Генеральный попаданец 2

И вот сейчас по лицам я отмечал случившуюся разделенность республики. Угрюмый и молчаливый Донбасс, яркий и жаркий центр и говорливую не по чину Западенцию. По сравнению с РСФСР УССР, как ни странно, менее урбанизирована, то есть селюковский представительный слой представлен широко. Это города Востока и даже Центра в целом русскоязычные, но уже не могут до конца переварить в себе самостийный элемент. Вернее, им не дают. Сложившаяся интеллигентская прослойка, особенно в культуре и образовании, привлекает «своих», а партийные органы закрывают на это безобразие глаза. Или даже продвигают. В итоге культура становится местечковой и недалёкой.

Хоспади, неужели Ильич этого не замечал?

Когда Брежнев родился, такого понятия, как «этнический украинец», вообще не существовало. В переписи населения Российской империи, произведенной в 1897-м, употреблялся термин «малоросс», причем это относилось к языку, на котором разговаривал человек. Вопрос стоял примерно так: «Каким языком вы владеете?» И подданные империи отвечали: великоросским, малороссийским, белорусским и так далее. В зависимости от того, носителем какого языка являлся человек, определяли его национальность.

Украинизация в южных губерниях проводилась не коммунистами, а так называемыми боротьбистами — бывшими членами левоэсеровской партии, базировавшейся на территории Малороссии. Эта партия возникла в 1917 году на волне известных революционных событий. У себя на родине они издавали газету «Боротьба». В двадцатые их разогнали. Однако люди, составлявшие ее ряды, никуда не исчезли. Войдя в РКП (б), они предприняли украинизацию на своеобразный рогульский манер. Кто этим занимался? Можно вспомнить заведующего отделом печати ЦК КП (б) Украины Андрея Хвылю, заместителя председателя СНК и председателя Госплана УССР Григория Гринько, наркома юстиции и прокурора УССР Николая Скрыпника, наркома финансов УССР Михаила Полоза, наркома просвещения УССР Александра Щумского и председателя киевского губисполкома Панаса Любченко.

И вот именно тогда Иосиф Сталин пишет письмо «Тов. Кагановичу и другим членам ПБ ЦК КП (б)У». Там, в частности, говорилось: «Нельзя украинизировать сверху пролетариат. Нельзя заставить русские рабочие массы отказаться от русского языка и русской культуры и признать своей культурой и своим языком украинский. Это противоречит принципу свободного развития национальностей. Это была бы не национальная свобода, а своеобразная форма национального гнета…»

Прекрасно, значит, уже тогда началось столкновение пролетарского образованного города с рогульским мелкобуржуазным менталитетом. Последнее в двадцать первом веке и вовсе поставило страну на грань выживания.

Эта первая волна украинизации закончилась с разгромом Сталиным оппозиции. И вы её до сих пор жалеете? Незаслуженно посадили? Ну-ну. Что касается второй волны украинизации, то она как раз пришлась на период правления на Украине Петра Шелеста. При нем, в частности, возродилась практика перевода управленческих кадров из западных регионов Украины, где многие симпатизировали Организации украинских националистов в центральные и юго-восточные, традиционно русские области. И она сейчас в самом разгаре. И вдобавок здесь замешен Подгорный. Смекаете, какой у меня на него накопится компромат?

С руководством МВД и МГБ УССР я разобрался еще вечером по приезде. Вместе с генпрокурором СССР Руденко мы представили им списки людей, чьи руки по локоть в крови советских людей. И задались законным вопросом — почему те свободно гуляет по украинской земле? Ответов на них не нашлось, и потому я потребовал от ответственных лиц заявления на увольнение на стол тут же. Никто не посмел возразить. Потому что рядом со мной сидела легенда — генерал Судоплатов. А его методы всем известны. Лучше уйти на пенсию, чем пропасть бесследно.

После тюрьмы он вышел больным насквозь человеком, так что прямо с Киева я его отправил в ведомственный санаторий Крыма. Пусть разведчик подлечится и заодно неспешно поработает с материалами. С Киевом он уже мне неплохо помог. Подсказал, кого стоит поставить во главе силовых ведомств, а кого убрать от греха подальше. Нет, «воронки» по ночам не ездили. Будем решать все по закону. По самому гуманному советскому закону. Ха-ха.

