Гений войны Кутузов

Главным результатом полученной им информации стала срочная корректировка наполеоновского плана на сражение. Пожалуй, именно тогда он решил проделать то, что ему приписывали как задуманное еще за несколько дней до битвы, т. е. мощным ударом своего центра на Праценские высоты разрезать вражеские войска пополам и сбросить в пруды тех, кто пошел в обход его слева. Последовали конкретные указания: Леграну с Фрианом защищать Тельниц и Сокольниц; Сент-Иллеру смещаться южнее, чтобы быть готовым прийти на помощь первым двум; Бернадотту двигаться вслед Вандамму, тоже смещавшемуся вправо – на юг. Таким образом, отчетливо намечалось вынужденное усиление центра и правого фланга французов, который, судя по всему, подвергся обходному маневру со стороны врага. Но все эти кардинальные изменения были приняты к исполнению, но не могли быть немедленно реализованы, т. е. все было приведено в движение, но на передислокацию нужно было время и действовать войскам пришлось с учетом изменений в диспозиции, причем со старых месторасположений.

Итак, лишь передвижения союзных войск ночью 2 декабря (т. е. уже в день битвы!) заставили Наполеона устными распоряжениями изменить дислокацию своих войск и направить на свой правый фланг часть сил для противодействия неприятелю.

…Кстати, только теперь окончательно «выкристаллизовалась» расстановка по фронту – 10,5 км и 6 км – в глубину, всех сил Великой армии. Слева, перекрыв Брюннское шоссе, встала дивизия Сюше (ок. 7000 человек). У нее в тылу – в 200 метрах – расположилась дивизия (ок. 6500 человек) молодого Кафарелли – сына погибшего под стенами Сен-Жан д’Акра Кафарелли-старшего. Они обе подчинялись маршалу Ланну. Левее них – у деревни Бозениц – были только кавалерийские бригады Трейяра (300 гусар) и Мильо (400 конных егерей). За войсками Ланна – перед холмом Зуран – выстроилась сводно-гренадерская дивизия генерала Удино, в которой были собраны элитные батальоны линейных и легких полков французской армии (ок. 5700 человек). Прямо за холмом в «мертвом» (не простреливаемом пространстве) «спряталась» императорская гвардия Бессьера (ок. 5500 человек: ок. 3300 штыков и ок. 1300 палашей и сабель; остальные – артиллеристы и батальон гвард. моряков). Еще дальше на запад, но ближе к Брюннскому шоссе выстроился 1-й корпус Бернадотта (ок. 11 500 человек). Вся резервная кавалерия Мюрата (ок. 6700 всадн.) сгруппировалась между правым флангом Ланна и деревней Гиршковиц. Южнее – от Гиршковица и до Пунтовица – компактно построились две дивизии – Леблона де Сент-Илера (ок. 8000 человек) и Вандамма (ок. 8000 человек) – из корпуса Сульта. Его третья дивизия – Клода-Александра Леграна (1762–1815) (ок. 7300 человек) – оказалась рассредоточена на внушительной площади: от Кобельница до Сокольница с Тельницем. За этими двумя поселениями «гарцевала» кавбригада Маргарона (ок. 950 гусар и конных егерей). Еще правее – на самом юге, у аббатства Райгерн, встала дивизия Фриана (3500–3800 человек) из корпуса Даву с 1200–1500 драгунами Бурсье. Итак, в ночь перед самой битвой Наполеон успел-таки усилиться, подтянув из тыла пехоту и кавалерию, в частности Даву и Бернадотта. Теперь от 80 до 81 тыс. человек (67 480 пех. и 13 340 кав., а с нестроевыми ок. 84 тыс. человек) союзных армий (из них только 15 тысяч были австрийскими) с 318, а после полудня – 330 пушками противостояли не 40 тысяч французов, как полагал Вейротер, а 72,5—73 тыс. французов (свыше 63 тыс. пехоты и свыше 8 тыс. конницы) со 140 пушками. Таким образом, никакого двойного превосходства над французами, о котором так нагло уверял императоров-союзников «великий ученый доктринер» венского двора, не было и в помине…

Итак, к 6 утра вся Великая армия уже была во всеоружии – в седле или с ружьем в руках! И лишь плотный туман скрывал ее эскадроны и батальоны от двигавшегося на них неприятеля…

