Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Пожалуй что так оно и было. Советская власть, казалось, окончательно утвердилась на Тереке лишь затем, чтобы уже через пару месяцев потерпеть сокрушительное поражение от набиравшей силу Добровольческой армии.

Общую участь терцев разделил отряд К.М. Слесарева. Благодаря беспечности его казаков никаких караулов не выставлялось и однажды рано утром отряд китайцев и красноармейцев вошел прямо в Копайскую и открыл ураганный огонь из пулеметов прямо на улицах. Из 1500 стрелков из станицы к полудню вышли лишь 250 человек. Станица была разгромлена, население подвергнуто насилиям и расстрелам. Из вышедших 120 человек переправились через Терек, где были пленены чеченцами и турками, по приказу Нури-паши расстрелявшими в районе аула Костек 10 человек, в том числе есаула Слесарева⁵⁸⁵. Остальных позднее освободили англичане⁵⁸⁶.

Основной караван войск и правительственных учреждений терцев двинулся вдоль левого берега Терека, сначала до станции Наур, затем до станицы Ново-Щедринской. Толпы казаков беспорядочно отступали вдоль железной дороги, проложенной по берегу Терека, непрерывно подвергаясь грабежам чеченцев. На короткое время им удалось оторваться от преследования, и вновь в «походном» правительстве закипела политическая жизнь. Было созвано объединенное заседание Временного народного правительства Терского края и Казачье-Крестьянского совета, где был окончательно решен вопрос о триумвирате (Военном правительстве) в составе Г.Ф. Бичерахова (председатель), Н.А. Букановского и И.П. Яковенко. На сей раз все было оформлено на бумаге. Срок полномочий Военного правительства – до окончания гражданской войны на территории Терского войска. Генерал Колесников на этот раз в состав правительства не вошел, что только способствовало дальнейшему развалу общего фронта обороны.

Одновременно шло переформирование остатков вооруженных сил. Трехсотенные полки были сведены в дивизию, которую возглавил полковник Н.К. Федюшкин, а начальником штаба стал Генерального штаба полковник Белогорцев. Оба они являлись сторонниками позиционной войны, что разлагающе действовало на казаков. Под станицей Николаевской был создан позиционный фронт обороны, вырыты окопы. Но через несколько дней казаки стали сниматься с позиций и ходить в станицу Червленную «сушить онучи». В окопах никого не было, и Червленная легко была взята красными войсками.

4-5 декабря казаки переправлялись на правый берег Терека, эвакуировали военное снаряжение и продовольствие. Далее проследовали через Аксай на Чир-Юрт. Военное правительство стало искать поддержки у Горского правительства. Генерал Колесников, недовольный тем, что оказался исключенным из переговорного процесса, вступил в сепаратные переговоры с Тапой Чермоевым, объявив триумвират авантюристами и заявив, что единственный представляет интересы терского казачества.

Деятельность Временного народного правительства, бесприютного и безнадежного, становилась все более сумбурной и непоследовательной. 8 декабря, «считая, что на чужой территории оно явно излишне, сложило свои полномочия». Одновременно актом передало свои полномочия Казачье-Крестьянскому совету, который переименовывался в Терское Казачье-Крестьянское правительство. Это правительство, в свою очередь, наделило всеми военными и гражданскими правами генерала Колесникова, как своего представителя при Горском правительстве.

Почти одновременно правительство уступило напору Лазаря Бичерахова и наделило его правами главнокомандующего терскими войсками. 19 декабря он отправил Георгию Бичерахову телеграмму: «Принимая высшее командование над Терскими казачьими частями, я гарантирую сохранение за Терским казачьим войском исторического порядка формирования и внутреннего устройства… Я же назначаю командный состав. У Терского отряда, вышедшего из границ Терского войска, прав выбирать походного атамана нет». Терские войска принимались Л.Ф. Бичераховым на свое содержание⁵⁸⁷.

Взяв Временное народное правительство под свою опеку, Лазарь Бичерахов настойчиво предлагал ему подчиниться себе в военном и административном отношении, избрав его «походным атаманом казачье-крестьянских войск»⁵⁸⁸. Однако это избрание уже не состоялось.

Осознавал ли Л.Ф. Бичерахов всю ответственность, которую он взваливал на себя, принимая командование гибнущим Терским казачьим войском, не имевшим уже ни сил, ни средств, ни авторитета, ни территории? Наверное, вполне осознавал. Однако в его характере было браться за сложные дела, которые раньше нередко ему удавалось «вытащить» из самых безнадежных ситуаций. В конце декабря из Баку на север для Георгия Бичерахова было отправлено несколько эшелонов с войсками, оружием, госпитальным оборудованием⁵⁸⁹. Все это было уже напрасным.

Развал казачьей государственности и вооруженных сил был обусловлен не только ударами большевистских войск, но и не утихавшими даже в самое тяжелое время внутренними распрями.

