Герцогиня Хардин

— Рассказала бы все позже, — ответила я.

Маг задумчиво и спокойно смотрел на меня. Болела голова, размышлять и говорить было еще тяжело.

— А он не пытался?

Вспоминать не хотелось, но все же я отчетливо увидела перед глазами, обычный зимний вечер, задумчиво сидящего у камина отца и себя с книгой на диване. Когда он переводил на меня беспокойный взгляд и все будто хотел что-то сказать, да не решался. Мне было пятнадцать лет. Я думала тогда, что хотел поговорить о моей учебе, решался вопрос как я буду учиться, в академии или дома. И безразлично относилась к обоим вариантам, не задаваясь вопросом почему он так мучается. А сколько еще других таких случаев? У озера, на прогулке, за ужином?

— Возможно, — безразлично ответила я.

— И все же вы как-то узнали, — подытожил маг. — Как?

— В письме. Нашла по подсказкам. Уже после его смерти.

— Почему в письме?

— Не успел рассказать? Или не смог лично, — сделала я предположение.

Я отвечала почти не задумываясь. Голова по-прежнему болела, а мысли путались. Маг молчал, давая мне возможность обдумать сказанное самой же.

— Почему не рассказал лично? Вы как никто знаете своего родителя. Почему он поступил именно так?

— Может чувствовал себя виноватым? — возникло у меня следующее предположение. К удивлению рассудок работал ясно. — Выходит его давила вина. Он так и не осмелился рассказать мне сам.

— Леди Лея, вы не видели весь сташ. Вашему поступку предшествовали не менее страшные события, которые толкнули шестилетнего ребенка подняться на самую высокую башню замка и выйти на карниз наружной стены. Вы не самоубийца, но должны были погибнуть от падения. Ваш родитель запечатал воспоминания той ночи и предшествующие им. Возможно он действительно был к этому причастен. Однако мы не можем этого утверждать наверняка. Попробуйте вспомнить, могли ли события, произошедшие с вами тогда, развернуться без ведома вашего родителя?

— Нет, — ответила я. — Отец строго следил за тем, с кем я общаюсь и что буду делать. Посторонних не допускал.

— Значит он ограждал вас?

Подумав, я все же ответила: — Да.

— Постарайтесь вспомнить, это было до или после того возраста, когда с вами приключилась неприятность на башне?

Мне пришлось задуматься, чтоб вспомнить. Виски пронзила боль, но зажмурившись и собрав волю в кулак, я начала вспоминать.

Дело было далекое, память поистратилась. Я вспомнила, как лет в четыре-пять плескалась с ребятишками слуг в озере возле замка летом, играла с ними в догонялки осенью и лазала на скалы посмотреть дупло каменной белки, играла в снежки зимой и салки по весне. Как стреляли из самодельных луков и рогаток, пугая птиц и строили снежные башни во дворе. Позже моими постоянными подругами были только близняшки Крина и Орина, а игры на улице с замковской детворой прекратились. Остальных ребят я больше не видела.

Слуги замка тоже были сплошь постоянными, много лет работали на своем месте, и я их знала всех поименно. Более ранних воспоминаний у меня не сохранилось. Заезжие гости, приезжали в замок на длительное время очень редко. А если и были незнакомые, то мне не позволялось выходить из покоев, пока не уедут. За этим неуклонно следила гувернантка. Мой круг общения был весьма ограничен. Хотя раньше я постоянно сбегала ночью из покоев, чтоб посмотреть, затаившись за столбами хоров второго яруса бального зала, на устроенный в какой-либо праздник прием или бал для подданных герцогства. Любовалась на наряды дам и их красивых кавалеров. Потом балы и приемы прекратились, мы стали жить более аскетично и уединенно.

— После того, как я упала, — призналась я.

