Генеральный попаданец

Информация к размышлению:

Зал управления ЦУПа проектировали «с хитринкой». Вся плеяда советских главных конструкторов скептически относилась к необходимости работать в одном помещении, «под обстрелом» лишних взглядов. Сергей Королев одно время даже сопротивлялся созданию единого зала управления — не любил, когда начальство смотрит в спину во время работы, и не был в этом чувстве одинок. Профессионалы космической отрасли терпеть не могут нервозности в работе, а кроме того, инстинктивно сторонятся любых последствий «визит-эффекта» — слишком уж велика цена отказа техники, порой измеряемая в человеческих жизнях. В результате с высокого балкона зала управления прекрасно виден настенный экран, но совершенно невозможно заглянуть работающим «через плечо».

С другой стороны, не просматривается балкон и с рабочих мест внизу. Тщательно просчитывалось даже распространение звука в зале. «Мы смогли акустически „развязать“ балкон и партер, — вспоминает научный консультант ЦУПа Владимир Самсонов, в то время непосредственно отвечавший за проектирование зала. — Даже достаточно громко произнесенные реплики не достигали ушей тех, кому они не предназначались». Непростой выдалась, и история первого электронного табло зала: его делали венгры, партнеры по СЭВ, но при этом нельзя было ни в коем случае допустить утечки информации о настоящем заказчике системы. Доходило до детектива, как вспоминает Владимир Самсонов: табло монтировалось исполнителем на «нейтральной территории», а потом перевозилось в центр. Сюда шел сигнал с «Веги», «Лун», «Венер» и «Марсов». Отсюда наблюдали за рукопожатием «через порог» Алексея Леонова и Тома Стаффорда во время полета «Союза-Аполлона». Отсюда управляли полетами орбитальных станций «Салют-6» и «Мир». Именно здесь, сжав зубы, следили за тем, как спасательный корабль «Союз Т-13» Владимира Джанибекова и Виктора Савиных стыкуется с замерзшей орбитальной станцией «Салют-7».

Сейчас в составе ЦУПа работает отдельный центр управления, ориентированный на обеспечение полета Международной космической станции. Судьба этого подразделения выдалась извилистой: в 1987 году его создавали специально под программу многоразового корабля «Буран». «У нас здесь даже стояли авиационные пульты, — вспоминает технический руководитель полетов Владимир Лобачев, в те годы начальник ЦУПа, — и сидели соответствующие специалисты, штурмана в том числе, так что при возникновении нештатной ситуации можно было бы дистанционно перехватить управление автоматической посадкой 'Бурана». Однако после первого и последнего полета советского «челнока» проект застопорился. И только к 1998 году осиротевший центр перепрофилировали под задачи управления будущей МКС, которая появится на орбите двумя годами позже. Вот так ЦУП прошел долгий путь от управления одиночными космическими аппаратами к управлению целыми группировками («эскадрами», как их здесь называют) и далее — к совместному распределенному управлению в рамках проекта Международной космической станции, в котором как единое целое задействованы координационные центры Японии, России, Европы, США и Канады.

В 1965 году ТАСС передал сообщение о первом в истории выходе человека в открытый космос: «19 марта в 12 часов 02 минуты по московскому времени космический корабль „Восход-2“, пилотируемый экипажем в составе командира корабля полковника Беляева Павла Ивановича и второго пилота подполковника Леонова Алексея Архиповича, благополучно приземлился в районе города Пермь. Посадка произведена командиром корабля полковником Беляевым с использованием системы ручного управления. Товарищи Беляев и Леонов чувствуют себя хорошо. Программа научных исследований выполнена полностью. В процессе полета успешно проведен сложный научно-технический эксперимент по выходу в космическое пространство космонавта в специальном скафандре с автономной системой жизнеобеспечения, открывающий новый этап в освоении космоса человеком. Материалы, полученные в полете космического корабля-спутника „Восход-2“, обрабатываются и анализируются».

