Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения.
Шрифт:
5
Вот женское тело; Божественный нимб от него исходит с головы и до ног; Оно влечет к себе яростно притяжением неодолимым! Я дыханьем его увлечен, словно пар, и все исчезает, кроме меня и его: Все книги, искусство, религия, время, земля ощутимо-твердая, награда небес, страх ада — все исчезает; Его безумные токи играют неудержимо — и ответ им неудержим; Волосы, грудь, бедра, изгибы ног, небрежно повисшие руки — ее и мои — растворились; Отлив, порожденный приливом, прилив, порожденный отливом, — любовная плоть в томленье, в сладостной боли; Безграничный, прозрачный фонтан любви знойной, огромной, дрожь исступленья, белоцветный яростный сок; Новобрачная ночь любви переходит надежно и нежно в рассвет распростертый, Перелившись в желанный, покорный день, Потерявшись в объятьях сладостной плоти дневной. Это зародыш — от женщины после родится дитя, человек родится; Это купель рожденья — слиянье большого и малого, и снова исток. Не стыдитесь, женщины, — преимущество ваше включает других и начало других; Вы ворота тела, и вы ворота души. В женщине качества все, она их смягчает, Она
6
Мужчина тоже душа, и он на своем месте; В нем тоже все качества — он действие, сила; Изобилие познанной вселенной в нем; Ему подобают презренье, влеченье и вызов, И бурные страсти, безмерная радость, безмерное горе, и гордость ему подобают; Ведь душу умиротворяет достойная гордость мужчины; И знанье ему подобает, он любит всегда все исследовать сам; Какое б ни было море и плаванье, он лотом глубь измеряет. (И где ж ему лот свой бросать, как не там?) Священно тело мужское и женское тело; Чье б ни было — тело священно; И тело раба. И тело сошедшего на берег забитого иммигранта. Любой нужен здесь или там, как и тот, кто в достатке живет, как и вы; И каждому в шествии место дано. (Ведь все это — шествие, Вселенная — шествие с размеренным стройным движеньем.) Иль сами вы сведущи так, что зовете раба иль забитого иммигранта невеждой? Иль мните, что вы имеете право здраво судить, а он иль она не имеет? Иль думаете, что материя из текучей рассеянности отвердела, и почва лежит, вода течет, зелень растет Только для вас, а не для него и не для нее? 7
С молотка продается тело мужское (Я часто ходил до войны на невольничий рынок, смотрел, как торгуют рабами); Помогу продавцу, — растяпа, он плохо знает свое дело. Джентльмены, взгляните на это чудо! Какую б цену ни дал покупатель — все будет мало; Для него земля готовилась квинтильоны лет, без живых существ, без растений; Для него непрерывно и точно вращались миры. В голове его — всеобъемлющий мозг; В ней и под ней — создаются герои; Взгляните на руки и ноги, красные, черные, белые, — у них такие умелые сухожилья и нервы; Их нужно все обнажить, чтоб вы могли их увидеть. Отличные чувства, зажженные жизнью глаза, отвага и воля, Слои грудных мускулов, позвоночник гибкий и шея, упругое мясо, крепкое телосложенье, А там, внутри, еще чудеса. Там, внутри, течет кровь, Та же самая древняя кровь! Та же самая алая кровь! Там бьется толчками сердце, — там все страсти, желанья, стремленья, порывы. (Иль, по-вашему, там их нет, раз не выражены они в аудиториях и гостиных?) То не один человек — то отец тех, что тоже станут отцами; В нем — исток государств многолюдных, республик богатых; В нем — несчетные вечные жизни, несчетные их воплощенья и радости. Разве знаете вы, кто родится от потомка его потомка в столетьях? (Разве можете вы узнать, углубившись в столетья, — от кого вы сами произошли?) 8