— Леди, давайте попробуем просто собрать факты. Поправьте меня, если что будет не так…

Первое, вы были более свободны, до того, как упали с башни замка. Второе, случилось событие, которое привело к тому, что вы вышли на карниз в дождь и грозу, и чуть не погибли от падения. Третье, после этого, вашему отцу пришлось вызвать вам специалиста в ментальной магии и заблокировать воспоминания о самом событии и тех чувствах, что связанны с ним. Четвертое, ваш отец так и не отважился при жизни открыть вам тайну случившегося, но написал на всякий случай письмо. И каким-то образом оказался косвенно или прямо замешан в случившемся, оттого и чувствовал себя виноватым, иначе он бы не стал так долго скрывать от вас правду. Пятое, из чувств у вас оказались заблокированы: страх, боязнь боли, привязанность. Я ничего не упустил?

— Любовь. Частично было заблокировано чувство любви, — добавила я. — Привязанность не блокировали. — Такой вывод я сделала исходя из того, что ощущала сама. Смогла же я привязаться к подругам в замке и Линетте… — и чувство доверия. Я не доверяла никому постороннему.

Маг согласно кивнул.

— Значит, я могу сделать вывод, что вы кого-то полюбили, доверились ему. А в итоге это существо привело к тем плачевным последствиям, которые мы сегодня наблюдали. Только вас заставили забыть об этом, заодно и спрятав все эмоции, что могли привести во второй раз к этому же результату. Вы больше не могли полюбить, или кому-то довериться до конца.

Ведьма, о которой вы упомянули, не имея знаний о ментальных сташах, посчитала необходимым распечатать его. И вас постепенно стали захватывать эмоции, что были в нем спрятаны. Позже нашли письмо отца, которое объясняло, то что с вами сделали. Вы долго жили без излишнего эмоционального фона. Не привыкли управлять собой, в результате чего и понадобилась моя помощь…

Маг как-то удрученно и сочувствующе на меня посмотрел. Мне нечего было сказать. И что делать дальше я не знала.

— Я вам оставлю настойки, которые помогут немного облегчить состояние. Когда к вам вернется память, это может быть для вас быть еще одним потрясением. Если будет нужна моя помощь, я к вашим услугам. Пока я останусь в столице.

Я кивнула, не в состоянии ничего сказать и добавить. Хотелось побыть самой и подумать.

— Что ж, — сказал менталист вставая. — Я больше помочь ничем не могу. И все же настоятельно советую разорвать связь с менталистом, что разрушает вашу защиту. Она будет способствовать разрушению и сташа.

Маг позвал обратно Линетту и Корина.

— С вами, лорд Тенебрей, мы встретимся позже. Леди сейчас необходим покой. Инструкции я оставил. Проводите меня до ворот?

— Конечно, — сухо ответил некромант.

— Может мне остаться с Леей на всю ночь? — вдруг вмешалась Линетта. — Я присмотрю за ней.

Я посмотрела на подругу. Линетта явно очень хотела этого и стояла в нетерпении сжав руки. Мне было безразлично, особой необходимости я не видела.

— Это будет приемлемо, — согласился магистр.

— Мне нужно спросить дядю, — тут же обрадованно сообщила она.

— Тогда вы меня и проводите, — согласился маг.

Распрощавшись, менталист и Линетта ушли. А мне нужно было возвращаться к себе. Аккуратно поднявшись, я вместе с Корином поднялась в нашу гостиную. Некромант, проводив меня, ушел.

Разговаривать мне ни с кем не хотелось, и я села готовиться к занятиям. Чуть позже пришла счастливая Линетта со своей сумкой и устроившись около меня вместе с драконом, занялась своими делами. Я понимала, что подруга решила остаться со мной из-за Стомиана, и ничуть этому не возражала.

Тирел в лаборатории занялся своими зельями. Элдрин, развалившись на диване, читал учебник.

Я послушно принимала зелья, когда подруга напоминала мне об этом и голова перестала болеть уже через час. В голове царила блаженная пустота. Ни лишних мыслей, ни беспокойства. Я спокойно выполняла, то что должна была. Работа шла быстро и длинный доклад я написала быстрей, чем думала.