Герцогиня: ветер судьбы

Уехала на Север к сыну? Да, весьма вероятно. Не сообщила, не оставила записки? В этом только его вина. Упиваясь своими обидами, он так и не нашёл на неё времени. Ждал, что она как всегда придёт мириться первой. А когда не пришла — только улыбнулся, предвкушая. Дома. В полном покое. На родной кровати. Ух как они помирятся! Он рассчитывал стрясти с неё все накопившиеся супружеские долги. На корабле он был капитаном, жил по вахтам. Времени на удовольствия было совсем немного, поэтому он не настаивал. А сейчас корил себя за это — нужно было просто обнять ее и поговорить.

Что ж, он догонит ее. Только с делами своими разберётся.

Беспокойство не отпускало. Хотелось ехать за женой немедленно. Арман вздохнул и снова продолжил писать отчёт. Он всегда был ответственным человеком и переступить через свои обязанности просто не мог.

Как и следовало ожидать, к вечеру Арману пришло «приглашение» к королю. Он был к этому готов. У него тоже накопилось немало вопросов к его величеству.

— Ваша жена — удивительная женщина, — встретил его Вазилевс «откровением». — Она совершила чудо.

— Именно так.

— Признайтесь честно, Волорье, вы ее любите?

— Странный вопрос, вообще величество.

— Ничуть. Она столько сделала для вас…

— Я очень ее люблю, — совершенно спокойно ответил Арман. Он ни сколько в этом не сомневался больше. — Она — единственная женщина, которая мне нужна.

— Признаться, я не на шутку ей увлёкся, — неожиданно сообщил король. — Я видел в ней ее мать, Аду. И себя в юности.

Арман прищурился. Он все это знал и понимал, но не ожидал, что Василевс принается вслух.

— Я прошу за это прощения, я злоупотреблял своей властью. И перед Ивой я тоже уже извинился. Надеюсь, вы сделаете ее счастливой, она этого достойна.

— Когда вы видели Иветту в последний раз? — нетерпеливо спросил Арман.

— Вчера. Она была здесь.

— Ясно. Мои отчёты будут готовы в течение недели. Я могу идти?

Спрашивать о том, не знает ли Вазилевс, куда могла податься его жена, Волорье постыдился. Не хотелось бы, чтобы король понял, что супруги в ссоре. Да и некуда было Иве деться, кроме как отправиться в замок к сыну.

Он быстро попрощался и вышел в сад, где был тотчас же окружён толпой юных прелестниц из свиты королевы. Даже зажмурился — отвык уже от подобной красоты.

— Ах, адмирал, вы — герой! Правда ли, что вы были в плену у людоедов?

— Говорят, трюмы «Сердца Севера» заполнены несметными богатствами, это так?

— Расскажите же нам про дикарей, это так волнующе!

Он немедленно захотел сбежать. Женщины в таком количестве смущали его и раньше, а теперь он чувствах себя зайцем, грамотно загоняемым злобными гончими.

— Не спешите, адмирал, мне тоже интересно услышать о ваших приключениях, — раздался голос Женевьевы, и Арман обреченно вздохнул.

Сбежать не вышло. Заяц попался в ловушку.

— Ваше величество, я сейчас очень спешу, — попытался все же ускользнуть он.

— К вашей прекрасной супруге, я надеюсь? Кстати, жду вас завтра на утреннюю прогулку вместе с Иветтой.

— Э-э-э… Ива уехала на север, — мучительно покраснел Волорье. Врать он не любил и не умел. — Очень соскучилась по сыну.

— Да? — в прекрасных глазах Женевьевы сверкало веселье, и Арман вдруг подумал, что она видит его насквозь. — А вы, конечно, поедете за ней?

— Как только закончу все дела.

— Что ж, удачи, бравый адмирал. Спешите же. Но завтра — жду. И не вздумайте не явиться, я буду очень сердита!

Дьявол и преисподняя, якорь ему в глотку, вот только этого Волорье и не хватало! Страшно ругаясь про себя, он поспешно покинул дворец, оставляя поле боя за противником. Дезертировал. К сожалению, только до утра.

Быть героем Арману не нравилось совершенно. На него смотрели, его обсуждали. Внезапно обрушившееся женское внимание злило. Эти женщины все воротили нос от него, когда он был просто одноглазым графом Волорье. Теперь же они находили его шрам «ужасно мужественным», а язвительность величали остроумием и прямотой. А ведь его злые шутки всегда понимала только Ива, более того, она не жеманничала и не краснела, а отвечала ему в тон.

Он скучал по жене.

Странно и волнующе. Именно в окружении всех этих разноцветных бабочек, он вдруг ощутил острую тоску по своей женщине. По ее честности и воинственности, по упрямству и невероятной жажде жизни. Эти все… не стоили и ее мизинца.

Он даже не довёл свои отчёты до совершенства, как делал всегда. Просто сдал их в казначейство и рванул домой, на Север. Черт возьми, он найдёт свою упрямицу и выпорет за эту глупую выходку. И никуда больше не отпустит.

Волорье вдруг ощутил азарт охотника. Добыча ускользнула от него? Это ненадолго. Он поймает ее… да, планов у него на жену было много. Очень заманчивых и весьма коварных.42. Охота

Разговор с королем меня скорее напугал, чем порадовал. Хотя я ожидала ареста, ссылки, ещё чего-то столь же ужасного, но нет, Вазилевс только улыбался грустно.

— Герцогиня, вы невероятно нас напугали. Нас — это меня и Женевьеву. Пропали, сбежали, да ещё увезли сына. Право, вы считаете меня способным на столь низменные поступки, как шантаж? Я никогда не посмел бы манипулировать материнскими чувствами. Запрет покидать столицу был для вашего же блага.

— Ваше величество… — пролепетала я, но он остановил меня одним властным жестом.

— Победителей не судят, Иветта. Вы смогли, вы нашли вашего супруга. И вернулись живой и невредимой. А ведь я послал следом за вами целую флотилию… Признайтесь, как вам удалось пересечь океан так быстро?

— Опытный капитан и попутный ветер, ваше величество, — опустила я ресницы.

— Кто был этим капитаном? Я непременно присмотрюсь к этому бравому моряку. Такие люди мне нужны.

— Вы знакомы с ним. Это тот, кто принёс вам вести о гибели Армана.

— И как вы проплыли на Острова? Как это возможно?

— Меня там любят, — улыбнулась я. — Как видите, даже телохранитель у меня — островитянин.

— Да, удивительно. Обязательно расскажите мне эту захватывающую историю… потом. А пока поспешите же к вашему супругу, вы же так этого хотели, правда?