Генерал
Шрифт:
Лениво скольжу взглядом по двум ухоженным теткам, лежащим в шезлонгах. Эти, ясен пень, сюда точно не плавать пришли. Причесочки волосок к волоску, на запястьях часы и браслеты. Завлекалочки, блин.
Эх, курицы общипанные, знали бы вы! Мужики клюют на движение, а не на красиво разложенные тушки. То ли дело Катя… Где же она? Куда делась?
На посту тихо дремлет охранник. Родители купают ребенка в детском бассейне. А Кати нет. Словно испарилась.
Выскакиваю из воды и с ума схожу от беспокойства. Наскоро принимаю душ, переодеваюсь и вываливаюсь из раздевалки
– Ладно, мамочка, – фыркает в трубку. – Я пошла на танцы. Папу целуй за меня.
– Я тебя потерял, – признаюсь откровенно. – Какого ты ушла, не предупредив?
– Я плаваю полчаса и выхожу, – невинно улыбается мое личное наваждение. – А ты пер как подводная лодка… Страшно было приближаться.
– Надо было по рации передать, – усмехаюсь я. Хочу испошлиться про глубоководный радар, но сдерживаюсь. Слишком маленькая Катя для армейских шуточек. Хоть и несгибаемый радар на нее направлен.
– Сегодня папа приедет и с ним новая охрана, – замечает Катерина. И мне кажется, в ее голосе сквозит самая настоящая грусть. Естественно, при телохранителях так не потискаешься, придется держаться в рамках дозволенного.
– Надолго он к нам? – усмехаюсь недовольно. И неожиданно вспоминаю слова доктора про расписание на сегодня. Все он знал. Старый хрыч.
– Обычно на пару дней приезжает. Больше не может. У него же бизнес и Настя говорит…
– Кто это?
– Мачеха моя и подружка школьная. Я ее мамочкой называю, а она меня дочей.
– Смешно.
– Ага, обхохочешься, – усмехается Катерина и, глянув на часы, висящие в холле, вскидывается напряженно. – Сейчас уже обед. Потом грязи и танцы.
– А вечером что ты делать собираешься? – спрашиваю, не собираясь отпускать девчонку от себя.
– Так папа приедет, – улыбается она счастливо.
А я готов вдарить кулаком в стену от злости. Или о ревности. Ни с кем не желаю делить Катюшку.
Поэтому как привязанный тянусь с ней на танцы. Ни одной минуты не желаю пропустить.
– Может, тоже потанцуете, Василий Петрович? – лукаво спрашивает Катерина.
– Посмотрим. Или вернее, посмотрю, – усмехаюсь криво. И сев на огромные деревянные ступеньки среди таких же зевак, смотрю на удаляющуюся Катерину. Снова таращусь на упругую задницу и тонкую талию. Бездумно наблюдаю, как девчонка заходит в примостившуюся с боку подсобку. И выдыхаю восхищенно, когда Катя снова появляется в зале.
На каблуках. В длинной клешенной юбке и в топе, обтягивающем высокую грудь. Теперь я понимаю собравшихся тут зевак. Интересно, им бром дают по вечерам? Или колотитесь как хотите?
Вслед за Катей выходят еще люди. Два парня и девушка.
«Они там все вместе переодевались, что ли?» – думаю я и потихонечку сатанею. Вот на фига тебе эти танцы, Катя!
Один из парней что-то говорит в микрофон. Приветствует новых и старых друзей. И предлагает выйти на танцпол еще участникам. А сам подходит к Катерине и становится за спиной. Худой такой тип с выпяченной грудью и блеклыми редкими патлами. Еще тот
красавец.Играет какой-то латиноамериканский мотивчик. И этот хрен полулысый кладет обе руки на талию Катерине. Прижимается к ней сзади. И проводит своей заскорузлой клешней по Катиному бедру. Ну не сука ли?
Я тут себя еле сдерживаю. А этот наглец что позволяет? И Катерина моя виляет задницей, как… как эта…
Задыхаюсь от злости и ревности. И даже подобрать приличного слова не могу. А от мата голова пухнет.
– Приглашаем танцевать бачату! – тянет руки к зевакам вторая девица. Но народ только лыбится довольно и смотрит на Катерину масляными глазами.
Твою ж мать…
Глава 22
Глава 22
Все дурацкое представление я не трогаюсь с места. Просто сижу, как каменное изваяние, будто на приеме у начальства. И морда кирпичом. Хрен пойми, о чем размышляю.
Да тут и думать нечего. Патлатого гада один раз башкой об стенку шмякнуть и готов. А Катерина… С ней я потом поговорю. Дома.
«Ага, дома, как же! – ехидно подначивает рассудок. – Кто ты ей, дядя? Полулысого маньяка она и то знает дольше. Спокойно надо. Не отсвечивай раньше времени!»
Как же! Спокойно!
Стараюсь не думать о Катерине вообще и меньше смотреть на эту дебильную прелюдию к сексу. Просто безобразие! А старый хрыч куда смотрит? Развел тут бордель. Дамы приглашают кавалеров.
От нечего делать, открываю сотовый. И сразу же отправляю сообщение Тарасову. Даю поручение собрать информацию о полковнике Ибрагимове. И заодно осведомляюсь, как там дела на службе.
– Кисленко комиссовали, – докладывает он мне.
– С какого это фига? – печатаю, еле сдерживаясь.
– На пьянке поймали.
– Где?
– На гражданке. С друзьями сидели. Что-то не поделили. Он кому-то в морду поднес, а потом сел за руль и уехал. На следующем квартале задержали. И потом он как-то хитро комиссовался…
– А мне сообщить у тебя мозгов не хватило, – остервенело вжимаю подушечки пальцев в экран.
– Так это… рядовой случай, товарищ генерал. Я думаю…
– А тебя думать на контракт взяли? – пишу, стараясь сохранить хотя бы остатки спокойствия и не треснуть телефон об стену. Или в башку патлатому запустить… Вариантов море.
– Не понял вопроса, товарищ генерал, – бойко печатает помощник.
Сейчас я тебе объясню, сучий потрох, – свирепею не на шутку. А сам все смотрю на Катерину, закидывающую ногу на бедро партнера.
Как там этот танец называется? Ебчата? Я бы тоже станцевал. С Катей.
– Найди Кисленко. Пусть со мной свяжется, – отправляю сообщение Тарасову. И поднимаюсь с места, когда смолкает музыка.
– Катя. – Впиваюсь взглядом.
– Что-то случилось? – подлетает она. Бесхитростно улыбается.
Зараза маленькая! Неужели ты такая глупая и ничего не понимаешь.
– Нам нужно срочно вернуться в твои апартаменты, – вру на ходу. Строю страшную морду, отметая любые попытки подойти к нам.