С молотка продается женское тело! И она не одна — в ней плодовитая мать матерей; Она породит сыновей, которые, вырастя, станут мужьями других матерей. Любили ль вы женское тело? Любили ль вы тело мужское? Разве не знаете вы, что это так у всех людей, у всех народов, во все времена, на всей земле? Если что-нибудь священно, то тело людей священно, Слава и сладость мужчины — признак мужественности здоровой; У мужчины, у женщины чистое, сильное, крепкое тело красивей красивейшего лица. Видели ль вы безумцев, сквернящих живое тело свое? Они не скроют себя и не могут скрыть. 9
О тело мое! Я не покину подобье твое в других людях, иль подобья твоих частей; Я верю — подобья твои возникают, проходят с подобьем души (что они — душа), Я верю — подобья твои возникают, проходят с моими стихами, что они — поэмы, Поэмы мужчины, женщины, ребенка, отрока, мужа, жены, отца, матери, юноши, девушки; Голова, шея, волосы, уши, барабанные перепонки; Глаза, ресницы, радужная оболочка, брови, пробужденье и дрема век; Губы, рот, язык, зубы, челюсти с их скрепленьем, Нос, переносица, ноздри, Щеки, виски, лоб, подбородок, горло, затылок; Сильные плечи, мужественная борода, лопатки, широкий обхват груди, Руки, подмышки, локоть, кости и мускулы рук. Запястье, суставы запястья, ладонь, пальцы — большой, указательный, ногти; Широкая грудь, курчавость волос на ней, грудная клетка, Ребра, живот, позвоночник и позвонки, Бедра, округлости бедер и корень мужской, Крепления сильных мышц, хорошо несущих туловище, Колени, коленная чашечка, голень, ступни, Лодыжки, подъем, подошва, пальцы ноги, пятка; Все очертанья, сложенье, все части моего, иль вашего, иль иного мужского иль женского тела, Легкие, желудок, кишки сладкие, чистые, Мозг с извилинами внутри черепной коробки, Клапаны сердца, сочувствие, влеченье полов, материнство, Женственность и все женское — и деторожденье, Чрево, грудные сосцы, молоко, слезы, смех, плач, взгляды любви и ее треволненья, Голос, жесты, язык, шепот и восклицанья, Пища, питье, пульс, пищеварение, пот, сон, ходьба, плаванье, Устойчивость ног, прыжок, наклон, обхват и сжиманье, Изменчивость очертаний губ и около глаз, Кожа, загар, волоски, веснушки, Влеченье странное при касанье рукой нагого тела, Реки
артерий, дыханье, вдох и выдох. Красота стана и бедер сверху до самых колен, Алый сок внутри вас иль меня, кости и костный мозг, Чудесное выраженье здоровья; Я говорю, что все это поэмы и части не только тела, но и души, О, все это — сама душа! Час безумству и счастью
Перевод К. Чуковского.
Час безумству и счастью! О бешеная! О, дай же мне волю! (Почему эти бури и смерчи несут мне такую свободу? Почему я кричу среди молний и разъяренных ветров?) О, испить этот загадочный бред глубже всякого другого мужчины! О дикие и нежные боли! (Я завещаю их вам, мои дети, Я предлагаю их вам, о новобрачные муж и жена!), О, отдаться тебе, кто бы ни была ты, а ты чтобы мне отдалась наперекор всей вселенной! О, снова вернуться в рай! О женственная и застенчивая! О, притянуть тебя близко к себе и впервые прижать к тебе настойчивые губы мужчины. О загадка, о трижды завязанный узел, темный, глубокий омут, сразу распуталось все и озарилось огнем! О, наконец-то умчаться туда, где достаточно простора и воздуха! О, вырваться из цепей и условностей, — тебе из твоих, мне из моих. И, приобщаясь к Природе, вдруг нежданно-негаданно освободиться от всех жизненных тягот! Вытащить кляп изо рта, говори и кричи, что захочешь, Почувствовать, что наконец-то сегодня я совершенно доволен, и больше ничего мне не надо. Сорваться со всех якорей! Вольно мчаться! вольно любить! ринуться прямо в опасность! Бросить опасностям вызов, дерзко заигрывать с ними! Подниматься до самого неба любви, что судьбой предназначена мне! Взлететь туда вместе с моей опьяневшей душой! Если нужно, погибнуть, пропасть! Напитать весь остаток жизни этим часом полноты и свободы, Кратким часом безумства и счастья!Из бурлящего океана толпы
Перевод К. Чуковского.
Из бурлящего океана толпы нежно выплеснулась ко мне одна капля И шепчет: «Люблю тебя до последнего дня моей жизни. Долгим путем я прошла, лишь бы взглянуть на тебя и прикоснуться к тебе. Ибо я не могла умереть, не взглянув на тебя хоть однажды, Ибо мне было так страшно, что я потеряю тебя». Ну вот, мы и повстречались с тобою, мы свиделись, и все хорошо. С миром вернись в океан, дорогая, Я ведь тоже капля в океане, наши жизни не так уж раздельны, Посмотри, как круглятся великие воды земли, как все слитно и как совершенно! Но по воле непреклонного моря мы оба должны разлучиться, И пусть оно разлучит нас на время, но оно бессильно разлучить нас навек; Будь терпелива — и знай: я славлю и сушу, и море, и воздух Каждый день на закате солнца, ради тебя, дорогая.Мы двое, как долго мы были обмануты
Перевод К. Чуковского.
Мы двое, как долго мы были обмануты, Мы стали другими, мы умчались на волю, как мчится Природа, Мы сами Природа, и долго нас не было дома, теперь мы вернулись домой, Мы стали кустами, стволами, листвою, корнями, корою, Мы вросли в землю, мы скалы, Мы два дуба, мы растем рядом на поляне в лесу, Мы, дикие оба, пасемся средь дикого стада, мы, вольные, щиплем траву, Мы две рыбы, плывущие рядом, Мы как соцветья локуста, мы благоухаем в аллее по вечерам и утрам, Мы перегной растений, зверей, минералов, Мы хищные ястребы, мы парим в небесах и смотрим оттуда вниз, Мы два яркие солнца, мы планетарны и звездны, мы две кометы, Мы клыкастые четвероногие в чаще лесной, мы бросаемся одним прыжком на добычу, Мы два облака, мы целыми днями несемся один за другим, Мы два моря, смешавшие воды, веселые волны — налетаем одна на другую, Мы, как воздух, всеприемлющи, прозрачны, проницаемы, непроницаемы, Мы снег, мы дождь, мы мороз, мы тьма, мы все, что только создано землею, Мы кружились и кружились в просторах, и вот наконец мы дома, Мы исчерпали все, нам остались лишь воля да радость.Однажды, когда я проходил городом
Перевод К. Чуковского.
Однажды, когда я проходил по большому, многолюдному городу, я пытался внедрить в свою память его улицы, зданья, обычаи, нравы, Но теперь я забыл этот город, помню лишь некую женщину, которую я случайно там встретил, и она удержала меня, потому что полюбила меня. День за днем, ночь за ночью мы были вдвоем, — все остальное я давно позабыл, Помню только ее, эту женщину, которая страстно прилепилась ко мне, Опять мы блуждаем вдвоем, мы любим, мы расстаемся опять, Опять она держит меня за руку и просит, чтобы я не уходил, Я вижу ее, она рядом со мною, ее грустные губы молчат и дрожат.Я слышал вас, торжественно-нежные трубы органа
Перевод. К. Чуковского.
Я слышал вас, торжественно-нежные трубы органа, в это воскресенье, проходя мимо церкви; Осенние вихри, в потемках, в лесу, я слышал ваши протяжные вздохи, и была в них такая тоска; Я слышал чудесного итальянского тенора в опере, я слышал сопрано в квартете; Ты, сердце моей любви, тебя тоже я слышал, когда ты обняла мою голову, Слышал твой пульс, как в ночной тишине он звенел над моим ухом бубенцами.Когда я, как Адам
Перевод К. Чуковского.
Когда я, как Адам, Крепко выспавшись, выхожу на рассвете из лесного моего шалаша, Посмотри на меня и послушай мой голос, подойди ко мне ближе, Тронь меня, тронь мое тело рукою, Не бойся тела моего.ИЗ ЦИКЛА «АИР [137] БЛАГОВОННЫЙ»
137
Аир — род травянистых многолетних растений семейства ароидных. Имеется в виду Air calamus, распространенный в Северной Америке, корневище которого содержит эфирное масло. Аир, обладающий стойким ароматным запахом, символизирует в «Листьях травы» постоянство и жизненную силу.
Поделиться с друзьями: