Генеральный попаданец
Шрифт:
Эта черта характера меня несколько раз чуть и не погубила. Проигрывал, бывало и крупно, в карты. Особенно когда в девяностых нащупал золотую жилу торговли электроники и начал сорить свалившимися деньгами. Один раз из подпольного катрана еле живым ушел. Били в печень, но промазали. И все — после этого, как отрезало. Так, что даже правила карточных игр забыл напрочь. Зато потом пришел черед компьютерных игр. Но запал уже был не тот.
Зато сейчас черт над левым плечом так и подсуживает: Не боись, зажжём напоследок!
Разумом понимаю, что руководить страной, это тебе не на форумах трепаться.
Да нет, тут еще ничего, стабильно гниловато. Имеется неуклонное движение вперед. Колеса поезда крутятся. Рельсы еще не проржавели. Это в девяностые годы кучу всего похерили. Грамотные люди попросту опускали руки и уходили в тень, забросив важнейшие для страны отрасли. Или вовсе пропадали с концами. Помню с десяток знакомых, кто в итоге плюнул, закрыл производства, деньги вывел за рубеж и свалил. И не воров-спекулянтов, а вполне патриотично настроенных граждан, коих выдавило из общества перестроечно-ельцинской грязью. Я как истинный белорус ушел в партизаны. И что занятно — так оказалось намного выгодней работать. Только найди подходящую ментовскую крышу. Будущее стало не менее людоедским, чем в суровые тридцатые-сороковые.
Кстати, спасибо Ильичу, что при его правлении эта старинная русская забава была нарушена.
Что можно нового сказать о больнице, пусть и о такой презентабельной, как пресловутая «Кремлевка»? Тебя мнут, щупают, осматривают, при этом все помалкивают. Как будто это не обычные врачи, что могут лишь догадываться о природе твоей болезни, а некие непревзойденные умом мудрецы. Сделали ЭКГ, проверили на УЗИ. Аппарат был импортным, как и многие из приборов. Примечаю в заметки самому себе, что это форменный непорядок. Такая мощная держава обязана производить жизненно важную аппаратуру сама. Стоит отметить сие в новой записной книжке, что безусловно зачну сегодня же.
Моя суперпамять услужливо подсказывает, что история создания УЗИ аппаратов современного типа в СССР началась как раз в 1960-х годах. В то время были разработаны прототипы ультразвуковых аппаратов. Одним из первых ультразвуковых устройств в СССР стал «Узис-1», который был создан в 1961 году в Ленинградском научно-исследовательском институте медицинской техники. В 1963 году появился более совершенный ультразвуковой сканер «Узис-2», который уже позволял проводить детальное исследование внутренних органов и тканей человека, определять наличие опухолей, кист и других патологических изменений. Так что не так все плохо в стране Советской. Развивать и углублять!
Врачи вежливы и услужливы, но ничего толком не объясняют. Припоминаю, что в эти времена так принято. Это позже с развитием страховой медицины вместе с западными привычками в Россию начали проникать такие понятия, как права потребителей.
Причем за рубежом клиническая коммуникация входит в обязательную программу обучения будущих врачей. В Союзе даже в 4-м Главном Управлении Минздрава царят кондовые порядки. Но я пока помалкиваю. Мы договорились с Евгением Ивановичем, что он сам потом мне все расскажет.Медикам же по душе, что главнейший пациент не капризничает и выполняет все процедуры. Пусть считают, что обморок «привел в чувство». Именно так называют вежливо мой полнейший «отрубон». Но все когда-нибудь заканчивается. В ожидании заключения листаю журнал «Огонек» и прокачиваю болезни моего нынешнего тела. Про старое состояние и так чересчур много знаю. Но важнее история нынешнего реципиента. Я между делом успеваю перемигиваться и шусть с симпатичными медсестрами, засматриваюсь на короткие юбки и размышляю вовсе не о делах государственных.
«Ильич! Ай-ай-ай!»
Встречаю Чазова премилейшей крокодиловой улыбкой. Генсек умеет ею ободрить и успокоить. Кто бы знал, чего она ему стоила.
— Ну что, Евгений Иванович? Дайте угадаю. Атеросклероз аорты, стенозирующий атеросклероз коронарных артерий, ишемическая болезнь сердца с нарушением ритма, рубцовые изменения миокарда после перенесенных инфарктов. Так ведь?
Гляжу, Чазов в одну секунду меняется в лице. Не слишком резко я с ним? Но иначе нельзя. Он мне нужен каков есть. Будущий гений отечественной кардиологии. Не хрен в больным Генсеком пропадать, пусть в науку работает. Доктор суживает глаза. Что ему шутки Первого, когда он в сердцах копается.
— Ну зачем так сразу?
— Я не прав, или вы что-то не договариваете? Только давайте начистоту. В таком возрасте не бывает людей здоровых. Есть лишь недообследованные.
Чазов порозовел лицом. Понимает, что я хочу перевести серьезный разговор в шутливую болтовню.
— Сложно так сразу сказать…
— Но картина в целом ясная. Евгений Иванович, я же войну прошел. Чем вы меня напугать сможете?
Врач присел напротив и серьезно взглянул на меня. Так, что балаболить враз расхотелось.
— В целом картина нешуточная, Леонид Ильич. Но именно такого диагноза я вам поставить пока не могу.
— Понимаю. После смерти в морге определят.
— Тогда чего вам рассказывать?
Замолчал и ждет моего слова. Переваривает нежданные познания по медицине или прикидывает, кто напел. Классных спецов наперечет.
Я задумался, потом решился. Маню его пальцем ближе и тихо осведомляю:
— Евгений Иванович, вы в курсе, что тебя прочат на место здешнего начальника?
Чазов, конечно, не знал. Да и никто не ведал будущего. Просто я хитро воспользовался излишней секретностью объекта. Здесь зачастую о назначении узнают постфактум.
— Нет.
Усмехаюсь:
— Вижу по глазам, что тебе милее практика, а не руководство. Но это дело поправимое. Хочешь собственный кардиоцентр с неограниченными возможностями? Закупка новейшей техники и препаратов за валюту. Курирование и создание собственных филиалов. Привлечение лучших кадров страны, — глаза будущего светила кардиологии заискрились изнутри. Ему сейчас сколько лет, где-то тридцать пять? Мужик в самом соку и все его великие свершения впереди. Тогда зачем ему мешать. — Все у тебя будет, обещаю. Под моим личным патронажем.