Гений страсти, или Сезон брачной охоты
Шрифт:
– Я не дарила вам свои фотографии, – подчеркнуто отстраненно сказала Ирочка и всхлипнула.
– Да, это я сам… как-то сфотографировал тебя на свой мобильный, когда ты работала, увеличил и распечатал. Вот… – Гриша как-то нелепо взмахнул рукой, и пустой стакан грохнулся на пол.
– Разбился, – прошептал Гриша. – И шут с ним…
– Я соберу, – быстро вскочила Ирочка. – Сию минуту…
Она проворно нагнулась и стала руками собирать осколки.
– Ирочка! – с благоговейным ужасом сказал Гриша. – Вы же поранитесь! Не надо! Я прошу вас!
Он присел на корточки рядом с ней и взял в руки самый большой осколок. И так и
– Значит, Ирочкина фотография всегда лежала в твоем портфеле… – подытожила я. – И как же Миша мог… мг… «соединиться» с твоим портфелем?
Гриша уставился на меня невидящими глазами.
– Какое отношение Миша может иметь к твоему портфелю? – переиначила я фразу. – Как он получил к нему доступ?
– Но я же ездил к нему в санаторий, навещал его… Примерно раз в месяц… Иногда и по два раза. Свои родственные обязанности я выполнял исправно, не халтурил…
– Ты ездил в санаторий с рабочим портфелем? – уточнила я. – С портфелем, где лежали важные договоры, контракты, материалы наших заказчиков? Да ты – разгильдяй, каких поискать! Гриша, ты нас всех под монастырь подводишь! Ты хоть соображал, что делал?! И даже не подумал об этом – оставлять материалы дома! Хорош заместитель! А я-то доверяла тебе, как себе! – Я распалялась все сильнее и сильнее.
Ирочка выпрямилась и прижала руки к груди, не замечая, что сжимает в них осколки стакана.
– Он не виноват, Влада Георгиевна! Ничуточки не виноват! Он всегда очень старался, за наше агентство всегда переживал… Как никто! И за дело горой стоял. Ну, так сильно разве только вы сами переживаете! И он всегда говорил мне, что наша работа для него – все!
– Кроме тебя, – хрипло поправил ее Гриша. – Я не говорил, что работа для меня важнее тебя…
– Но ты ведь всегда так «боле-е-ел» за всех нас, и когда этот ролик пропал, на тебе лица не было! Я же видела! И ты не мог поверить в то, что вся работа – зря и что у нас фестиваль накрывается медным тазом! А так все красиво представлял и мне, и себе: и дорожку, и золотую статуэтку, и как мы даем интервью…
– Все разом? Так все и стоим рядком и тараторим, как попугаи? – саркастично заметила я.
– Не знаю, – Ирочка опять заплакала, осколки упали на пол. Она закрыла лицо руками, и Гриша, быстро положив большой осколок на холодильник, бросился ее утешать: неловко прижал Иру к себе и бросил на меня уничтожающий взгляд. «Довела девчонку до слез!» – сигналил он мне. Ей, мол, и так кошмар пережить довелось, и ты еще ее добиваешь! Надо было срочно идти на мировую, пока я не стала эдаким воплощением Вселенского Зла в его глазах.
– Ладно, Ирочка, – примирительным тоном сказала я. – Спасибо, конечно, за то, что вы так рьяно защищаете Григория Наумовича. Он без вас – просто никуда!
«Я не изверг, – взглядом просигналила я Грише. – Я просто измотанная женщина и не очень удачливый начальник, раз у меня прямо из-под носа увели ролик! И увел его кто-то из своих. Мы же с тобой это понимаем прекрасно, какие бы факты ни твердили нам об обратном. Мы с тобой последовательно подозревали всех! Я-то подозревала в открытую и дошла до того, что всерьез подумала на тебя. А ты действовал потихоньку, как родная мать, которая не хочет сдавать своего нашкодившего отпрыска милиции, а сначала пытается вразумить его с помощью уговоров. За нашими плечами
уже есть один труп, несколько случаев нападения на нас, есть похищение Ирочки… И во что же мы с тобой ввязались, заместитель ты мой дорогой? Неужели ты не чувствуешь? А я вот чую: нам надо уносить ноги подобру-поздорову, пока целы! Только вот мы с тобой, два дурака старых, жизнью битых-перебитых, ничего и знать об этом не желаем, все прем на рожон, до последнего… Разве не так? Неужели ты сам не чуешь? Или чувство опасности у тебя совсем «отбилось», как нюх пропадает у старой собаки?..»– Давайте лучше подумаем, как нам следует действовать дальше, – сказала я вслух. – Плакать и упрекать друг друга – толку мало. Непродуктивно!
– Влада! Ты… ты просто невозможна! У тебя все вечно по полочкам разложено: продуктивно – непродуктивно, – счастливым голосом откликнулся Гриша. Он сжимал Ирочку в объятьях, и она уже перестала плакать, только пошмыгивала своим хорошеньким носиком.
– Кому-то же и подумать полагается! – поддела я его.
Рыжий котяра материализовался на пороге кухни.
– Здесь осколки валяются, надо их все же собрать, а то кот поранит лапки.
Ирочка вновь присела на корточки, разом ловко собрала осколки и выкинула их в мусорное ведро. Кот, не обращая ни на кого внимания, запрыгнул на подоконник и зевнул во всю пасть.
– Надо найти Мишу! – Гриша опустился на табуретку и сжал руки в кулаки. – Я немедленно позвоню главврачу и спрошу о нем. Развели бардак! Пациенты бегают по городу, а они в ус не дуют! – решительно сказал он. Перед Ирочкой, которая сидела рядом и не спускала с него зачарованного взгляда, Грише хотелось выглядеть решительным, смелым и ловким, человеком, способным одним махом решить все мелкие и крупные проблемы.
– Посмотри на часы! Если ты позвонишь врачу в такое время, тебя самого туда упекут, или позвонят в милицию-полицию и обвинят в хулиганстве. Что-либо выяснить мы сможем только утром. У меня один вопрос остался: имеет ли твой Миша какое-то отношение к пропаже ролика?
– Нет, – быстро проговорил Гриша. – Он не мог! Он же не знает пароля и никогда не работал с компьютерами. И он не хакер. Твое предположение отметается с ходу.
Я задумалась: моя версия в самом деле выглядела очень шаткой, неубедительной. Получается – опять двадцать пять? Все по новой – кто, как?..
– Гриша! Мы опять пойдем по второму кругу? Никита, Ульяна, Тамара Петровна и… – я поглядела на Ирочку и осеклась.
– Ирочка, я, ты… – спокойно продолжил Гриша.
– А я-то тут при чем?! – поразилась я. – Какой у меня-то мотив?
– Решила повысить уровень своего финансового благополучия и «продалась» конкурентам. Чтобы взять бабки а-ля натурель. Разве не могло быть такого? Хотя бы теоретически…
– Даже практически, – сказала я, несколько ошеломленная этим предположением.
– Вот видишь…
– Я… не брала ролик, – пропищала Ирочка. – Честное слово! Хотя я понимаю… э-э… – она скосила глаза в сторону. – У меня… есть мотив. Я ужасно устала жить с теткой! Элеонора – просто невозможная, все время требует то одно, то другое. А если что-то не по ней, она сразу попрекать меня начинает. А я же не виновата, что у меня родители умерли…
Гриша накрыл Ирочкину руку ладонью.
– Достаточно! Никто тебя и не подозревает. Мы просто… проговариваем вслух различные предположения… И не переводи стрелки на себя! Это совершенно излишне.