Генетика любви

Шварх, да так оно и было на самом деле!

Увлёкшись поцелуем, мы начали тонуть. Поняв, что случилось, я первой старательно замахала руками, выныривая вверх из плотных слоёв океана. Себастьян подтолкнул и последовал за мной, мы, не сговариваясь, выбрались на берег.

— Могу понять, почему ты влюблён в Юнисию, — произнесла я, отдышавшись. — Такие полеты-плавания мне снились разве что в детстве.

— Я влюблён в тебя, Орианн, — ответил Себастьян, сплетая наши пальцы.

На этот раз под нами была твёрдая поверхность. Да, пускай колючая трава и немного мха, но зато мы точно не утонем. Я улыбнулась Кассу и сама потянулась к нему.

Себастьян целовал мои губы, затем спустился на шею, а руками прижал к крепкому телу. Он ласкал так нежно и в то же время откровенно, будто я была самой желанной женщиной на свете, и в то же время мучительно медленно двигался дальше. Такой изматывающе долгой прелюдии у меня не было ещё ни разу в жизни.

Я сгорала в его объятиях, как мотылёк в огне. От его обжигающего дыхания и умелого языка тело начало дрожать и лихорадить. Поцелуи и ласки Себастьяна обещали звёзды и галактики, и, клянусь, я испытала высшую точку блаженства лишь от его языка и губ на моей шее. Он заставил меня потерять сознание от невероятного наслаждения и полететь безо всякого мех-лева. Я парила в облаках, не ощущая ни места, ни времени, а каждое его прикосновение было дозой запредельного удовольствия, которого хочется ещё и ещё.

Когда я пришла в себя, то осознала, что мы всё ещё в мокрых костюмах на травянистом берегу.

— Даже если ты сейчас использовал эти цваргские штучки с ментальным вмешательством, мне всё равно понравилось, — сказала я, ловя ртом воздух.

Себастьян внезапно посмотрел с укором.

— Я против вмешательства в бета-фон без острой на то необходимости. Я просто тебя чувствую, Орианн, вот и всё.

Я кивнула и, разглядывая шикарного во всех смыслах мужчину, спросила:

— К тебе или ко мне?

— Что? — В синих глазах впервые за всё время мелькнула растерянность.

— Здесь неудобно и мокро, трава колючая, а ты явно настроен на продолжение. — Я стрельнула глазами на его мех-лев, который не скрывал некоторых анатомических особенностей визави. — К тебе или ко мне? Я в этой части острова плохо ориентируюсь. Мы же сейчас там же, где и заходили, да? К кому из нас ближе?

Себастьян шумно сглотнул.

— Да, там же, на сотню метров восточнее разве что нас отнесло. Твой дом в той стороне. — Он неловко махнул рукой. — А до моего добираться вплавь или на плоте надо… Погоди, Орианн, ты… правда хочешь перевести наши отношения на новый уровень? — Он нежно погладил меня по руке.

Я пожала плечами. У меня был брак с сексом, брак без секса, и определённо секс без брака не такая уж плохая вещь. Когда у тебя уже двое детей, на многое смотришь по-другому.

— Я бы не называла это новым уровнем, — мягко возразила. — Но ты мне нравишься, Себастьян, и если ты хочешь…

Глаза генетика зажглись огнём.

— Конечно хочу! Я просто думал, что тебе нужно больше времени…

И с этими словами он снял кольцо с моего указательного пальца и… попытался надеть на безымянный. Именно что попытался, так как рефлекс сжать ладонь в кулак у меня оказался быстрее. Игривое настроение и желание переместиться в постель мгновенно развеялось.

— Орианн?

Касс посмотрел вопросительно.

— Кажется, мы друг друга недопоняли. Себастьян, я предложила секс, а не брак.

Он нахмурился.

— Да, но рано или поздно это всё равно приведёт к браку. Орианн, я хочу, чтобы ты носила моё кольцо как помолвочное и все это видели. Я хочу заниматься любовью с невестой.

— А я нет. Я не выйду замуж второй раз, я уже тебе это говорила! Зачем тебе это?

