Гений
Шрифт:
Таким образом, нам оставалось рыться в бумагах и перебирать улики. Чтобы получить доступ в хранилище, Макгрет позвонил приятелю, сержанту Ричарду Сото. Тот ответил: если Макгрету приспичило порыбачить в этих водах, то в добрый путь.
Все тела нашли под открытым небом, а потому экспертизу проводить было очень трудно. Мальчиков где-то убивали, а потом перевозили и выбрасывали на помойку или просто бросали на улице. Та к что улик, как таковых, было немного, и уж тем более таких, которые помогли бы связать жертву и убийцу. И искать их надо было в мусорных кучах. В Нью-Йорке мусора и сейчас полно,
Среди улик был сигаретный окурок, разбитая бутылка молока, гипсовая отливка следа. Был смазанный отпечаток пальца с бумажного стаканчика из-под кофе, сам стаканчик за эти годы куда-то испарился. Все это отправили на повторную экспертизу. Особенно ценной уликой мы считали джинсы, залитые кровью и спермой, их мы тоже послали в лабораторию. Мне казалось, что очень скоро убийца будет найден. Макгрет сказал, придется набираться терпения. Раньше декабря результаты не придут.
– Они до сих пор идентифицируют трупы после 11 сентября. Уже не говоря о том, что толку от этой экспертизы чуть, пока мы не найдем что-нибудь, с чем можно сравнить результаты. Что-нибудь такое, что точно ему принадлежало. Надо кого-то отправить к нему на квартиру.
– Там ничего не осталось. Я заплатил, чтобы квартиру вылизали до блеска.
Макгрет печально улыбнулся:
– Зачем?
– Да там такой свинарник был! Я туда зайти не мог, меня от кашля выворачивало.
– А где все рисунки?
– На складе.
Он начал меня допрашивать. Было там что-нибудь, на чем могли сохраниться следы ДНК? Зубная щетка? Расческа?
– Ботинки, – вспомнил я. – Свитер еще. Не знаю, может, я чего забыл…
– А мог?
– Да вроде нет, мы список составляли.
– Черт. Ладно. Попробовать-то можно. Ты в понедельник свободен? Где-нибудь днем?
Вообще-то, у меня была назначена встреча с покупателем, он хотел взглянуть на рисунки. Клиент из Индии, сталелитейный магнат, заехал в Нью-Йорк по пути на выставку в Майами. Мы встречались на последней биеналле, а потом переписывались. Я очень старался, чтобы наше знакомство не прекратилось, потому что впервые мне выпал шанс заработать хорошие деньги. Переносить встречу смысла не имело, я бы его упустил. Индус был ужасно нетерпеливый и порывистый.
Я легко мог бы договориться с Макгретом на другой день, он ведь не настаивал именно на понедельнике.
– Свободен, – ответил я, с ужасом понимая, что мне на все плевать.
Вот это он и был, первый признак того, как изменилась моя жизнь.
– Отлично, кто-нибудь туда подъедет. Понятное дело, не я. Как я потащусь? Сам понимаешь.
– А ты вообще когда-нибудь выходишь?
– Бывают дни, когда нет сил даже поссать с крыльца. – Он хмыкнул. – Да ладно, не все так плохо. У меня есть кабельное телевидение. Все книжки у меня на компьютере. И Сэмми со мной. Так что ничего, жить можно.
Я вздохнул и ничего не сказал.
– Каждое утро в окна дует соленый ветер. Небось на пляже-то хорошо.
– Ага.
– Ладно, нам работать надо. – Он кивнул и раскурил косяк.
В назначенный день я стоял у подъезда Мюллер-Кортс, как раз там, где девять месяцев назад меня ждал Тони
Векслер. Я не бывал здесь с июля. Стоял, ждал ребят Макгрета, и тут мне стало стыдно. Как будто я собирался устроить мальчишник в склепе. Я изо всех сил старался отделить художника, чьи картины висели в моей галерее, от жильца этого дома. Реального жильца реального дома. Я сделал из него привидение. А теперь вернулся в поисках свидетельства его реальности. Частички его тела. В буквальном смысле. Короче, собирался разграбить могилу.Кстати, еще непонятно, кого там пришлет Макгрет. Он ничего про них не говорил, так что я высматривал в потоке машин белый полицейский фургон, набитый крепкими ребятами в бронежилетах.
Вместо этого приехала маленькая синяя «тойота».
– Чего это вы так удивились? – спросила Саманта. – Кто еще, по-вашему, потащится сюда вместо обеда? Только трудоголик вроде меня.
Настроение у нее, кажется, было хорошее, во всяком случае, лучше, чем во время наших встреч в Бризи-Пойнт. Наверное, ей не хотелось возвращаться домой. И неудивительно.
Саманта открыла пакетик с крекерами и, насвистывая, принялась мазать их арахисовым маслом.
– Хотите? – спросила она. – Вкусно и питательно.
– Я пас.
– А я только ими и питаюсь.
– Тогда тем более не буду вас объедать.
– В моей крови два процента арахисового масла, не меньше. Так он что, не сказал вам, кто приедет?
– Нет.
– Уржаться можно. Вы, значит, ждали эксперта в белом халате?
– Не, я как-то больше себе группу захвата представлял.
– А нам нужна группа захвата?
– Надеюсь, нет. Не знал, что в ваши обязанности входит сбор ДНК.
– Не входит. И прогулки по чужим квартирам тоже. Зато он хоть чем-то занят.
– Думаете, он зря тратит силы?
– На что? На овсяные хлопья?
Я кивнул:
– Ну да. И на все остальное.
– Насколько я знаю, ничего такого «остального» нет. Интересно, конечно, но я как-то сомневаюсь, что кого-то посадят в тюрьму за овсяные хлопья. К тому же вы ведь не знаете, где подозреваемый?
– Не знаем.
– Ну и вот. Я предпочитаю охотиться за теми, про кого точно известно, что они преступники. Вот это я умею.
– Вы, наверное, знаете, как их искать. Вы же постоянно кого-то ловите.
– Вовсе нет. Этим полиция занимается. И потом, все преступники идиоты. В большинстве случаев мы находим их именно там, где ищем, – в подвале у родной мамочки. Они там напиваются и трогают себя за разные места.
– Тогда зачем вы приехали?
– Из любви к отцу. Короче, отвечаю на ваш вопрос. Нет. Я ничего собирать тут не буду. Приедет моя приятельница, вот она и будет собирать образцы. Теперь я ей уже трижды буду должна.
Я не успел спросить про первые два раза. Саманта повернулась и помахала невысокой темноволосой женщине, вывернувшей из-за угла. Кудряшки, сиреневая помада, кожаная куртка в обтяжку. Женщина поставила сумку на землю и потянулась чмокнуть Саманту в щеку. «Привет, красотка». Потом протянула мне руку. На внутренней стороне кисти у нее была татуировка – истекающая кровью роза.
– Энни Ландли.
– Итан Мюллер.
– Оч приятно… – Она повернулась к Саманте: – С тебя уже три раза причитается.