Генетический потенциал

— Ты как? — Я подскочил к Аде и обнял её за плечи.

— Нормально, — выдохнула она. — Спасибо.

— Что произошло? — начал допытываться я.

— Не уверена, но, кажется, он пытался показать нам, что нас ожидает, если мы продолжим работать на ту машину.

— Показать?

— А ты разве ничего не видел?

— Нет… — ответил я, но вдруг задумался. — Не уверен… А что видела ты?

— Лагеря по типу тех, что строила фашистская Германия. Люди вели себя, словно машины. А потом… Они убивали друг друга, что-то доставали из мёртвых, и всё это без каких-либо эмоций. Я не знаю… Всё выглядело как во сне, я даже боль ощущала. Это странно…

— Странно другое. — Я почесал макушку. — Совсем недавно мы его трели и близко не понимали. Но ведь в библиотеку мы не входили.

— Может, он смог под нас настроиться?

— Не нравится мне всё это, — свернул на другую тему я, но Ада этого ещё не поняла.

— Разве плохо, что мы начали его понимать?

— Я не об этом, — поморщился я. — Речь о машине, о компьютере древних. У меня всё ещё не складывается картинка. Зачем он заманил нас сюда? Какое отношение к этому имеет Семецкий? Каким боком здесь они? — Я указал кивком на мутанта. — И что, чёрт возьми, всё это значит?

— Как я поняла, они хотят уничтожить его, тот компьютер. Он сказал, что мы его пробудили, а значит, до нашего появления на Элпис он находился в спящем режиме. Если то, что ты говорил о Семецком, верно, то мы привезли с собой рабочий прототип нанитов, который и пробудил машину.

— Затем компьютер выпилил семьдесят процентов переселенцев, — продолжил я. — Ваших — так вообще почти всех. Странный ход, тебе не кажется?

— Там, в пещере, он сказал, что они представляли опасность восстановлению династии трёх. — Ада вновь вернулась к вопросу, который постоянно ломал мне мозг. — Может, он говорил как раз об этом? — Девушка тоже кивнула на мутанта. — Кажется, он называл их деградантами.

— А что, если дело в том, что наниты в них не приживались? — предположил я. — Как раз те самые изменения в ДНК. Иными словами — мутации.

— Ты думаешь о том же, о чём и я?

— Наверное, — пожал плечами я. — Похоже, местные люли восстали против власти машины и каким-то образом смогли её победить. Проигравшая сторона свалила на другую планету, но знаний и технологий оказалось недостаточно для возрождения былой цивилизации.

— Нет, постой, — вклинилась в рассуждения Ада. — Компьютер сказал, что на ковчег пробралась скверна, я это точно помню. Скорее всего, мутации победили нанитов, но под воздействием экосистемы Земли не смогли развиться так, как у местных.

— А спустя несколько тысячелетий Семецкий спустил с орбиты забытые технологии. Наниты завладели его разумом — и вуаля! Теперь мы здесь, и всё пошло по новому кругу.

— А теперь вопрос, — задумчиво пробормотала Ада. — На той ли мы стороне? Кстати, я уже давно обратила внимание, что они никогда не атаковали нас, в смысле людей. Эти монстры всегда нападали на базу, но нас не трогали.

— Скажи это тем, кого мы закопали за цитаделью, — хмыкнул я.

— Серьёзно? Да там всего десяток погибших. Подумай сам, что было бы, атакуй они не цитадель, а именно нас. А в первую волну? Да там даже раненых не было.

— Чушь, — отмёл эту теорию я. — Этим ты сводишь на нет все наши старания.

— Он сам сказал. — Девушка указала на мутанта. — Что они нас не тронут, мы можем уйти и жить спокойно.

— И почему мы должны ему верить? — Я развёл руками. — Если мы уйдём, то останемся без защиты.

— Сколько лет ты здесь прожил, ничего не зная о мутантах?

— Нас прикрывал щит.

— Уверен?

— Севастьянов говорил, что они приземлились в другом месте и с первых же дней воевали с этими тварями.

— И почему я не удивлена? Могу поспорить на что угодно: люди Севастьянова первыми открыли огонь.

— Это ваши люди уничтожили моё поселение, — ударил по больному я. — Не мутанты, не наниты, а вы.

— И к чему ты сейчас это вспомнил?

— К тому, что не нужно делать из наших военных злодеев.

— Поверь, если бы наши встретили аборигенов, то так же начали бы их убивать, не задумываясь. Выглядят они не очень-то дружелюбно. Так что я никого не оправдываю и говорю так только потому, что знаю, как думает армия.

— Прости, — повинился я. — Я не хотел тебя задеть.

— Хотел, — усмехнулась Ада. — Но я тебя понимаю. Не уверена, что смогла бы быть с тобой, если бы это твои люди расстреляли моих.

— Ладно, давай сменим тему. Что ты предлагаешь? Если мы сейчас расскажем об этом Севастьянову, нас точно запрут в карцере до конца дней. И скорее всего, смирительные рубашки накинут.

— Давай просто уйдём, — предложила она, отведя взгляд. — Пошлём их всех к чёрту и свалим куда-нибудь подальше. В нашем распоряжении вся планета, неужели здесь не найдётся тихого места, где мы сможем спокойно жить?

— Это не выход, — отказался я, даже не обдумав этот вариант. — Если мы ошибаемся, то и дня не протянем за периметром. Нужно как следует во всём разобраться.

— Просто тебе это нравится, — вздохнула Ада.

— Может, и так, — не стал спорить я. — Меня всю жизнь учили драться до конца, каким бы он ни был. Прости, но я не могу иначе. Я просто перестану себя уважать.

— Хорошо, — не стала спорить она. — Но что мы будем делать, если всё это окажется правдой? Что если мы выбрали не ту сторону?

— Знаешь? — усмехнулся я. — Мой тренер как-то сказал: когда двое дерутся, чаще всего оба считают, что они правы. Думаешь, эта война — исключение? Лично я понятия не имею, какие цели преследуют эти твари, с чем и ради чего они борются. А Севастьянов… Да, он мудак, но он наш, и его логика мне понятна. Я прилетел сюда с людьми и продолжу сражаться за людей. И знаешь что? Мне насрать, кто нам угрожает, мутанты или компьютер. Если придётся, я и ему все схемы сожгу.

— Пожалуй, именно такого ответа я и ждала, — улыбнулась Ада и прижалась ко мне всем телом, словно пыталась слиться, стать частью меня.

— Ладно, пойдём отсюда. Там, наверное, Жухлый уже весь извёлся. Ужин на носу.

Глава 16 Рокировка

Я всё ещё ничего не понимал. У меня имелось множество разрозненных кусочков информации, и мне никак не удавалось сложить их в единую композицию. В одном я был уверен на все сто: только поняв суть происходящего, весь замысел до самого конца, мы сможем отыскать верное решение. Война не может продолжаться вечно. Мы это не вывезем — нас попросту задавят массой.