В груди медленно, но верно разворачивалась сосущая чёрная дыра. Я так привязалась к Себастьяну за эти полгода, мне так нравилось проводить с ним время, приходить в его лабораторию, слушать лекции, вместе ужинать, ходить к его родителям и друзьям… Шва-а-арх, мне нравилось делать с ним абсолютно всё! Но зачем же он всё так усложняет?! Зачем требует от меня невозможного?! Он же знает, какой у меня был первый брак.

— Как зачем? Орианн, я тебя люблю!

Признание было… ошеломляющим.

***

Себастьян Касс

Одна Вселенная знает, чего Себастьяну стоило держать себя в руках и сохранить лицо, когда он понял, что чистый неразбавленный восторг в его крови трансформировался в медленно действующий яд.

— Орианн, я тебя люблю!

Признание вырвалось само собой. Себастьян дал себе слово, что не будет давить на цваргиню и признается в чувствах лишь тогда, когда она будет готова, но… что-то пошло не так.

Женщина вскочила с травы и затрясла головой, словно он сказал что-то омерзительное. Её эмоции, до сих пор наполненные дурманяще сладкой сиренью, вдруг стали отдавать терпкой горечью.

— Себастьян, я повторяю, что согласна на секс, но не на брак! Ты повстречаешься со мной сколько-то, затем найдёшь себе другую девушку, и всё будет у тебя отлично. Зачем тебе все эти официальные бумаги-листочки? Что они тебе дадут?!

«Права на тебя».

Как ни грустно было признавать, но все шесть месяцев Себастьян медленно сгорал от ревности… Болезненным токсином она растворялась в крови и текла по артериям и венам, с каждым днём отравляя организм всё сильнее и сильнее, и никакая врождённая регенерация, никакие почки или печень не способны были её отфильтровать. Наоборот, она накапливалась в сердце и обволакивала лёгкие, вызывая мучительные спазмы.

Он видел, как Орианн распускается и медленно оживает, словно та самая сирень, как она хорошеет день ото дня, как блестят её глаза и наполняется счастьем смех.

Он видел, как с интересом стали поглядывать на цваргиню старшекурсники и оценивающе-похотливым взглядом провожать её тонкую фигурку. Иногда заговаривают.

Особенно ларки… чтоб их с их традициями и полигамным образом жизни! Разумеется, как сильный цварг, Себастьян прекрасно чувствовал, о чём думают некоторые из девяти- и десятикурсников, когда Орианн заходила к нему на лекции.

Сердце Касса ныло. Ревность поглощала всё свободное от преподавания время, погружая в бездну сомнений и нерешительности. Себастьяну до зубного скрежета хотелось заставить думать об Орианн в уважительном ключе, поставить на место, но больше всего его съедало желание дать всем понять, что эта женщина его. Помолвочное кольцо с чёрным муассанитом на указательном пальце останавливало… некоторых. Особо ретивых профессору Кассу уже несколько раз приходилось отлавливать и доступно объяснять, что одинокая цваргиня с двумя детьми не желает лишнего внимания. Проблема ларков была в том, что наличие детей от первого брака их желание не только не останавливало, а скорее подхлёстывало. Несмотря на то что госпожа Ор’тэйл ни разу не озвучивала, что не готова на серьёзные отношения, ларки откуда-то чувствовали и понимали, что в плане секса без обязательств Орианн будет открыта. Ларки готовы были дать Орианн то, что не мог дать Себастьян. Кассу цваргиня нужна была целиком. Если точка невозврата будет пройдена — он сгорит как господин Кианз, только его никто не спасёт.

И все эти эмоции бурлили и кипели в сердце Себастьяна, складывались в волну ревности и желания, которая разбивалась об острые скалы бета-колебаний Орианн, стоило в диалоге промелькнуть таким словам, как «брак», «супруг», «жена»…

— Орианн. — Себастьян резко выдохнул и принял решение сказать как есть: — Мне не будет нужна никакая другая женщина, я люблю тебя. И да, я хочу на тебе жениться. Я понимаю, что, возможно, слишком рано поднял этот вопрос… Но кольцо-то ты моё можешь носить на безымянном пальце? — Он раскрыл ладонь с украшением, которое теперь оказалось у него. — У меня сводит скулы, когда я вижу или слышу эмоции старших кадетов в твой адрес, того и гляди скоро сточат все зубы в крошку.