Кроме Шелеста в усилении украинизации можно также обвинить Федора Овчаренко, украинского ученого-академика и секретаря ЦК КПУ по идеологии. Первую скрипку при них понятно кто играл: «самостийщики» вроде писателей Олеся Гончара или Ивана Дзюбы. Да там в различных организациях культуры целые гнезда самостийщиков. И они ни от кого не прятались. Куда такое годится? Кто дал отмашку на разрушение русско-малоросской дружбы? На мазание черным нашей прошлой истории? На рогульские выдумки и измышления, что расцвели чертополохом в девяностые. Вдобавок уже в этом году министр высшего и среднего специального образования УССР Юрий Даденков предписал читать лекции на украинском языке в университетах республики. То есть заставить русских профессоров коверкать малоросский говор.

Не забудем и про движение так называемых «шестидесятников», которое в национальных республиках принимало временами странный оборот. Первые собрания ранних шестидесятников проходили в киноклубе Киевского института благородных девиц, который большевики переименовали в Октябрьский дворец. Молодые писатели, художники, музыканты, актеры и режиссеры — все встречались в Клубе творческой молодежи. И там впервые появились такие значимые личности, как Иван Дзюба, Евгений Сверстюк, Алла Горская. Очень скоро посиделки молодых творцов приобрели политический оттенок. В 1962 году художница Алла Горская и поэт Василий Симоненко обнаружили в Киеве и его окрестностях, Быковне и Василькове, полигоны НКВД, где в 1937–1941 годах будто бы были расстреляны и захоронены не менее семи тысяч жертв сталинских репрессий.

Параллельно с распространением информации о жертвах репрессий украинские шестидесятники выступали против чрезмерного, по их мнению, присутствия русского языка в общественной жизни Украины, против идеологических ограничений на творчество и так далее, как водится в таких шизоидных кругах. Об идеях независимости как таковой говорить не приходилось, однако движение за гражданские и национальные права непрерывно усиливалось.

Знаковым для первой волны украинских шестидесятников стал 1965 год. В сентябре в кинотеатре «Украина» состоялась премьера фильма Сергея Параджанова «Тени забытых предков» о любви двух молодых людей из враждующих западноукраинских родов. Перед показом фильма выступил режиссер, а после на сцену поднялись литературный критик Иван Дзюба, аспирант Василий Стус, и журналист Вячеслав Черновол. Они объявили присутствующим, что в стране повторяется 37-й год, а представителей украинской интеллигенции арестовывают по политическим статьям.

После их выступления под воззванием с требованием прекратить политические преследования подписались 140 зрителей. Как таковых последствий эта акция не имела, кроме исключения молодых людей из университетов и увольнения с работы, однако именно она стала первым публичным протестом новой национально ориентированной украинской интеллигенции. Вот вам и цветочки усиленной украинизации. Плоды мы уже знаем. Там, где украинство, там всегда кровь и смерть. Бисовы дити!

Поэтому в кулуарах я прохладно отнесся к сентенциям некоторым руководителей, особенной партийных: что мол, не надо педалировать в такое сложное время националистический подтекст и относиться с уважением к украинской культуре. Честно говоря, они меня прямо выбесили. Брежнев внезапно стал хмур и бесстрастен. Отсутствие у него улыбки испугало больше, чем громовые речи. Тогда и пришел черед плану номер два. Никакой Украины не будет!

Так что в завершающем выступлении на второй день я отжег основательно. Проехался и по Грушевскому, вспомнил Петлюру, Бандеру и их сторонников. Не забыл и конкретные персонажи, что раздували рознь между Россией и её южной сестрой, перечислив их по именам. И жестко спросил — почему партийные органы стояли в стороне? И где в это время была советская власть? Почему открытые националисты буржуазного в самом центре республики смело подняли свои головы? Почему они собирают незаконные собрания около памятника Шевченко? К черту, выброшу этого пастуха из школьной программы! Через четверть века его окончательно забудут. Бездарный поэтишка, поднятый на знамена либералами.