Бичераховщина: террор и его причины

Нельзя не сказать о важной странице истории движения Л.Ф. Бичерахова, связанной прежде всего с его дагестанским периодом: вступив в гражданскую войну, его войска неизбежно оказались вовлеченными во взаимный террор. Это была страшная явь братоубийственной войны. Свидетельства о проведении представителями Бичерахова арестов и казней в Петровске, Дербенте, Темир-Хан-Шуре, вполне возможно преувеличенные, сохранились от представителей различных политических лагерей. Помощник князя Н. Тарковского сообщал, что бичераховцами в расход были отправлены дербентский городской голова с сыном⁵⁹⁰ и другие мусульманские деятели города⁵⁹¹. Свидетели оккупации Петровска из числа большевиков настаивали на фактах массовых репрессий бичераховцев в городе. В числе казненных оказался командир 6-го Царицынского полка А. Ляхов, отказавшийся сотрудничать с Бичераховым⁵⁹². Были расстреляны руководители обороны города коммунисты Я.В. Коробов, А.Ю. Эрлих, Г.В. Каделаки, В. Бешенцев, инженер С.В. Лагода, телеграфист В.В. Архипов и др. Попавший в облаву И.А. Котров покончил с собой. Трупы многих из них долго лежали у здания военного комиссариата⁵⁹³.

Если верить газете «Красный Дагестан» за 1927 г., «заняв город, бичераховцы распоясались вовсю. Охотились за большевиками, ловили их на улицах, в театре, на квартирах, вывозили за город или на море и там расстреливали»⁵⁹⁴. В другой статье говорится о «дикой расправе над коммунистами и комиссарами» и «зверском расстреле» 20 мадьярских солдат, воевавших на стороне красных⁵⁹⁵. Последним пришлось самим рыть себе могилу. Одному из них, по свидетельству жены заместителя председателя петровского революционного трибунала Д.П. Онанова М.А. Онановой, удалось выбраться из ямы, и в 1926 г. он приезжал на могилу своих товарищей⁵⁹⁶. Историю с расстрелом венгерских солдат в похожих интерпретациях рассказывают многие свидетели, и, очевидно, она в действительности имела место.

Документальные свидетельства о терроре со стороны бичераховцев совсем не случайно появляются именно в дагестанский период истории отряда. Бичераховское войско и ранее не блистало дисциплиной и, как отмечалось выше, еще в Персии производило на наблюдателей впечатление казачьей вольницы. Пьянство, беспричинная стрельба, порой грабежи населения – все это случалось и в Персии. Свидетелями отмечалось и то, как «русскими (вероятнее всего, бичераховцами, ибо более некому. – А. Б.) было повешено несколько известных революционеров в Реште…»⁵⁹⁷. Генерал Денстервилль рассказывал, как во время многодневного «стояния» отряда в Казвине близкий помощник Бичерахова Т. Совлаев занимался тем, что отлавливал персов, показавшихся ему «шпионами». Однако тогда отряд находился на территории иностранного государства и такое поведение казаков воспринималось и сторонними наблюдателями, и офицерами отряда как издержки оккупации.

Бакинский период стал временем интенсивных боев со старым противником – регулярной турецкой армией. Отряд Бичерахова вновь окунулся в атмосферу мировой войны. Боевая работа объективно способствовала укреплению дисциплины в отряде. Кроме того, бакинские коммунары благоразумно держали отряд вне пределов города.

С уходом отряда из-под Баку бичераховцы неожиданно для себя окунулись в жестокую и беспринципную атмосферу гражданской войны – войны без линии фронта, без правил, без начала и конца. Атмосфера ее уже вполне чувствовалась в Баку: по разладу и несогласованности действий гражданских и военных властей, по острой политической борьбе, по низкой дисциплине бакинских войск.

Следует особо подчеркнуть, что никакого официального приказа о развертывании классового или национального террора в связи со вступлением в Дагестан не было. Напротив, Бичерахов предпринимал отчаянные усилия поддержать дисциплину в своем отряде. Приказы, требовавшие сохранения воинского порядка и недопущения дискредитации отряда в глазах населения, издавались один за другим (см. Приложение 4).

Уводя свой отряд из Баку, Бичерахов счел нужным издать приказ войскам, в котором провел водораздел между своим отрядом и охваченным апатией бакинским войском. Обращаясь к командирам сотен, батарей, рот, он почти поэтическими средствами разъяснял, что единственный путь сохранить отряд и собственные жизни – держаться вместе: «Строго следить, чтобы вверенные вам люди всегда были на учете, всегда были вместе, не только к котлу собирались. Разъяснить казакам и солдатам, что в этом наша сила и что в этом залог нашего благополучия и успех в борьбе с врагами России и врагами отряда. Разъяснить, что, куда бы ни двигались, путь труден и опасен, а посему нужна общая работа, общая жизнь, всем держаться за одного, одному за всех. Бояться нечего. Пусть помнят, что от судьбы не уйдешь и, если кому суждено быть повешенным, тот в море не утонет»⁵⁹⁸. Здесь же он обращал внимание на «необходимость полного доверия, вежливости, братской заботливости, поддержки, взаимного уважения и готовности костьми рядом лечь за общее дело, не выдавая друг друга»⁵⁹⁹.