Генерал

– А кто в первом люксе живет, не знаете? – раздается у нас за спиной. Поворачиваюсь резко, будто на выстрел.

Все тот же блондин. Полковник Ибрагимов.

– А с какой целью вы интересуетесь? – холодно спрашивает Генерал. Развернувшись к противнику осаживает взглядом. И сейчас я вижу перед собой не доброго и веселого Васечку, а настоящего командира. Строгого начальника.

– Да я всегда в первом люксе останавливался, – пожимает плечами блондин. – А сейчас отказали. Вот и интересно, кто там поселился. Вроде говорят, сам Ордынцев должен приехать.

– Да? А кто это? – насмешливо интересуется Васечка. И в глазах опять черти прыгают.

– Самый молодой наш генерал, – поясняет заносчиво Ибрагимов.

– А-а, понятно, – хмыкает Генерал, пресекая дальнейшие разглагольствования. – Мы с женой люди гражданские, нам не интересно, – и приложив карточку к электронному замку, открывает дверь третьего люкса.

– Хорошего дня, – успеваю промямлить, прежде чем Ордынцеву удается втянуть меня в номер.

– Вот же сука… Откуда он на нашу голову взялся? Точно шпион гадюкин, – недовольно сипит Генерал. Сжимает кулаки. Оно и так понятно. Одно неловкое движение и соседу прилетит основательно.

– Почему ты так думаешь? – всматриваюсь в суровое лицо Генерала. И тут же натыкаюсь на яростный взгляд.

– Да ты пойми, Кать, меня каждая собака знает в лицо. Мое назначение много шуму наделало. И если человек мне втирает про Ордынцева и не узнает в упор, даже зная имя и отчество, то это тревожный сигнал. И не полковник он вовсе. А так… погулять вышел.

– Может просто тупой? – интересуюсь я и тут же попадаю в плен сильных рук. Васечка снова прижимает меня к стене и, положив ладонь на затылок, целует нежно и требовательно.

– Катя, – выдыхает Генерал, выпустив мои губы из плена. Медленно ведет пальцами по шее, потом по спине. – Девочка моя хорошая, – ослабляет натиск.

И чертыхнувшись, отстраняется.

– Да, Ордынцев, – рявкает в трубку и добавляет более миролюбиво. – Хорошо. Будем. Минут через десять.

– Кто это?

– Какая-то Марина Ивановна. Говорит, нас с тобой ждут на магнитах…

– Какие магниты? – отлипнув от стены, гляжу изумленно. – Мне не назначено.

– Значит, будут, – нахально заявляет Генерал и решительно распахивает дверь. – У нас мало времени, Катя. Ты еще хотела переодеться.

От возмущения безотчетно открывается рот. Хватаю губами воздух, пытаясь справиться с накатившим раздражением и чувствую полное бессилие.

Вот только сутки знаю человека, а он уже способен вывести меня из равновесия. Лишить покоя горячими поцелуями и дикой самонадеянностью.

– Идем, нас ждут, – аккуратно выпроваживает меня из номера. Деловито идет к моим апартаментам и ворчит что-то себе под нос про прибывшего генерала Ордынцева.

Возмутительный человек. Наглый такой и слишком самонадеянный.

«Но тебе же он нравится, Катюшка?» – спрашивает меня внутренний голос с бабушкиной интонацией.

Как дурочка пялюсь на крепкую задницу и широкие плечи. Нравится, не то слово. Кажется, я влюбляюсь.

И всю дорогу до лечебного корпуса, пытаюсь отогнать от себя эту пугающую истину. Безропотно укладываюсь на кушетку в кабинете магнитотерапии, разделенном на небольшие отсеки с помощью гобеленовых полотнищ. Закрываю глаза, пытаясь разобраться в собственных эмоциях.

Я влюбилась? Правда? Снова могу доверять мужчине? Наверное, таким сногсшибательным результатом нужно обязательно поделиться с психологом. Вот только у меня его нет. Здешнего уволили. А к другим я так и не прониклась. Ерунда это все.

Расписное полотнище неожиданно колышется, как от сильного ветра. Заставляет открыть глаза и вернуться в реальность. В кабинете тихо и я не сразу понимаю, что привело ткань в движение. Рассеянно гляжу на щиколотки, покоящиеся между двух магнитных колец и снова закрываю глаза.

«Ну и что мне делать с этой любовью?» – вздыхаю мысленно и чувствую, как мою руку привычно сжимают цепкие мужские пальцы. Ловко перехватывают запястье, заставляя дрожать всем телом. Усилием воли пытаюсь не закричать сначала от паники, а потом от восторга.

– Я рядом, Катюшка, – заглядывает в образовавшуюся прореху Ордынцев. И улыбается мне, как никто и никогда раньше не улыбался.

Глава 21

– Да, папа, все хорошо, – отворачивается от меня Катерина. – Да, я поняла. Да, – напряженно слушает в трубку.

А я прибить готов этого идеального папочку. Только и слышу «папа то, папа это». Мне, конечно, понятно его беспокойство за дочку. Но я-то рядом, чего волноваться? А вот полковника Ибрагимова не мешало бы проверить. Что еще за хрен с бугра и откуда свалился на мою голову?

Неспешно мы переходим с Катериной на массаж, потом в бассейн. И я снова пялюсь на роскошную фигуру, обтянутую розовым купальником. В отличие от обычных гламурных фифочек Катя сразу занимает дорожку скоростного плавания и, надев ласты и очки для плавания, быстро уходит под воду.

Ну и я не отстаю. Прыгаю следом в теплую, будто суп, водицу. Лениво гребу за птицей моей водоплавающей. Не догоняю сразу, даю оторваться. И настигаю только у бортика. Натыкаюсь как бы невзначай. Прекрасно понимаю простую истину. Мне пока больше не светит. Рано еще.

Да и девчонка маленькая для романа. Такой нежность нужна, ухаживания. А с меня что взять, со старой полигамной скотины?

Оттолкнувшись, Катерина ловко уворачивается в сторону. Не птица, а рыба самая настоящая. И вынырнув на поверхность, смешно фыркает. А мне так и хочется прижать ее к бортику. Ухватить за подбородок двумя пальцами и зацеловать. Но нельзя, блин. Нельзя.

Вон и так бабки на первой дорожке на нас таращатся. Сделав глубокий вздох, ухожу под воду. Представляю, как вместе с Катей плыву в бассейне у меня дома. Как нападаю сзади, и обхватив обеими ногами, трусь вздыбленным членом о голые ягодицы.

«Ты в конец охренел, Вася» – пресекаю идиотские галлюцинации.

Болт и так наизготовке, а я еще как онанист распаляю себя глупыми фантазиями. Хорош, генерал! Нечего сказать!

Снова гребу без остановки. Под водой ухожу на другую дорожку. Нужно сосредоточиться на дыхании. Иначе точно не вывезти. Извела меня, зараза маленькая. Совсем мозги из-за нее отшибло. Вынырнув на поверхность, хватаю губами воздух. А сам ненароком осматриваю бассейн. И не вижу Кати.

Куда запропастилась девчонка, твою мать?