У правление новыми кораблями «Восход» осуществлялось из здания ЦПУ Генерального штаба Советской Армии на Арбате, где имелся мощный узел связи. Для этой программы были образованы первые структурные подразделения будущей ГОГУ: группа планирования полёта, группа анализа работы бортовых систем, группа связи, медицинская группа, группа взаимодействия с экипажем, группа выдачи команд на борт корабля и др. Обработка телеметрии и данных траекторных измерений по-прежнему проводилась в НИИ-4. Руководил группами заместитель Главного конструктора Павел Владимирович Цыбин.

Для выполнения задач управления полётами лунных кораблей в Центре дальней космической связи (НИП-16) в г. Евпатория были созданы первый специализированный Центр управления полётами космических аппаратов и первая Главная оперативная группа управления (ГОГУ).

В состав ГОГУ вошли представители ЦКБЭМ (бывшее ОКБ-1), Евпаторийского ЦУП, в/ч 32103, ЦПК, ИМБП, а также смежных организаций — разработчиков бортовых систем, приборов и научной аппаратуры. Руководителем ГОГУ был назначен опытный генерал-ракетчик Павел Артемьевич

Шаги эпохи:

19 марта. Постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР снижены государственные розничные цены на шерстяные и полушерстяные ткани (в среднем на 8%), на шелковые ткани (на 11%), штапельные (на 14%), льняные (на 12%), хлопчатобумажный вельвет-корд (на 20%), а также на отдельные виды капроновых чулок и фотоаппаратов.

22 марта. В Париже подписано соглашение между СССР и Францией о сотрудничестве в области цветного телевидения на основе системы «СЕКАМ»

Глава 24

22 марта 1964 года. Четвертое главное управление при Министерстве здравоохранения СССР

— Как ваше ничего, Сергей Павлович?

Ведущий конструктор нашей космической отрасли в ответ кисло улыбается.

— Ваша взяла, Леонид Ильич!

А как он на днях упирался рогом! Хорошо, что у меня имелось несколько козырей. Во-первых, сработало предсказание со скафандром. Леонову вовремя дали команду, и нервов он потратил меньше. А дальше произошло странное. В этой истории, несмотря на все трудности и мелкие аварии космонавты сели в заданном районе. Ну чуть отклонились на пару сотен километров, но нашли их не в тайге и быстро. Так что мне их награждать на днях звездами Героев Советского Союза. Все-таки влияние темпоральной кривой существует! И нужно опасаться, что в какой-то момент она меня больно стукнет!

Вторым козырем стал Виктор Ким. Я его представил китайским целителем. И обратил внимание Королева на то обстоятельство, что не курю. Именно благодаря китайской медицине. Сергею Павловичу пришлось поднять руки, и после конференции он отдался в руки «доктору». Тот после проделанных «пасс» уверенно заявил, что конструктору нужно срочно лечь в больницу. Иначе исход непредсказуем. Я надавил на то, что у него столько нереализованных проектов и пообещал поехать вместе. Мне также пора было на обследования.

И вот мы тут.

— Прав, ваш китаец. У меня острые проблемы. Но обещают вылечить. Они еще удивились, откуда мне известны болячки. Особенно про опухоль.

Королев был бледен и расстроен. Еще бы, громадье планов не ждет!

— Ничего, Сергей, прорвемся! Вам бы еще гимнастикой заняться.

Я заговорщицки подмигнул и перешел на ты. Вместе анализы сдавали!

— Китайской? — позволил себе улыбнуться Королев.

— Конечно! Я пришлю к тебе того человека. Как только выйдешь из больницы. И ты, если что, звони прямо мне. Космос должен быть советским!

Чазов был рад изменениям и много хвалил. Не ожидал такой прыти от Генерального пациента. Он передал мне пухлую папку:

— Вот здесь, Леонид Ильич, мои планы по созданию сети кардиологических клиник.

— Хорошо. Не обещаю сразу, пленум на носу, но обязательно рассмотрю. Потом проведем постановлением Совмина. Но считаю, что перед этим стоит созвать конференцию из передовых специалистов разных областей медицины. Такие научно-врачебные центры должны быть по всем болезням. Как вы считаете, Евгений Иванович?