Ген поиска

— А, Мурчалов, смотрю, вы точно вовремя! — сообщила нам сова.

Как она узнавала время, осталось загадкой, поскольку часов при ней не было видно. Я их, кстати говоря, тоже не носил, хотя деньгами озаботился; однако у Пастухова часы имелись — на оборотной стороне форменной бляхи, которую он носил на шее. Часы — очень важный инструмент полицейского.

— Вовремя, вовремя, — пробурчал я.

— Тогда пойдемте!

На сей раз она, слава всему святому, не стала вещать с фонаря, чтобы слышала вся улица. Нет, она повела нас за угол склада, где у самой земли между бревнами обнаружилась дыра, скрытая плохо пригнанной доской. Снаружи казалось, что доска эта прибита, но под атакой клюва Елены быстро отошла.

Вы когда-нибудь видели, как довольно упитанная сова протискивается в узкую щель? Я вот сподобился первый раз, и был поражен. Никогда бы не подумал, что такое круглое на первый взгляд тело может так вытянуться!

— Я не пролезу, — сразу же заявил Пастухов.

— Пусть лезет Мурчалов, а вам мы изнутри дверь откроем, — распорядилась Елена.

Так мы и сделали. Засов на внутренней двери оказался довольно тяжел, но вдвоем с совой мы с горем пополам его отодвинули.

Внутри склад был темен, но довольно пуст; сложенные аккуратными штабелями мешки не пахли ничем интересным — ткани, бутыли… Ни тебе окороков, ни вяленой рыбы. Также чувствовался сильнейший запах крыс, хотя ни одной я не увидел и не услышал. Кроме того, было темно, хотя ни меня, ни филина это особенно не беспокоило, а Пастухов все равно в основном полагался на свой нос.

Зато нас не продувало, а еще оказалось значительно теплее, чем на улице. Короче говоря, для тайных переговоров склад подходил неплохо, хотя я все равно чувствовал раздражение от этих шпионских игр. В самом деле, почему нельзя было встретиться в хорошем трактире с вежливым и нелюбопытным персоналом — да вот хоть в одном из Курочкинских?

Поэтому, когда я начал отчитываться перед Еленой и Дмитрием о своей находке, то сперва заговорил желчно.

— Я нашел те данные, которые вы хотели! И даже нашел фотографии лиц, которые, скорее всего, стоят за этими подозрительными земляными работами! А теперь объясните, почему вы считаете, что их стоит выслеживать?

— А заодно уж скажите, на каком основании, — буркнул невыспавшийся Дмитрий. — Нельзя просто так начать бегать по пятам за гражданином Необходимска!

Это он, конечно, правильно сказал. Даже моя новенькая, с пылу с жару, лицензия сыщика такого не позволяла.

— Ну как же, — снисходительно пояснила сова, глядя на нас с Пастуховым сверху вниз. — Это ведь очевидно! Подумайте — и сами догадаетесь.

Пастухов тихонько зарычал.

— Слушайте, дамочка, — сказал он. — Я сегодня задержал троих воришек и одну пьяницу, которая бегала за мужем с топором! Я не расположен ко всяким там… гимнастикам для мозгов!

— Ладно, ладно, прошу прощения, — сменила тон сова. — Но, раз вы сотрудник ЦГУП, вы сами должны понимать… Допустим, мы придем к вашему начальству со всем тем, что удалось собрать. Допустим даже, что мы сумеем доказать, что речь идет о каком-то заговоре, и что эти люди что-то там собираются предпринять против городских властей! Скажем, нам даже удастся найти того, кто будет точно не коррумпирован и сам в этом заговоре не замешан…

— Я уже думал об этом, — рискнул вклиниться я. — Нужно идти сразу к мэру. Воеводин — честный человек, мой дед за это ручается.

— Д-да? — переспросила сова. — Но у него лучший друг генмод, это все знают. Как знать, не замешан ли тот… Ладно! Допустим, пошли мы к мэру на прием. И что мы ему предъявим? Пусть даже это расширение пневмосистемы под надуманным предлогом — максимум это грозит нашим заговорщиком штрафам за некорректное оформление коммерческой деятельности, или как там эта статья правильно называется!

Я подумал, что на деле им грозит как минимум административное — а то и уголовное! — дело за мошенничество с документами и ведение земляных работ без должного разрешения, но не стал спорить с Еленой. По существу она была права.

— Нет, нужно раскопать что-то более сочное, такое, что всех убедит, — с энтузиазмом продолжила сова.

— А вы уверены, что там есть, что раскапывать? — недоверчиво спросил Пастухов.

— Более чем! Сами подумайте — если они задумали заговор, то уж наверняка должны были либо оружие припасти, либо… ну не знаю, хотя бы ту же контрабанду таскать, чтобы денег заработать!

Пастухов обернулся на штабели мешков.

— Тогда уж купец Антипов — лучшая кандидатура для заговорщиков.

— А что, может быть, он и замешан! — нахохлилась Елена. — Короче говоря, я именно за тем и просила вас, Мурчалов, добыть фотографии. С их помощью мы вполне можем проследить за главными организаторами, и наверняка эта слежка к чему-то нас да приведет!

— Слушайте, Елена, — устало выдохнул Пастухов. — Вы хоть представляете, как организуется нормальная слежка? Сколько на это надо сил, энергии, людей… Тем более, если действовать без разрешения суда, это попросту незаконно! Если нас засекут…

— Нас никто не засечет, потому что следить будем не мы! — торжествующе перебила его сова.

— А кто? Стаи, что ли? Так им за слежку столько платить надо, я не знаю, как у Мурчалова, а у меня в жизни и трети не наберется!

Елена ухнула и посмотрела на меня.

— Помните, Мурчалов, я вчера обещала вас научить одному трюку? Ну вот сейчас научу! Всю жизнь будете благодарить.

С этими словами она клювом разворошила оперенье на груди и вытащила маленький мешочек, который там держала. Потянула клювом за шнуровку — и та сразу же распустилась, позволяя ей орудовать уже лапой. Остроумно устроено, мне бы надо присмотреть такое…

В мешочке оказалась странная и малоаппетитная смесь пшена, орешков и кусочков сала — судя по запаху, изрядно полежавшего. Елена рассыпала эту смесь по полу и отошла в сторону, словно показывая, что она тут ни при чем и на это лакомство не претендует.

— Дальше что? — спросил я.

— Дальше мы ждем и сидим тихо, — вполголоса ответила Елена. — Минут пять. Думаю, больше не потребуется.

Ее голубые глаза таинственно светились в полумраке.

Не менее таинственный шорох не заставил себя ждать. Впрочем, я не сомневался, что шорох этот вызван одним-единственным источником — крысами!

Нет, моя шерсть не встала дыбом. Ну, почти не встала. Во всяком случае, я надеюсь, что это было не очень заметно под нелепым генмодьим тулупом. Во мне нет панического страха крыс: панические страхи недостойны мыслящего существа! Но мне категорически не нравится их стайность, их запах, их… да все что угодно. Крысы мне не нравятся. И точка.

Больше всего мне не нравится то, что мыши бегают по одной, а несколько крыс — или даже одна сильно разжиревшая крыса — вполне способны потягаться силами с небольшим хищником размером с кота.