Гении места или Занимательная география
Шрифт:
После звенящего голоса Мики становится тихо. Первым нарушает тишину Лина. Заскребли по полу ножки отодвинутого стула. Скрипнула половица под шагнувшим вперед Михаилом.
– Я тебе этого никогда не прощу, Мика.
– Потом еще и “спасибо” скажешь, сестра.
– Лина, пойдем.
Они сидят на крыльце, лицом к зависшему над кромкой леса диску солнца. Тепло уже совсем по-весеннему. У нее правая рука перевязана носовым платком. Его правая сжата в кулак, и оттуда еще понемногу сочится кровь.
– Миш, давай
– Ерунда. Само высохнет.
Лина вздыхает. Как неправильно. Господи, как неправильно все! Еще вчера все было просто и ясно. А сейчас... Она думала, что заплатила свою цену за спасение родителей. Нет, она только начинает платить.
– Послушай... Я знаю, что словами ничего уже не изменишь. Но все равно – прости. Прости, что вынудила тебя. Что все так вышло. Я не хотела...
– Не надо повторять, – Михаил все это время был такой странно спокойный. Словно замороженный. – Я прекрасно понимаю. Что ты меня не хотела. Что я тебе не нужен. И что для тебя это вынужденная мера.
– Что?!
– Я совсем тебе не нужен, – он смотрит куда-то в сторону темнеющего совсем недалеко края леса. Пихты, кедры, клены. – Не нужен и неинтересен. Ты ведь ко мне пришла к самому последнему, когда деваться уже некуда было. Я понимаю, – вздохнул вдруг – неожиданно и шумно. – Не переживай, на исполнении... супружеского долга настаивать не буду. Что нужно, мы сделали, а дальше...
– Миш...
– Что?
– Посмотри на меня.
Нужно в глаза посмотреть. Чтобы понять. Решиться. Сказать. И он обернулся. Глаза темные и горькие очень. Губы обветренные и упрямо поджатые.
– Знаешь, почему я к тебе последнему пришла? У меня цель была. И ни на что иное не имела я права отвлекаться. Ни на какие другие эмоции, чувства. Так мне было бы проще. С Фаридом проще. С Тагиром. Без чувств. Без эмоций. Просто... как операция. Пробку выбить.
Он покраснел. Но взгляда не отвел.
– Не ври мне, Линка. Не ври и не утешай. Не пытайся обмануть Альфаира там, где дело касается эмоций. Нет ничего у тебя ко мне. И ладно. Переживу как-нибудь.
– Много ты понимаешь, Альфаир... – невесело усмехнулась она. – Не забывай, что ты имеешь дело с Максимусом Воды.
– Ты о чем?.. – тихо.
Она зажмурилась. А потом Максимус Воды резко распахнула огромные светло-голубые глаза. Открылась. Впустила. И Альфаир задохнулся от того, что увидел в них. Отвернулся резко, задышал часто. Темный лес, диск солнца, пробивающаяся зелень травы под крыльцом... Кто ему ответит, как он мог ТАК ошибиться?!
– Линка... – он решился посмотреть на нее, но что сказать – не знал.
– Это все равно не имеет значения, – она как-то странно и неловко махнула рукой. Хотела отвернуться, но не успела.
Он прижал ее голову к своему плечу – крепко-крепко. И зашептал – торопливо, горячечно.
– Ты прости меня, ладно? Трудно, знаю. Сам себя простить не могу. Я же... Господи, я же... очень больно было?
– Миш, не накручивай себя. Было – и прошло...
– Не прошло! Да если бы я знал... –
застонал он ей в макушку. – Я скотина. Нет мне прощения. Мне так тоскливо было – знала бы ты... Что ни для чего другого я тебе не нужен... Хотя не оправдание, конечно. Зачем ты от меня закрывалась?!– Нет у меня права на эмоции, Миш. Я Максимус. Я...
– Твоей сестре это не мешает.
– Там иначе.
– Иначе. И так же.
– Миш, послушай...
Он не стал ее слушать. И договорить тоже не дал.
– Ого... – подал голос стоящий у окна Тигр. – Ого-го...
– Что там?
– Мишка взял дело в свои руки.
– Тагир, отойди оттуда, – скомандовала Тамара. – Нечего подглядывать.
– Да и смотреть не на что уже, – пожал огромными плечами Тагир. – Они все равно ушли.
– Куда?
– Видимо, господин директор школы потащил новобрачную в свою берлогу. Долг супружеский отдавать. Она, кстати, не сильно-то сопротивлялась.
– Ну и ладно, – резко встал Ильдар. – Авось, и образуется все там. А я, – вздохнул, словно решаясь, – пойду. Лучше мне одному это делать.
– Ты погоди, Елисеич, не торопись, – положил ему руку на плечо Петр. – Варвара, душа моя, завари-ка нам чаю с травами. Связисту на дорожку. Давай, Ильдар, попей чаю, хорош ведь – один лимонник чего стоит!
– Ну, давай, – казалось, Ильдар согласился с облегчением. – Если с лимонником...
– И с женьшенем, – поддержала Варвара. – Только польза. Сейчас заварю.
– А что там Линка про Нурга говорила? – Мика волнуется – это заметно в первую очередь по тому, как аккуратно и легко ее гладит по руке Мо. – Что за тварь?
– Он Лейф, – поморщился Ильдар. – Лейф из числа тех, кто предпочел созиданию разрушение. И он Хранитель морских глубин.
Быстрее всех сообразил Фарид.
– Глубина... ага... Марианская впадина... Игвы могут выйти там?
– Да кто их знает? – пожал плечами Ильдар. – Хотя, думаю, вряд ли. Слишком там... негостеприимно. Даже для них.
– Он живет там, так? – спрашивает Мика. – Вот там, на дне этой впадины?
– Да.
– Ну и пусть сидит там! Нам-то какое дело? Меня лично не волнует, если он угнетает плоских пучеглазых тварей, что там обитают!
Ильдар усмехнулся.
– Да если бы все было так просто...
– А в чем подвох? Какое нам дело до того, что этот Нург делает у себя на дне глубокой впадины?
– Во-первых, он будет связывать Лину, – за Ильдара отвечает Варвара. – Вода едина.
– Так, – кивает Мика. – Это плохо, да. Что он может помешать Линке. Есть еще причины?
– Когда... когда придут игвы, – начал медленно Ильдар, – они могут призвать его.
– За каким бесом?
– Он Лейф. Сильный Лейф. Он сможет управлять водой.
– Я смутно догадывалась о том, что Лейфы как-то связаны с водой...
– Не ерничай, Максимус, – хмурится Ильдар. – Игвам нужны боль и страдания. Нург вполне в состоянии обеспечить им поток этих эмоций.