Гений АЗЛК

— Николай? Игорь?

— Серёга? Ты и в лицо нас не отличаешь. Звонишь по внутреннему — значит, на АЗЛК?

— Точно. Не поверишь, меня сватают первым замом Генерального.

— О, чёрт… Мы, конечно, были бы рады гонщику. Но сам понимаешь, что на пуп возьмёшь? Рядом с этим Париж-Дакар — лёгкая экскурсия.

Я вкратце объяснил одному из близнецов суть проблемы под аккомпанемент сопения Егора Прокопьевича.

— Если я к вам подъеду?

— Ты на машине?

— Нет. В заводоуправлении.

— Жди, сейчас примчусь. Это Николай на проводе, если до сих пор не понял.

Примчится быстро, кто бы сомневался. Коля Больших — один из лучших раллистов СССР 1970-х годов.

Попытка получить штатное расписание завода, пока едет гонщик, натолкнулась на сопротивление отставного вояки. Если бы я руководил кадрами, точно бы его не тронул, верный человек на своём месте.

Когда Больших появился, не дал бы голову на отсечение, что это именно Николай. Их, наверно, родители путали. Оба выше среднего роста, худощавые. Даже облысели одинаково — ровненько до темени.

Рукопожались и даже обнялись. Потом составили план обхода предприятия, крайне поверхностного, на полный аудит нужна бригада проверяющих и доскональное изучение документации. Но коллега сильно сэкономил мне время и силы, потянув сразу к болевым точкам. Кадровик сопел, пыхтел, спасибо, что не вмешивался.

— Он же заложит начальству, что ты раскрыл мне правду!

— Плевать, — махнул рукой Коля. — И так масса народа поувольнялась. Глоток воздуха от увеличения продаж заканчивается, самый дебил поймёт: на машинах 1960-х годов в 1980-х делать нечего. Если не менять ситуацию радикально, заводу кранты. На тебя надежда!

— Не кранты. Министерство не даст ему умереть совсем, как не даёт ЗАЗу, там ещё хуже. Но я должен предложить схему: какая и в каком объёме нужна помощь. А потом ткнуть пальцем — кого из руководства убрать, как сам Поляков скинул прежнего Генерального.

— Я тебе столько расскажу…

Испытатели тем хороши, что именно под их руками вылезают из «москвичей» как черви из гнилухи все дефекты комплектующих и сборки. Много расскажут сервисники, у них накоплена статистика наработки на отказ узлов и агрегатов. Но пока мне хватит и Больших.

Невольно вспоминал Тоёду и его инженеров, важно шагавших по МАЗу и задававших скупые, убийственно точные вопросы, сейчас сам оказался в той же шкуре. Далеко не полная, но вполне яркая картина передо мной вырисовалась. Предприятие застряло в 1960-х годах и, несмотря на внешний толчок с передним приводом, крепко там сидит, а руководство даже не чешется, чтоб двигать дело вперёд. В капиталистической рыночной экономике оно давно бы уже обанкротилось, заводские корпуса, нелепо торчащие среди мегаполиса, отправились бы под снос, вместо них выросли жилые кварталы, бизнес-центры и гипермаркеты… То есть та Москва, что лично для меня куда менее уютна, чем нынешняя.

Коля решительно воспротивился моей попытке отправиться в гостиницу. Сказал, что могу считать это мелким подхалимажем перед будущим начальством, но я непременно должен ужинать с его семьёй, и переночевать тоже найдётся где.

Про подхалимаж — шутка. Оба брата известны неуживчивым характером и нетерпимостью к несправедливости. Наверно поэтому у них не сложились отношения с «Автоэкспортом» (очень их понимаю), отсюда практически полный запрет на участие в престижных ралли. «Кубок дружбы» соцстран — их предел, хоть достойны много большего. Брундза, а он тоже совершенно не в восторге от чинуш «Автоэкспорта», как-то сумел наладить сосуществование.

