Герцогиня Хардин

— Вот думаю, — ехидно заметил вампир, — кто из вас более упрям? Мои ставки пока что на Хардин.

— В чем проблема? — задал вопрос дракон, оценив мою недовольную позу.

— Проблема в вампирах, слишком распускающих язык, — прошипела я. — И не ценящих чужих усилий некромантах.

— Лее, придётся находиться в холодной воде озера, — пояснил ему Тенебрей. Говорил он вполне спокойно и уверенно. А меня зацепило, что он снова за меня все решает, будто мы уже давно женаты.

— Давайте подогрею на время, — внес свое предложение Стомиан. — Для стихийника, это не проблема.

— Нельзя вмешивать постороннюю магию, — возразила я.

— А если до того, как начнешь работать ты? — не сдавался дракон. — На время хватит. Правда не на долго.

Я была благодарна ему за поддержку. Такой вариант имел место быть, но количество присутствующих увеличивалось, что меня вообще не устраивало.

— Вообще то я не просила о помощи. И лучше вам всем оставаться здесь, я сама справлюсь.

— Что уже придумала, как забрать артефакт у Корина тихо и незаметно? — продолжал потешаться Тирел. — Поверь, это будет не просто…

Я не ответила, поднимаясь с дивана. Разговаривать дальше не было смысла. Пора было идти спать.

— Всем до завтра и спокойной ночи, — попрощалась я.

В комнате пришлось наводить порядок, после поисков тетради. Но у меня было время поразмышлять.

Мне не понравилось, что Корин вмешивается в мои планы. То чего я больше всего опасалась, начало осуществляться. Несмотря на его заботу, его авторитарность мне не нравилась. А что же будет потом, когда он будет иметь полные права, решать за меня мою судьбу? Может дядя и был прав, настаивая, что он не лучший вариант для меня? С Темными лордами вообще было сложно, их вторая сущность меняла сознание. Привыкшие к абсолютной силе и власти, они редко к кому прислушиваются. Что же смогу я ему противопоставить? Да, я — неплохой маг, но против дядиной силы, моя — что небольшая речка, против силы океана. Если Корин хоть в половину такой же сильный маг, то запереть меня в каком-то захолустье, не стоит и выеденного яйца.

Я отправилась переодеваться ко сну. Надев пеньюар и расчесавшись, я долго сидела перед зеркалом просто так. Мысли все время кружились вокруг отца.

Наша работа была не такой простой, как иногда казалось некоторым. Артефакторы чаще взаимодействовали с природными силами и с тонкой структурой магических потоков, выплетая их как нити и соединяя материалы в артефактах, чем остальные маги. Приходилось иногда обращаться к силе холода, воды, света луны, огня… любой стихии. Мы не брали их грубо, как стихийники, а строили матрицы и сплетали будто узор, пропуская через себя. Не все были готовы на работу в таких сложных условиях. И не все умели взаимодействовать тонко со стихией, потому и артефакторов было мало, а работа оценивалась очень дорого.

Да и сам артефактор не всегда мог в некомфортных условиях, завершить правильно порядок и схему изделия. Если мастер не мог совладать со своим телом, и сосредоточиться на ритуале несмотря на боль и другие помехи, процесс мог быть нарушен, а сам мастер подвергался опасности. Самоконтроль — первое, что воспитывал во мне отец. Эмоциями я научилась управлять в детстве, но к счастью для меня это было не сильно трудно. Несмотря на наши с отцом частые дурачества, во время работы мы всегда оставались собранными и сосредоточенными.

То, что для меня было обыденным и нормальным, сейчас остальным казалось плохим. Меня мог понять лишь тот, кто понимает принцип всей работы. Объяснять, что-либо парням, мне казалось бессмысленным, если даже Тирел, родственники которого тоже были артефакторами, не мог меня понять и поддержать.

Вернулась в комнату я в подавленном настроении.

— Лея, можно с тобой поговорить? — услышала я.

Голос раздался в полутьме комнаты настолько неожиданно, что я испугавшись вскрикнула. Корин оказался тут же рядом со мной обняв. Оказывается, он ждал меня сидя на подоконнике, и я его просто не заметила. Но появляться в моей комнате вот так запросто, входило уже в его привычку. И разозлившись я попыталась оттолкнуть его:

— Уходи немедленно! — приказала я.

— Нет, Лея, не сейчас, когда ты злишься и обижена на меня.

Он не отпустил и лишь прижал мою голову к своей груди.

— Лея, я не могу просто смотреть, когда тебе приходиться оставаться голодной, или находиться в холодной воде, рискуя своим здоровьем. Но больше всего мне трудно, когда ты обижаешься на меня. Прости, что пришлось тебе отказать.

Его слова были приятны, а простое извинение, отозвалось сожалением.

— Но, это моя работа, Корин. Без этого, я не смогу делать вещи, которые делаю. Я привыкла к этому и это для меня все равно, что тем же русалкам остаться без воды. Пытаться запретить мне заниматься артефакторикой — все равно, что оставить без воздуха, еды или смысла жизни.

Корин стоял молча, нежно обнимая. А я пыталась понять, дошел ли до него смысл моих слов.

— Не запрещай мне заниматься любимым делом, — попросила я.

— Я стараюсь… правда. Но боюсь прежде всего за тебя. А еще больше, чем всего остального, тебя потерять по своей же глупости. Я испытываю такие сильные чувства впервые.

А мне снова стало страшно, но уже от его слов. Слишком все быстро происходило, а я никогда не любила никого кроме отца и дяди. Но им я доверяла, а к Корину безоговорочного доверия пока не испытывала, как и не была уверенна, что полюблю так же сильно.

— Нужно учиться искать компромисс, — услышала я его слова.

Я подняла голову и взглянула ему в глаза.

— Мне тоже было неприятно, что ты сражался с Клутвином, — заметила я. — По моему мнению, это было не обязательно.

— Лея, защищать тебя от посягательств остальных — мое право. И я хочу, чтоб до того же Тарина дошло, что безнаказанным такое поведение не останется. Если кто-то обидит тебя, то будет иметь дело не только с твоим дядей, а прежде всего со мной.

И я вспомнила, что его еще и ранили. Капитан был одет в домашние брюки и рубашку. Схватив край его рубахи за подол, я взглянула на рану. Она выглядела так, будто прошла как минимум неделя. Я ожидала худшего.

— Лея! — воскликнул Корин рассмеявшись.

И я вдруг осознала, насколько неприлично поступила. Тут же отпустила и мои щеки покрылись румянцем.

— Прости, не подумала, — призналась я.

— Но твой порыв мне понравился, — услышала сквозь смех, от чего запылали еще и мои уши. — Это — ерунда, не стоит переживать. Мне пришлось подставиться.

— Пришлось? — не поверила я.

— Клутвин все же наш соперник и не стоит показывать свои силы в полную. Пусть останется ощущение, что нас можно победить. Тогда и от него не придётся ждать много сюрпризов.

В его словах был смысл.

— Нет. Мне, конечно, приятно твое беспокойство, но ты не представляешь насколько лишила меня теперь сна, — продолжал смеяться некромант.

А я оглянулась на дверь. Хоть бы его смех не услышали остальные!

— Ты тоже манерами не отличаешься, — прошипела в ответ, возмущенная тем, что надо мной потешаются. — Ходишь в мою комнату, как в свою!..

— Я стучал, — оправдывался некромант продолжая смеяться. — Ждать на улице не очень приятно, да и слишком заметно, поэтому зашел.