Герцогиня Хардин

— Я никого из вас не трогала и ничьих парней не отбивала. Жаль, что вы настолько «слепы», что не видите очевидного. Не пойму, здравый смысл вы игнорируете намеренно или не специально? Или настолько насочиняли сплетничая, что сами поверили, в то что выдумали?

У меня созрел план мести. Я начертила в воздухе проклятие лживости. Самое очаровательное в простеньком, третьего класса заклинании было, то, что оно было совсем безвредным для тех, кто не говорит о других лжи и не сплетничает. А вот если соврать, или оклеветать кого-то, то у проклятого портиться внешность. Проклятие легло на пол перед заговорщицами и выйти из комнаты они не смогут, если не пройдут через него.

Элдрин оценил, усмехнувшись и освободил скованную заклятием маркизу.

— А чтоб вам веселее было — это от меня, — дроу кинул под ноги заклинание. Девочки взвизгивая стали подпрыгивать с ноги на ногу. — Бывайте «мстительницы». И будьте добрее, — посоветовал проклятийник открывая дверь и пропуская меня.

— Что это было? — спросила я парня, когда мы вышли в коридор.

— Детская шалость, — пояснил друг, — называется «горячие пятки». Мы с братом так друг друга из засады в детстве выманивали. Долго на одном месте стоять не получиться. Справиться с твоим проклятием и моим заклинанием им уровень знаний не позволит, а левитацию они не изучают.

Мы вышли в коридор и нос к носу столкнулись с Клутвином, целенаправленно идущим в нашу сторону. Поскольку аудитория находилась одной из последних, и пар у некромантов уже не было, дел у стихийника на некромантской кафедре не должно было быть. Стало ясно, что Тарин идет именно туда, где меня ждала засада.

— Спасать торопишься? — видимо дроу пришел к тем же выводам, что и я. — Ты уже и подлыми бабскими методами не брезгуешь пользоваться? И в сговор с девчонками вступать совесть «не жмет»?

Сказано это было с такой ненавистью, что я даже не успела отреагировать, когда Элдрин бросил заклинание в Клутвина. Тарин выставил щит усмехнувшись и ответил. Я успела сформировать собственный щит, закрывая себя и эльфа. Парни тем временем обменивались боевыми заклинаниями. Разлетелось вдребезги окно и попадали висевшие на стенах картины выдающихся некромантов.

Не успел к нам прилететь третий снаряд, как между нами и Клутвином материализовался дух главного корпуса в боевой ипостаси. Черное гидроподобное существо проглотило снаряд и часть голов повернулась в нашу строну, а часть к Клутвину. Бой был прекращен.

— Всем немедленно к ректору! — пророкотал угрожающе дух одной из голов. — За повторное использование магии, каждого ждет немедленное отчисление.

Первым хмыкнув и плюнув в нашу сторону, отреагировал Клутвин. Развернувшись на каблуках, он пошел в сторону ректорской. Мы последовали за ним в сопровождении все того же духа.

В приемной нам сказали ждать, а дух исчез. Секретарь ректора, хмуро уставился на нас и стал ворчать под нос, что-то о нерадивых адептах, отвлекающих многоуважаемого ректора от насущных дел.

Через четверть часа, дверь кабинета ректора открылась и из нее первым вылетел Тирел. Увидев на нас, на секунду замер, поджал губы и ушел так стремительно, будто его преследовали. За вампиром поплелась вереница других адептов. Кое-кого я знала. Тут были и боевые маги и лекари. Выделялась грозная фигура Нагаса. Среди толпы увидела эльфа-лекаря и тифлинга-проклятийника из команды Клутвина. Они, перебросившись с Тарином несколькими словами, ушли вместе со всеми. Последним появился Стомиан и Кирана. У подруги были мокрые от слез глаза.

Кирана всхлипывала.

— А вы-то тут почему? — удивился дракон.

Ответить мы не успели, нас «гостеприимно» распахнув двери пригласил в кабинет секретарь.

Войдя вслед за Клутвином, я увидела Тенебрея, хмуро стоявшего возле камина и сложившего руки на груди. При нашем появлении Корин уставился первым делом на Элдрина. Дроу мужественно выдержал тяжелый взгляд и встал около меня. Лорд Сенье восседал за своим огромным столом и барабанил пальцами по столешнице обратив взор к духу учебного корпуса. Видимо внимал его молчаливому докладу, так как на нас он совсем не обращал внимания. Пока… По одной его позе было понятно, что настроение ректора по десятибалльной шкале на уровне от нуля до минус одного. Я непроизвольно поежилась.

Дух, видимо закончив с отчетом, исчез, а лорд Сенье уставился на всех нас. И подперев подбородок рукой устало и задумчиво продолжил молчать. По его лицу было видно, что он думает и прерывать этот процесс не стоит. Тенебрей перевел взгляд на ректора.

Молчание затягивалось. И наконец поменяв позу и сложив руки на груди, глава академии стал, обойдя стол, перед Тарином.

— Клутвин, вы сегодня побили рекорд кретинизма, — начал он вполне спокойно. — Вот даже не знаю, насколько вы осознаете последствия всей вашей аферы?

Вопрос был скорее риторическим. Мы озадаченно смотрели на ректора. Лорд Сенье был весьма умным человеком и прежде всего сейчас я ожидала от него очередной банальный разнос за произошедшее в лаборантской и бой в коридоре. Но нас он пока не ругал, что наталкивало на мысль, что не все так просто. А учитывая, что Тарин появился в коридоре весьма вовремя, когда по сценарию, девушки должны были вести со мной в это время расправу, то видимо ректор пришел к правильным выводам, и мы с Элдрином не ошиблись. Клутвин организовал целый заговор с участием адепток.

Клутвин подобрался.

— Лорд Сенье, магические игры — это не игра для девушек. Моей целью было не допустить к игре Лею.

Теперь подобрался Корин, обменявшись злым взглядом с младшим герцогским сыном.

— Для вас, лорд Клутвин, адептку Харель, герцогиню Хардин, но не «Лею»! — гаркнул ректор и самоуверенный Тарин вздрогнул. — Соблюдайте регламент общения! Герцогиня имеет слишком высокий статус, чтоб вы к ней столь фривольно обращались! И напомню вам, что она является невестой герцога Тенебрея! Что лично вам известно! С какой целью, вы пытались с помощью других адепток заманить ее в лабораторию?

Я побледнела и невольно сделала шаг ближе к Элдрину. Сгустился воздух, и мы все ощутили давление магии… Темной.

Побледнел и Клутвин. Заложив руки за спину, он переступил с ноги на ногу. Ответа на вопрос ректора не последовало.

— Держите себя в руках! — снова гаркнул ректор, но уже Корину. — Мне сегодня к всему прочему, только не хватает разрушений здесь! В собственном кабинете!

— Даже не думай, что это сойдет тебе с рук, Клутвин, — зло прошипел наш капитан.

Тарин впечатлился и побледнел еще сильней.