Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения.

Нет на моем счету

Перевод Н. Банникова.

Нет на моем счету облегчающей труд машины, Нет и других изобретений или открытий, Не завещать мне даров на постройку больницы или библиотеки, Меня не вспомянут за подвиг во славу Америки, Не будут чтить ни за ум, ни за пыльные книги на полках, — Лишь несколько солнечных песен я на земле оставлю Всем товарищам, всем влюбленным.

Приснился мне город

Перевод К. Чуковского.

Приснился мне город, который нельзя одолеть, хотя бы напали на него все страны вселенной, Мне снилось, что это был город Друзей, какого еще никогда не бывало, И превыше всего в этом городе крепкая ценилась любовь, И каждый час она сказывалась в каждом поступке жителей этого города, В каждом их слове и взгляде.

Ради чего, вы думаете, я берусь за перо?

Перевод И. Кашкина.

Ради чего, вы думаете, я берусь за перо? Прославить военный фрегат, величавый и стройный, проплывающий передо мною на всех парусах? Великолепие минувшего дня? Наступающей ночи? Или чванливую гордость и блеск большого города? Нет! Просто, чтоб рассказать, что я видел двух скромных людей, В тесной толпе, у причала, они расставались: Один, остававшийся, горячо целовал друга, А тот, уезжавший, крепко его обнимал.

Если кого я люблю

Перевод К. Чуковского.

Если кого я люблю, я нередко бешусь от тревоги, что люблю напрасной любовью, Но теперь мне сдается, что не бывает напрасной любви, что плата здесь верная, та или иная. (Я страстно любил одного человека, который меня не любил, И вот оттого я написал эти песни.)

Ты, за кем, бессловесный

Перевод К. Чуковского.

Ты, за кем, бессловесный, я часто ходил повсюду, чтобы побыть близ тебя, Когда я шел с тобой рядом, или сидел невдалеке, или оставался с тобой в одной комнате, Ты и не думал тогда, какой тонкий огонь электрический играет во мне из-за тебя.

Сейчас, полный жизни

Перевод А. Старостина.

Сейчас, полный жизни, ощутимый и видимый, Я, сорокалетний, на восемьдесят третьем году этих Штатов, Человеку, через столетие — через любое число столетий от нашего времени Тебе, еще не рожденному, шлю эти строки, они ищут тебя. Когда ты прочитаешь их, я — раньше видимый — буду невидим, Теперь это ты — ощутимый, видимый, понимающий мои стихи, — ищешь меня, Ты мечтаешь, как радостно было бы, если бы я мог быть с тобой, стать твоим товарищем, Пусть будет так, как если бы я был с тобой. (И не будь слишком уверен, что меня с тобой нет.)

Salut au Monde! [139]

Перевод М. Зенкевича и Н. Банникова.

1

О, возьми мою руку, Уолт Уитмен! Какое мельканье чудес! Какие краски и звуки! Какая цепь бесконечных звеньев, каждое связано с другим! Каждое слито со всеми, каждое вместе со всеми владеет землей. Какие просторы в тебе, Уолт Уитмен? Какие волны и земли возникли? Какие пояса, страны и люди? Какие дети, одни играют, другие спят? Кто эти девушки? Эти замужние женщины? Кто эти старые люди, что медленно движутся, опираясь друг на друга? Какие это реки? Какие леса и плоды? Как называются эти высокие горы в дымчатой мгле? Что за миллионы жилищ, наполненных людьми?

139

«Salut au Monde!» — «Привет миру!» (франц.). Поэма первоначально имела другое название: «Песнь в честь всех наций и всех рас земли».

2

Во мне расширяется широта, удлиняется долгота; Азия, Африка, Европа — на востоке, а на западе — Америка; Выпуклость земного шара опоясал жаркий экватор, Земная ось вращает Северный полюс и Южный; Во мне — самый длинный день, солнце косо кружит, не скрываясь по целым месяцам, Во мне — полуночное солнце, оно не опускается за горизонт, Во мне — пояса, моря, водопады, заросли, вулканы, архипелаги, Малайские, полинезийские и вест-индские острова.

3

Что слышишь ты, Уолт Уитмен? Я слышу, как поет рабочий, как поет жена фермера, Я слышу вдали голоса детей и крики животных рано утром, Я слышу крик австралийцев в погоне за дикой лошадью, Я слышу, как пляшут испанцы в тени каштанов под звуки кастаньет, трехструнной скрипки, гитары, Я слышу непрерывный гул с Темзы. Я слышу буйные французские песни свободы, Я слышу певучий речитатив итальянского гондольера, Я слышу шелестящий шум саранчи, она, словно град из тучи, бьет по хлебам и травам Сирии, Я слышу, как грустный напев копта на закате припадает к темной груди кормильца Нила, Я слышу гортанный щебет мексиканца-погонщика и бубенчик мула, Я слышу призыв муэдзина-араба с высокого минарета, Я слышу возглас священника у алтаря и отклик баса и сопрано, Я слышу казачий окрик и голоса моряков, выходящих в Охотское море, Я слышу стоны тяжело бредущих рабов, скованных по двое и трое ножными и ручными цепями. Я слышу, как еврей читает псалмы и молитвы, Я слышу певучие мифы греков и суровые легенды римлян, Я слышу рассказ о божественной жизни и мученической смерти прекрасного бога Христа, Я слышу, как индус повествует своему ученику о любви, о битвах, изречениях, дошедших до наших дней от поэтов, писавших три тысячи лет назад.

4

Что видишь ты, Уолт Уитмен? Кого приветствуешь ты и кто друг за другом приветствует тебя? Я вижу чудесный шар, несущийся в пространстве, Я вижу на нем крошечные фермы, деревушки, руины, кладбища, тюрьмы, фабрики, дворцы, лачуги, хижины дикарей, шатры кочевников, Я вижу его затененную половину, где люди спят, и другую половину, освещенную солнцем, Я вижу волшебную смену света и тени, Я вижу дальние страны, такие же близкие, родные их жителям, как моя страна мне. Я вижу обильные воды, Я вижу высокие пики, вижу горные цепи Анд и Аллеган, Я вижу ясно Гималаи, Тянь-Шань, Алтай, Гаты, Я вижу гигантские вершины Эльбруса, Казбека, Базар-Дюзи, Я вижу Альпы Штирии, Карнийские Альпы, Я вижу Пиренеи, Балканы, Карпаты, Доврефьель и у моря вулкан Геклу, Я вижу Везувий и Этну, и Лунные горы, и Красные горы Мадагаскара, Я вижу пустыни Ливии, Аравии, Азии, Я вижу грозные айсберги Арктики, Антарктики, Я вижу океаны — Атлантический, Тихий, — воды Мексики, Бразилии, Перу, Воды Индостана, Китайское море, Гвинейский залив, Воды Японии, чудесную — бухту Нагасаки, охваченную подковой гор, Балтику, Ботнический залив, Каспий, берега Британии, Бискайский залив, Солнечное Средиземное море со всеми его островами, Белое море и море вокруг Гренландии. Я вижу моряков всего мира, Вижу, как борются они с бурями, как стоят ночью на вахте, Как безнадежно дрейфуют, как тяжко болеют. Я вижу парусники и пароходы всего мира, в портах и в плавании, Вижу, как огибают суда мыс Бурь, Зеленый мыс, мыс Гвардафуй, Бон и Богадор, Как плывут суда у мыса Дондра, и у мыса Лопатка, и в Зондском, и в Беринговом проливе, И у мыса Горн, и в Мексиканском заливе, и у Кубы, у Гаити, и в Гудзоновом и Баффиновом заливе, Как проходят суда пролив у Дувра, входят в залив Уош, Солуэй-Ферт, огибают мыс Клир, Лэндс-Энд, Как входят суда в залив Зейдер-Зе, Шельды, Как суда посещают и покидают Гибралтар, Дарданеллы, Как пробивают суда дорогу в северных льдах, Как плывут суда вниз и вверх по Оби, Лене, По Нигеру, Конго, по Инду, Брамапутре и Меконгу, Как стоят черные, быстроходные суда в портах Австралии, Стоят в портах Ливерпуля, Глазго, Дублина, Марселя, Лиссабона, Неаполя, Гамбурга, Бремена, Бордо, Гааги, Копенгагена, Как ожидают отплытия в Вальпараисо, Рио-де-Жанейро, в Панаме. Как стоят суда у причалов в Бостоне, Филадельфии, Балтиморе, Чарлстоне, Новом Орлеане, Галвестоне, Сан-Франциско.

5

Я вижу железные дороги всей земли, Я вижу железные дороги Великобритании, Европы, Я вижу их в Азии, Африке. Я вижу телеграфные линии всей земли, Я вижу нити известий о войнах, смертях, потерях, удачах, страстях всего человечества. Я вижу течение рек всей земли, Я вижу Амазонку и Парагвай, Я вижу четыре великих реки Китая — Амур, Желтую реку, Янцзы и Жемчужную, Я вижу, как текут Сена, Дунай, Луара, Рона и Гвадалквивир, Я вижу извивы Волги, Днепра, Одера, Я вижу тосканцев на Арно и венецианцев у реки По, Я вижу, как греческие моряки отплывают из залива Эгины.

6

Я вижу просторы древней Ассирии, Персии, Индии, Я вижу, как Ганг перекатывается через высокую гряду Саукары. Я вижу места, где божество воплощалось в человека, Где сменяли друг друга священники, оракулы, жрецы, брамины, сабеи, ламы, монахи, муфтии, проповедники, Вижу, как друиды шли по рощам Моны, вижу омелу и вербену, [140] Вижу храмы, где покоятся мертвые боги, вижу древних прорицателей. Я вижу Христа, преломляющего хлеб на тайной вечере в окружении юношей и старцев, Вижу молодого божественного силача Геркулеса — он самоотверженно, долго работает и затем умирает, Вижу безгрешную привольную жизнь и несчастную судьбу прекрасного сына ночи, пышнотелого Вакха, Вижу Нефа, цветущего, всего в голубом, в венке из перьев, Вижу Гермеса, всегда нежданного, — он умирает, любимый всеми, и говорит народу: «Не надо меня оплакивать, Это не моя страна, из моей истинной страны я был изгнан, сейчас я туда возвращаюсь, Возвращаюсь в небесные сферы, куда каждый уйдет в свое время».

140

…как друиды шли по рощам Моны, вижу омелу и вербену… — Друиды — жрецы древних кельтов. Мона — остров Британского архипелага. Омела и вербена считались у кельтов священными растениями.