…Между прочим, еще ночью/рано утром 2 декабря 1805 г. – в день первой годовщины коронации императора Наполеона Бонапарта – половина союзной армии уже пришла в движение. Согласно плану Вейротера ее три мощные колонны (слева направо: 1-я Дохтурова, 2-я Ланжерона и 3-я Пржибышевского) одна за другой «растаяли» в плотном тумане, совершая глубокий обход правого крыла французов. И сразу возникли проблемы! Спускаясь с Праценских высот, каждая из них занимала слишком много места, и никто не мог толком развернуться и использовать их большое общее численное преимущество. Более того, «прикрывавшему» спереди их грандиозный маневр австрийскому авангарду Кинмайера тоже не хватает пространства для развертывания всей своей кавалерии. Правее (севернее) ударного левого крыла союзников – прямо перед Аустерлицем – располагались боевые порядки царской гвардии под началом великого князя Константина Павловича. Самыми правыми – на севере – между деревнями Голубиц и Коваловиц неподвижно стояли войска Багратиона. Русским генералам диспозицию вручили только около 6 утра (а то и позже?), когда движение союзных войск уже началось, а ведь многие из них так и не поняли, куда идти и что делать! В стане союзников не обошлось без «ляпов»: часть кавалерии Лихтенштейна, не получившая свою диспозицию вовремя, пошла не туда, куда надо – вместо северо-восточного направления она поскакала на… юго-запад. Этим «маневром» она перерезала путь марширующей колонне Ланжерона, и началась такая неразбериха, разобраться в которой не помог и всесокрушающий русский мат. По словам Ланжерона, его колонна вынуждена была топтаться на месте чуть ли не час: кавалеристам наконец пришел приказ развернуться в «правильном» направлении, т. е. на северо-восток. В конце концов пехота устала ждать и «прорезала» кавалькаду своих всадников и сама заставила их ждать. А тем временем передовая часть конницы Лихтенштейна уже далеко ушла вперед. Так бывает…

Глава 34 Бой на правом фланге французов

Хронометраж Аустерлицкой битвы, предложенный отечественным историком О. В. Соколовым на основании анализа разного рода архивных источников, весьма любопытен. Он позволяет понять, где, когда и как развивались события на разных участках поля сражения и какая в целом вырисовывалась картина.

Около 7.30 авангардный отряд австрийца Кинмайера, опережавший левофланговые ударные колонны, под покровом тумана вошел-таки в боевое соприкосновение с неприятелем на окраине самой правофланговой для французов деревни Тельниц. Целый час австрийцы безуспешно «бодались» с ними за обладание этой деревней, а колонны Дохтурова – именно ей полагалось наносить удар – все не было!

«Дохтуровцы» появились на поле брани только после 8.30. Правда, они с ходу вступили в бой, но их встретили плотным огнем вражеские стрелки-егеря, залегшие на покрытых виноградниками склонах. И все же совместно с русскими австрийцы смогли-таки выбить неприятеля из Тельница.

Тем временем – в начале 9-го – колонна Ланжерона вышла на Сокольниц, но завязывать бой не спешила и, поджидая справа колонну Пржибышевского, ограничилась артподготовкой. Только с появлением авангарда Пржибышевского «ланжероновцы» перешли в наступление и, пользуясь несомненным численным перевесом, выбили неприятеля из Сокольница и Сокольницкого замка.

На часах было начало 10-го! Теперь они могли двигаться согласно своей диспозиции дальше в обход правого крыла Великой армии. И вот тут-то выяснилось, что беспрепятственного обходного движения не получится, так как из тумана на них вынырнули части дивизии генерала Фриана вместе с драгунской дивизией Бурсье. Вместо марша русским предстояло принять бой!

…Между прочим, выйдя в 6 утра из лежащего западнее Тельница аббатства Райгерн, дивизия Фриана поначалу двигалась по направлению к правому флангу Сульта (к центру французской позиции), т. е. согласно предписанию той диспозиции, что была разослана по частям Великой армии в 20.30 вечера 1 декабря. Но уже на марше – «на траверсе» деревеньки Ребешовиц – она получила приказ немедленно направиться к Сокольницу, который уже штурмовали Ланжерон с Пржибышевским. Это маршал Даву по собственной инициативе (правда, кое-кто из историков сомневается, что это было его самостоятельное решение, и склоняется в пользу того, что все же это был оперативный приказ самого Бонапарта) направил фриановцев туда, откуда доносилась канонада боя, т. е. на Тельниц и Сокольниц. Тем более что оттуда прибыл гонец от генерала Леграна с просьбой о помощи. После изнурительного марша (порядка 115 км были пройдены менее чем за двое суток) срочно вызванная Наполеоном к месту сражения под Аустерлицем 7-тысячная дивизия Фриана сократилась почти вдвое – до 3800 человек. И вот часть этих поредевших сил была брошена к Сокольницу, а часть вместе с драгунским полком из дивизии Бурсье побежала и поскакала к Тельницу. Именно они и вынырнули из тумана перед русскими, приготовившимися было после овладения Тельницем и Сокольницем к продолжению обходного маневра в тыл Великой армии…

Французы бились отчаянно, но сказалось все же огромное численное превосходство неприятелей, и они откатились за Тельниц. Правда, союзники, столкнувшись с неожиданно очень упорным сопротивлением внезапно выскочивших из тумана («словно черти из табакерки») французов, предпочли затормозить свое и без того отнюдь не стремительное продвижение вперед. Их командующий на этом участке сражения генерал Буксгевден решил подстраховаться и, прежде чем снова наступать, провел очень длительную артподготовку тельницких позиций всеми имевшимися у него орудиями. А было их у него немало, но и времени на это ушло тоже… немало!

Наконец, пользуясь своим четырехкратным численным превосходством (12 батальонов шли первыми; за ними еще 12 батальонов с поддержкой 3 тыс. кавалерии), союзники хоть и понесли немалые потери во время лобовой атаки, но выбили врага из Тельница.

Но только-только они приготовились к дальнейшему продвижению вперед, как были стремительно контратакованы драгунской дивизией Бурсье, очень вовремя подошедшей к месту горячих утренних событий того знаменательного дня. Они смогли задержать развертывание врага, но после того, как тот ввел в дело всю свою кавалерию, неприятельская пехота смогла без помех выстроиться на западном берегу гольдбахского ручья. Но поскольку французы тоже приготовились продолжить сражаться на крепкой позиции за ручьем между Тельницем и Сокольницем, то Буксгведен снова «включил» осторожность и предпочел придержать свои войска на месте, пока действующие справа от него войска не возьмут соседний Сокольниц. А там вокруг Сокольницкого замка безуспешно «топталась» колонна Пржибышевского! По сути дела Буксгевден слепо выполнял принятую диспозицию: ведь по плану Вейротера движение вперед одной колонны должно было обязательно выравниваться на голову второй и т. д.

Опять время шло, а союзники, несмотря на свое внушительное численное превосходство, «переминались с ноги на ногу» на одном месте, позволяя неприятелю перегруппироваться и подтянуть подкрепления.

Борьба за Сокольниц проходила примерно так же, как и в Теплице. Только-только колонны Ланжерона и Пржибышевского взяли его, как перед ними выросли из тумана солдаты дивизии Фриана, правда, уже из ее других частей – не тех, что так умело бились под Тельницем. 48-й линейный полк с ходу выбил русских из Сокольница, но численно превосходящий враг смог охватить его с флангов. Тогда в бой был брошен 111-й линейный полк пьемонтцев и он вернул Фриану Сокольниц. Правда, русские ввели в бой подкрепления и фриановцев все же выжали из Сокольница. Но Даву вовремя послал в штыковую контратаку свой последний резерв, и снова деревня оказалась в руках у французов. Это была настоящая резня: все улицы были завалены окровавленными трупами!

После того как обе деревни окончательно оказались в руках союзников, показалось, что за этой их первой победой последует и планируемый обход правого фланга французов, но и прорыв в их тыл! Но так легкомысленно прогнозируемой Вейротером «увеселительной» прогулки по вражеским тылам – через Тельниц и Сокольниц – у союзников не получилось! Враг очень умело оказал им такой отпор, что первые три колонны союзников принялись топтаться на месте, не решаясь продолжить свой «грандиозный» обходной маневр. Тем более что 4-я колонна Коловрата – Милорадовича, которой предписывалось наступать справа от 2-й и 3-й колонн, все еще не обозначила своего участия в сражении?! Более того, в тылу первых трех колонн послышался… орудийный гул!! А потом пришло тревожное сообщение, что позади идет ожесточенный бой!!! Ошеломленный Ланжерон, оставив вместо себя генерала Олсуфьева, поскакал назад с целью прояснить ситуацию к шедшей в арьергарде его колонны бригаде генерал-майора С. М. Каменского 1-го – старшего сына известного генерала Екатерининской эпохи, а потом и павловского фельдмаршала Михаила Федотовича Каменского.

Итак, к 10 утра Даву и его первоклассные генералы смогли сделать максимум возможного в условиях подавляющего численного превосходства врага (французы уступали чуть ли не вчетверо!): сковать его вязким боем в болотисто-озерной долине у деревень Сокольниц и Тельниц. Именно их умелое, дозированное введение в бой своих небольших сил компактными отрядами заставило «Буксгевдена и компанию» повременить с энергичным наступлением всеми своими огромными силами – почти 40 тыс. штыков и сабель. А ведь если бы они своевременно решились на это, то, скорее всего, дожали бы французов, несмотря на все мастерство их командиров и отвагу солдат.