Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Это ощущение не покидало меня всю дорогу домой, не покидало и за обедом — в тот день я решил отобедать рано, потому что запах аппетитнейшего рагу от Волкова раздразнил мой аппетит, а Анна была в таких расстроенных чувствах, что даже не предложила мне угоститься. В другое время я и сам бы намекнул, но ее слезы изрядно выбили меня из колеи!

Наконец я набрал телефон центрального отделения ЦГУП и попросил позвать к телефону младшего инспектора, на которого Жанара Алибековна перегрузила дело Кахетьева — она, разумеется, назвала мне его фамилию при расставании.

Этого инспектора я совсем не знал — некто Травушкин.

Голос у него оказался

под стать фамилии: молодой и нервный.

— Это сыщик Мурчалов, — сказал я ему. — Скажите, вы уже наведывались в багетную мастерскую, куда Кахетьев отдавал в починку картину Ходоковой?

— Н-нет, не успел, — сообщил этот господин. — Завтра утром собирался.

— Так давайте наведаемся вместе? — предложил я. — Думается мне, мои наблюдения будут вам полезны.

— Давайте! — судя по тону молодого человека, он явно обрадовался намечающейся поддержке.

Должно быть, первое расследуемое им дело в самостоятельном качестве. Знаю я, что делают помощники младших инспекторов: патрулируют улицы вместе с городовыми да заваривают всем чай. Впрочем, Пастухов, конечно, и в этом качестве отличился. Но не всем же быть Дмитриями Пастуховыми!

Договорились на утро и распрощались.

Анна позвонила довольно поздно вечером, часов около девяти. Я к тому времени уже успел выговорить Ваське за вновь заляпанные стены детской, — со стороны Анны было крайне недальновидно подарить ему краски! — наказать его, помириться с ним и почитать ему на ночь сказку. Каким-то образом этот юный вымогатель выбил у меня позволение уснуть рядом со мною на письменном столе. Пожалуй, я разрешил ему это только потому, что меня это до некоторой степени умилило: привычки Мурчаловых к возлежанию на столах должны передаваться по наследству!

Так что проснулся я, уткнувшись носом в рыжий мех своего отпрыска, что вовсе не так приятно, как может показаться иным сентиментальным особам: Васька нещадно линял.

К сожалению, телефонный звонок поднял меня, но не юного оболтуса: он так и продолжил дрыхнуть, только ухом дернул. Возмутительно! Вот что значит, привыкнуть к телефону с самого раннего возраста!

Но мне делать было нечего: переступив через сына, я нажал нужный рычажок, чтобы снять трубку.

— Говорит Ходокова, — сообщил в трубку телефонист, и тут же его голос сменился голосом Анны.

— Шеф! Не разбудила?

— Я что, старик, спать в такое время? — спросил я довольно желчно, сверяясь с циферблатом настольных часов. — Еще и десяти нет. Что вы хотели?

— Ну, я разузнала несколько имен людей, которые отлично копируют картины… Вам есть, на чем записать?

Я вздохнул и взял в зубы специальное приспособление с зажатым в ним карандашом. Воистину, после того, как Анна съехала, работать стало куда неудобнее!

Можно было, конечно, разбудить Ваську, но паршивец спал слишком сладко… кроме того, его способности к письму пока ограничивались умением выводить похожие на буквы закорючки, которые только какой-нибудь специалист по древней клинописи признал бы частью алфавита.

— Давайте, — пробормотал я неразборчиво, краем пасти. Но Анна, разумеется, меня поняла.

Она перечислила мне несколько фамилий, потом добавила:

— И вот знаете, этот Хохлов… Он подрабатывает написанием репродукций, а работает в багетной мастерской, как мне сказали! Правда, не сказали, в какой. Но я думаю, это уже показательно, не так ли?

Ну вот картина и сложилась.

— Еще как показательно! — сообщил я. — Вы молодец, Анна.

Аня

помялась и заговорила снова.

— Василий Васильевич, я хотела извиниться за свою несдержанность. Та истерика, которую вы видели…

— Не припомню никакой истерики, — перебил я ее. Если уж утешать плачущую женщину ужасно, то еще хуже говорить об этом. — Расчувствовались немного, бывает. И все. Вам нужно поберечь себя и делать перерывы в работе над картиной.

— Картиной? — это проснулся Васька: его уши дернулись, едва он услышал кодовое слово. Отпрыск развернулся из тесного клубка и сонно заморгал. — Папочка! Это Аня, да? Аня по телефону?

Голоса у генмодов старше одного-двух лет уже чаще всего совершенно взрослые. Но никто, слыша Ваську, не усомнился бы в его юном возрасте, такой неподдельный энтузиазм и наивность слышались в интонациях!

— Да, Васенька, это я, — засмеялась Аня в трубку. — Что, как у тебя сегодня день прошел?

— Я рисовал! — с гордостью заявил Васька. — На стенах! Делал эти… фрески, вот! А папенька не понял!

— Папенька правильно не понял, — сурово ответила Аня. — Я тебе что говорила: фрески только на заказ рисуют! Вот подготовлю я тебе стену, закажу, тогда и пиши на здоровье!

— Ух ты! А когда подготовишь?

— Может быть, завтра, если папа разрешит…

— Разрешу, разрешу, — недовольно буркнул я. С одной стороны, мне не нравился интерес отпрыска к рисованию: не по-кошачьи это. С другой стороны, так Анне всегда было, чем его занять. И, надо отдать ей должное, она всегда соблюдала технику безопасности. Сегодняшний инцидент с обоями в детской был скорее досадным недоразумением, чем правилом.

— Па-ап! — Васька умоляюще посмотрел на меня огромными глазищами. — А можно я с Аней поговорю еще? А?

Обычно я ограничивал использование телефона пятью минутами в день, а не то Васька висел бы на нем круглосуточно, отвлекая то Аню, то свою няньку (она не жила с нами, приходила с утра и уходила вечером). Но паршивец состроил такую мордашку…

— Анна, вы не заняты? — спросил я чопорно.

— Нет, пусть говорит, — Аня засмеялась. — Мне сейчас полезно отвлечься.

Отвлечься ей надо было от расстройства с Волковым. Глупые дети!

— Общайтесь, — разрешил я великодушно и вынул голову из раструба, пуская Ваську на свое место.

А сам спрыгнул со стола. Мне нужно было послать весточку своему знакомцу Сарыкбаеву, и содержание весточки было таково, что я вовсе не хотел доверять его телефонным проводам. У меня уже был случай убедиться, что телефонисты в нашем городе не всегда проявляют должное почтение к личным тайнам.

Глава 24

Как красть картины — 7

Несмотря на то, что в Необходимске живет много генмодов, не так много ресторанов знают, как правильно обслуживать хищных птиц. В этом есть свои тонкости.

В ресторане «Старый двор», что в Аметистовом конце — но не под куполом! — эти тонкости знали прекрасно. Если передо мною поставили обычную тарелку, то перед моей спутницей — довольно сложную конструкцию, которая состояла из небольшой П-образной перекладины, к которой на разной высоте были подвешены кусочки мяса, облитого соусом. Соус стекал в небольшую ванночку, предусмотренную снизу. На правой перекладине имелся небольшой вентилятор, ручку которого можно было крутить. Тогда под воздействием ветерка кусочки вяленого мяса начинали раскачиваться. Для хищной птицы это весьма способствует росту аппетита!

Поделиться с друзьями: