Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона
Шрифт:
1-я дивизия (командир — генерал-лейтенант С. Л. Марков) в составе: 1-й офицерский, 1-й Кубанский стрелковый, 1-й офицерский конный полки, 1-я инженерная рота, 1-я офицерская батарея и Отдельная конная сотня.
2-я дивизия (командир — генерал-майор А. А. Боровский) в составе: Корниловский ударный, Партизанский пехотный, 4-й Сводный Кубанский конный полки, 2-я инженерная рота и 2-я офицерская батарея.
3-я дивизия (командир — полковник М. Г. Дроздовский) в составе: 2-й Офицерский стрелковый, 2-й офицерский конный полки, 3-я инженерная рота, 3-я Отдельная легкая, конно-горная и мортирная батареи.
1-я конная дивизия (командир — генерал от кавалерии
1-я казачья Кубанская бригада (командир — генерал-майор В. Л. Покровский) в составе: 2-й и 3-й Кубанские конные полки и взвод конной артиллерии.
В состав дивизий не входили: Пластунский батальон, одна шестидюймовая гаубица, радиостанция и три броневика — «Верный», «Доброволец» и «Корнилов».
На военном совете главнокомандующий Добровольческой армией генерал-лейтенант А. И. Деникин в заключение своего доклада медленно, словно чеканя каждое слово, сказал:
— Сила нашей армии почти в девять тысяч бойцов. Мы уступаем красным войскам на Кубани и Северном Кавказе в десять раз.
Деникин пресекся и пробежал глазами участников военного совета. Никто из них при его последних словах даже не пошевелился. Все молча ждали следующих слов.
— Однако качественный состав нашей армии необычайно высок — почти две трети его составляют офицеры с фронтовой закалкой. Остальная треть армии — это добровольцы и кубанцы. Они близки офицерам по духу и боевым качествам. Поэтому я уверен, что 2-й Кубанский поход будет для нас победным.
После этих слов Деникин подошел к полковнику Дроздовскому. Тот встал в ожидании чего-то важного для него, новоиспеченного командира дивизии всего лишь в полковничьем чине.
— Вам, Михаил Гордеевич, предстоит с дивизией открывать счет походным победам. Вашим «дроздам» надлежит нанести основной удар по станции Торговая.
— Благодарю, Антон Иванович, за доверие к моим бойцам.
— Там у противника сосредоточены крупные силы.
— «Дрозды» уже знакомы с такой ситуацией по Ростову и Новочеркасску. Они не посрамят чести своего Андреевского флага.
— Я в вас верю, Михаил Гордеевич. Послужите России с вашими бойцами, как было на фронте…
Позднее, в своих «Очерках Русской Смуты», белоэмигрант с именем А. И. Деникин скажет о своих замыслах главнокомандующего на 2-й Кубанский поход так:
«Стратегический план операции заключался в следующем: овладеть Торговой, прервав там железнодорожное сообщение Северного Кавказа с Центральной Россией; прикрыв затем себя со стороны Царицына, повернуть на Тихорецкую.
По овладении этим важным узлом северокавказских дорог, обеспечив операцию с севера и юга захватом Кущевки и Кавказской, продолжить движение на Екатеринодар для овладения этим военным и политическим центром области и всего Северного Кавказа…
Нас было мало: 8–9 тысяч против 80–100 тысяч большевиков. Но за нами было военное искусство…
В армии был порыв, сознание правоты своего дела, уверенность в своей силе и надежда на будущее…»
Глава 6
Бои в Кубанской области. Командир дивизии «Дроздов»
2-й Кубанский поход Добровольческой армии, оказавшийся на сей раз победным, начался 9 июня 1918 года. 3-я бригада полковника Дроздовского, развернутая в 3-ю дивизию, составила одну из двух ударных колонн Добровольческой армии. На Дону из сил дроздовцев оставался только Офицерский конный полк, которому
предписывалось на первое время прикрывать армейские тылы.Дивизия наступала вдоль железнодорожной линии Батайск-Торговая, от станицы к станице. Больших боев в первые дни не было, если не считать многих жарких стычек с отрядами противника и мелкими бандами под собирательным названием «зеленые», не имевшими определенной «политической окраски». Часто эти «зеленые» воевали против всего ради того, что кругом воевали все.
На рассвете 12 июня «дрозды», после ночного марш-броска, вышли западнее крупной железнодорожной станции Торговая. О том, чтобы взять ее с ходу, не было и речи. Дроздовский-генштабист начал методичное наступление, применяя тактику большой войны. Предстояло под огнем красных перейти вброд реку Средний Егорлык.
Дроздовский медлил с решающей атакой, ожидая подхода 2-й дивизии генерала Боровского, который, взяв верх в бою на рассвете у Крученой Балки, дал небольшой отдых своим частям.
Один из добровольцев, вспоминая в мемуарах о поведении в бою за Торговую дивизионного командира, писал:
«…Он пошел во весь рост по цепи моей роты. По нему загоготали пулеметы красных. Люди, почерневшие от земли, с лицами, залитыми грязью и потом, поднимали из цепи головы и молча провожали Дроздовского глазами. Потом стали кричать. Дроздовского просили уйти. Он шел, как будто не слыша…
Я подошел к нему и сказал, что рота просит его уйти из огня…
— Так что же вы хотите? — Дроздовский обернул ко мне тонкое лицо.
Он был бледен. По впалой щеке струился пот…
Без пенсне его глаза стали строгими и огромными.
— Что же вы хотите? — повторил он жестоко. — Чтобы я показал себя перед офицерской ротой трусом? Пусть все пулеметы бьют. Я отсюда не уйду…»
Атака Торговой началась около двух часов дня с подходом Корниловского ударного полка. Вместе с корниловцами, в своем большинстве георгиевскими кавалерами из нижних чинов, поднялись офицерские роты «дроздов», в рядах которых были Михаил Гордеевич и заметно прихрамывавший от старой раны командир полка полковник Жебрак-Русанович.
Атаку поддерживали своим огнем артиллеристы орудия, которым командовал подполковник Протасевич, выдвинутого на прямую наводку и стрелявшего картечью с дистанции всего в сто пятьдесят шагов. Его расчет в том открытом бою был почти весь переранен, а орудийный щит изрешечен пулями винтовок и пулеметных очередей.
Деникин и Дроздовский, на чьих глазах свой подвиг совершил орудийный расчет одной из дивизионных батарей, не раз потом скажут:
— Вести пушечный огонь учитесь у подполковника Протасевича Виктора Алексеевича. В бою у Торговой он стрелял с открытой позиции на сто пятьдесят шагов. Его расчет под пулеметным огнем довел дело до конца и из боя не вышел. Подвиг был примерный…
Протасевич среди пушкарей Добровольческой армии с начала 2-го Кубанского похода стал личностью почти легендарной. Выпускник Псковского кадетского корпуса и Михайловского артиллерийского училища, закончивший Великую войну командиром батареи, белым добровольцем стал летом 1918 года. Тогда он вступил в Дроздовскую артиллерийскую бригаду рядовым, последовательно став командиром орудия, батареи и дивизиона.
За отличия в боях в Северной Таврии полковник Протасевич был награжден орденом Святого Николая. В эмиграции жил в Болгарии и Франции, работал в РОВСе. Скончался в Доме русских военных инвалидов в Монморанси под Парижем и был похоронен на Дроздовском участке русского кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа..