть, опухать и болеть, но глубокий сон моей соседки после одного из концертов компенсировал мне это побочное действие музыки. Потому что её семья заглянула в дверь и прошептала: «Баббушка спит сном праведников, смотри, Шолиен, давай лучше придём завтра».

На седьмой день меня навестил аптекарь. Он сказал, что один его друг лежит в хирургическом отделении, и раз уж он здесь, то он заодно пришёл и ко мне.

Я искренне обрадовалась ему, пожалев на секунду, что у меня немытые волосы, но потом подумала, что в прошлый раз я в любом случае выглядела ещё хуже, и вдобавок с собачьими какашками на туфлях.

– Как вы узнали, что я в больнице? – спросила я.

– Я спросил у твоей сестры, – ответил аптекарь, раскладывая свои приношения на покрывале. При этом он широко улыбался. – Я подумал, что мы сделаем что-нибудь для твоей внешности. Больничный воздух не очень хорош для кожи. Здесь у нас мягкий пилинг, чудесная пенка для очистки лица, совершенно экологичная, лосьон для лица и увлажняющая маска от Ла Мер, крем для век от Луи Видмера, дневной крем и питательный ночной крем с особенно тонкой текстурой.

Я потеряла дар речи.

– Да, я знаю, что это стоит целое состояние, – сказал аптекарь. – Но ты спокойно можешь это принять, я, так сказать, сижу прямо на источнике. – Он довольно похлопал себя кончиками пальцев по щеке. – Что видно прямо по мне, я считаю. Или ты думала, что мне уже 31?

– Ты используешь увлажняющий крем?

– Конечно! С моими веснушками мне даже зимой нужен крем с высоким фактором защиты от солнца, и я никогда не забываю свой крем для век. – Он любовно сдвинул баночки и коробочки в ряд. – Эта увлажняющая маска – что-то необыкновенное. Я уже не могу без неё жить.

У меня словно пелена упала с глаз. Мой аптекарь оказался голубым! Это объясняло и то, почему он не только заметил кольцо Лео, но и сразу же его оценил. Платина, по меньшей мере сорок граммов.

– Ах, ах, ах, да, – сказала пожилая женщина с соседней койки. Мне захотелось сказать то же самое, поскольку я была слегка разочарована. Всё это время я воображала себе, что у аптекаря есть определённый интерес ко мне, так сказать, как у мужчины к женщине. Разумеется, ничего серьёзного, но мне нравилось думать, что есть ещё кто-то, кто находит меня привлекательной, хотя внешне и внутренне я пребываю в совершенно жалком состоянии.

Н-да.

– Давай начнём? – предложил аптекарь. Он вытащил из другого пакета кипенно-белые салфетки и развернул их. Затем он протянул мне обруч для волос. – Он нам нужен, чтобы убрать чёлку с лица. Кстати – ты сделала стрижку?

– Ах, ах, ах, да, – сказала я и в первый раз внимательно посмотрела на аптекаря. Да, будь я мужчиной, он вполне бы мог мне понравиться. Светло-карие глаза, длинные загнутые ресницы, как у лани. Его короткие волосы имели необычный рыже-каштановый оттенок, и я подумала, что он использует оттеночный шампунь. Хотя при ближайшем рассмотрении его щетина тоже оказалась рыжеватого цвета – даже, можно сказать, рыжего. Он правильно делает, что бреется.

– Сначала пилинг. Ляг и закрой глаза. – С двумя салфетками он отправился к раковине. – Можно? – спросил он у прабабушки Шолиен.

– С ума сойти, – сказала я, но послушно закрыла глаза – искушение было слишком велико. Я никогда не была у косметолога – честно говоря, мне было жалко денег. Кроме того, я не очень умела лежать спокойно. Сейчас, однако, мне ничего другого не оставалось. Сначала аптекарь положил мне на лицо горячий влажный компресс, потом он мягкими подушечками пальцев сделал мне массаж лица с кремом, потом опять был компресс, и в заключение он покрыл мне лицо прохладной маской. Будь я кошкой, я сейчас точно бы замурлыкала. К сожалению, во время процедуры в палату вошла семейка Шолиен («Дядя делает тётю красивой, Шолиен, давай сделаем так баббушке тоже, да? Баббушка, тебе это пойдёт на пользу, а Шолиен будет твоим косметологом, да? Давай, Шолиен, только не мажь в глаза «Нивею», баббушке будет плохо»). Это слегка нарушило расслабляющую атмосферу салона красоты.