Гении места или Занимательная география

– Кстати, им пора бы уже подтянуться сюда, вместе с твоей мамой!

– Да, Сонечка, пора, – вздыхает Мо.
– Но, дело в том, что... мама... она... она не хочет.

– Что значит – не хочет?!

– Ее не интересует ничего. Кроме детей, нас. И... она ждет вестей от отца. Она думает, он... вернется. Она не хочет уходить. Ей все равно, что будет с миром. Ей плевать на игв. Она... она очень слаба сейчас, не судите ее. Смерть отца подкосила ее.

– Она же знает, что он не умер. Она же знает! Она все знает, вы же ей рассказали!

– В каком-то смысле – да. Не умер. Как кифэй. Но как человек... Его нельзя обнять. Взять за руку. И... – Мо резко отворачивается. И теперь Мика сжимает его ладонь.

– К чему ты это рассказываешь, Мо?

– Я подумал... Может быть, я... мы с Алькой... сможем убедить ее....ну, как это... Побыть пока с мальчиком. С вашим младшим сыном. Думаю, ему будет не так страшно, если с ним будет кто-то из взрослых.

– Попробуй, – после краткого раздумья кивает Варвара.

И Мо тоже уходит – с молочным белым свечением.

После. Лидия и Асхат.

– А я ничего не боюсь!

– Молодец, – мягко улыбается светловолосая немолодая женщина, выкладывая по очереди на стол содержимое пакета.

– Только ночью иногда страшно было, – Асхат подходит к столу. – Когда ветер свистит. Кажется, что волки воют. Только у нас тут нет волков. На материке есть, а у нас на острове нет.

– Это хорошо, что нет, – Лидия разламывает руками свежеиспеченную лепешку. И в доме, давно не знавшем запаха свежего хлеба, пахнет так, что суровый самоед начинает повизгивать и поскуливать, виляя хвостом.

– Пашка! – треплет пса по холке Асхат. – Он хочет лепешку.

– Будет и Павлу лепешка, – женщина протягивает отломанный кусок псу, который тот с жадностью проглатывает. И снова смотрит просительно и умильно.

– Хорошего понемножку, – смеется Лидия. – Асхат, неси чайник, будем кушать.

– А... конфеты?

– А конфеты после.

– А Пашке?

– И Пашке.

Самоед, словно поняв человеческую речь, громким лаем выражает свое согласие.

За окном темнота и свистит ветер. В ногах привычно лежит Пашка. А у кровати сидит немолодая женщина с мягким, будто размытым лицом. Для нее время словно повернулось вспять. И снова дети маленькие. Хотя – нет. Не баюкала она девятилетнего сына, не пела ему колыбельные. А сейчас, снова, во тьме и холоде Заполярья, в одиноком островке тепла и человеческого света мальчик... чем-то так похожий на ее сына... росший без материнских рук...

– Ты любишь сказки, Асхат?

– Сказки? Это как?

– Отец не рассказывал тебе сказки?

– Нет, – мальчик качает головой. – Истории рассказывал. Про зверей. Про птиц. Про море.

– Ну, тогда и я расскажу тебе историю, – Лидия поправляет одеяло. – Про море, рыбаков и старого Каарела. Хочешь?

– Хочу! А кто это – старый Каарел? – глаза Асхата поблескивают предвкушением.

– Ну, вот и слушай. Как-то выдался в рыбачьем поселке неудачливый год...

После. Петр, Варвара, Мика, Мо, Софья, Михаил, Фарид, Тагир и Алия.

– Так вот вы какие, добры молодцы и красны девицы... – Петр внимательно оглядывает всю честную компанию. Вся честная компания, за исключением Варвары и двух Петровичей, так же внимательно разглядывает Петра Артемьевича Куркина. Если по стройной длинноногой Мике трудно сказать, что она Рокс, то в Петре порода видна сразу. Невысокий, широкоплечий, коренастый, словно высеченный из камня. Соломенные, с легкой проседью, волосы, длинные, падают на лоб, прикрывая очень светлые, серо-голубые глаза. Глаза эти, обойдя всех по кругу, возвращаются к Доминике.

– Неужели и вправду девчушка-Рокс? – недоверчиво и с усмешкой.

– Да вроде как, – в тон ему отвечает Мика.

– Ну, раз так, иди сюда, проверим.

Два Рокса шагают навстречу друг другу. Если бы кто-то оказался между ними, когда они обнялись – затрещали бы ребра. И не только ребра. А этим двоим – ничего.

– И вправду – Рокс, – одобрительно хмыкнул Петр, выпуская Мику из своих медвежьих объятий и хлопая по плечу.

– А то! – улыбнулась она.

– Не смей ревновать!

– Я не ревную. Я в бешенстве!

– Ну, если ты убедился, что Мика – Рокс, может быть, скажешь, как нам быть? – Варвара тоже, как и Мо, не слишком довольна приветствием двух Роксов. – Ты же думал об этом. Кто? Софья? Или Мика?

– Думал, – согласно кивает Петр. Переводит взгляд на Соню. – Ты – настоящий Тариг. Тариги для концентрации энергии приспособлены как никто из Мандр. Сильная. Крепкая. Молодая. Идеальный Максимус Земли.

Мо едва слышно выдыхает. Софья медленно кивает.

– Жаль, – вздыхает Петр, – что не получится так.

– Почему?! – восклицает, не сдержавшись, Мо.

– Потому что, насколько я понимаю, у нас уже есть Максимус Воды. И это – сестра-близнец нашей Доминики.

– И что? Какая связь?!

– Прямая. Самая что ни на есть прямая, – Петр невозмутим. – Между девочками есть, помимо обычной ментальной связи, еще и особая связь близнецов. А это важно – потому что им придется работать в паре. Скорее всего. И каждый миг промедления может стать фатальным. И вообще... – тут его голос становится задумчивым, – не случайно это. Что они близнецы. Что одна – Мандра, а другая – Лейф. Вот хоть убейте меня – не случайно.

– Не случайно, – спокойно соглашается Соня. – Ладно, я сделала все, что смогла, – неожиданно кладет руку на плечо приунывшего Мо.

– Не переживай, девочка, и для тебя работа найдется, – усмехается Петр. – А из Мики получится хороший Максимус, я уверен. А уж в паре с Линой... они сделают... что-то. С кем-то.

Мо совсем уныло вздыхает.

– А ты-то чего так убиваешься? – недоумевает Петр.

– Он муж будущего Максимуса Земли, – поясняет Варвара, переворачивая ладонью вверх руку Магомеда.

– Как же тебя так угораздило, парень? – смеется Петр. – С Роксом связаться?

– Сам не знаю.

– Ну, раз мы определились с тем – “Кто?”, теперь надо выяснить – “Как?” – возвращает Варвара разговор в исходное русло. – Петь, есть идеи?

– Нет, – качает головой мужчина. – Старших Мандр в живых не осталось, как я понимаю?

– Нет.

– Значит, самим придется, – вздыхает Петр. – Горы нужны. Большие. Настоящие.

– Гималаи? – предполагает Софья.

– А позвольте вмешаться в разговор многоуважаемых Мандр, – Фарид какой-то странно ершистый. – Но Гималаи – это очень высоко.