Пока не раздавили по сотке за встречу, я набрал домашний Полякова с колиного телефона, кратко доложил о происходившем сегодня и назначенном на завтра совещании, получил напутствие «будь аккуратнее», весьма противоречащее моему настроению.

Укладываясь спать на раскладушке, подумал: как бы обтекаемо не формулировал свои выводы, мои слова неизбежно переврут и обвинят меня во всех грехах. Поскольку и мощный «грундиг», и малогабаритная «весна» остались дома, выпросил кассетник у Больших, он радостно презентовал чистую кассету МК-60. Проблема только, как её перевернуть, когда кончится 30-минутное время записи на первой стороне.

Сайков сдержал обещание, в 8–00 в его приёмной собрались и были немедленно приглашены в кабинет все основные тузы завода. Проблему краткости записи я надеялся решить самым простым образом: уложить свой разнос в 15 минут и в те же четверть часа получить фидбэк от разгневанных заводчан.

— Искренне благодарен Валерию Тимуровичу за возможность данной встречи! — на этом любезности закончились. Руку сунул в портфель, включил запись, для видимости вытащил блокнот. Далее очень вежливо, но вполне конкретно прозвучали соображения и неизбежных трудностях в реализации стремительно устаревающих автомашин, о стремлении снизить затраты не оптимизацией процессов, а лишь за счёт применения предельно дешёвых материалов и крайнего упрощения. То есть нынешняя политика ведёт АЗЛК в неизбежный тупик.

— И вы, конечно, знаете, как повернуть штурвал в нужную сторону? — с сарказмом спросил Генеральный.

— Только в самых общих чертах. Заднеприводной универсал М-427, даже с двигателем и коробкой передач от ВАЗ-21011, обречён. Экспортная перспектива — ноль. Ровно такой же «Иж-Комби» дешевле для населения и качественнее. Если бы не административный ресурс, М-427 производился бы на склад. Считайте, что ресурс закончился. С ним и история обеих славных машин — этой и М-412. С 2140 ситуация лучше, она даст продержаться года два — до обновления модельного ряда. Причём менять нужно не только форму кузова и интерьер салона. Вы знаете, по странам Запада прокатился энергетический кризис. Нам, точнее — их потребителям, нужны не только красивые и удобные (это не про «москвич»), но, в первую очередь, экономичные автомобили. То есть АЗЛК, находящийся в безвыходной ситуации, обязан инициировать установку системы впрыска на имеющиеся двигатели и внедрение дизелей. Новая платформа, аналогичная «березине», но с инжекторным или дизельным мотором, откроет дорогу в будущее. А через 3–4 года надо снова искать радикальные решения и разрабатывать следующий модельный ряд.

Словно дал команду «фас» целой своре овчарок, указав в качестве жертвы самого себя. Незваный гость хуже татарина, говорит русская поговорка, её справедливость присутствующие продемонстрировали во всех деталях. Я узнал про себя массу интересного: прожектёр, фантазёр, профан, фанфарон, позёр, жалкий провинциал… Хорошо, что эти интеллигентные люди не использовали матюков.

30 минут не вполне хватило, и я для памяти конспектировал в блокноте самые яркие выпады оппонентов, помечая авторство реплик. Финальный аккорд «мы вам не рады» прозвучал практически хором, но некоторые молчали, не поддержав меня, зато и не присоединившись к артобстрелу.

Не желая больше досаждать Больших, я всё же взял номер в небольшой гостинице там же в районе метро «Текстильщики», чтоб поработать с бумагой и аудиозаписью, на приём к Полякову напросился только на 3 февраля и не с самого утра, давая возможность москвичистам нажаловаться всласть.

Ещё как нажаловались! Даже в письменном виде, прислав на имя министра челобитную с просьбой избавить передовой и заслуженный завод от дилетантских посягательств жалкого самоучки.

— Что скажешь, жалкий самоучка? — Виктор Николаевич по непонятной мне причине пребывал в хорошем настроении.