Героический режим. Безбожие

Я добил последнего моба и обшарил. Пусто, как и предполагал - второй свёрток я выбил три моба назад.

– Ещё два?
– лениво спросил Игорь.

– Да, - буркнул я, садясь поодаль. Болело отбитое камнем левое плечо.

– Итого пятнадцать, да?

– Да.

– Хорошо. Сколько там?.. Со старыми девятнадцать...
– Убийца завис.

– Триста сорок, - раздражённо вставил я.
– Не думаю, что у того торгаша столько есть. Быть может, завтра тоже будут падать свёртки?

– Триста двадцать, - медленно проговорил Игорь.
– Один я оставил себе. Надолго хватит, они его каким-то сушёным мхом бодяжат...

– Завтра могут упасть ещё, - повторил я.

– Нет. Я как-то фармил одну полянку два дня. Ничего во второй день не падает. Те, кто пойдёт следом, тоже ничего не поднимут. Так что отстающие в любом случае в жопе.

Я повёл плечами. Ещё один повод драть отсюда когти как можно скорее. Но Дибмуад заявил, что я должен отработать пятьсот серебряных, и тогда он рискнёт своей головой и отпустит меня.

Рискнёт своей головой, вот ублюдок! Да здесь никакой власти, кроме него...

Я стиснул кулаки и тяжело выдохнул. В любом случае, под Меткой мне не уйти никогда. Тем более, у Игоря двадцать четвёртый уровень, и он, судя по всему, качался в Охотника. Иначе постоянная Метка ему бы не светила. Да и наконечники его арбалетных болтов неестественно поблёскивали. Яд или ещё какая-нибудь хрень.

Нет. Я не побегу. Пока. Тем более, осталось всего сто шестьдесят... нет, сто восемьдесят монет. Чуть больше трети. Можно даже сказать, что треть. Самая малость...

Да блин, вашу ж мать, где я в этом захолустье остальные-то заработаю!!!???

Я покосился на Игоря. Острое лицо, тяжёлые надбровные дуги. Лысый. Татуировки, вернее, партаки. Шрам. Даже находиться рядом с таким было неприятно и неуютно. Но сейчас это меньшая из моих проблем. И, в любом случае, нужно находить общий язык. Возможно, это даст мне возможность бежать. А лучше пришить его и бежать, мне понравились его арбалеты.

– Почему ты здесь?
– спросил я.

– Еда, деньги, - пожал плечами убийца.
– Хожу, плюю в потолок, все меня боятся.

– Есть, наверное, за что?

Игорь хмыкнул.

– Уделал пару НПС, Дибмуад оценил. Вот, сижу. Жизнью не рискую. Бегать, валить боссов не надо. Идиллия.

– Но ты же не один сюда пришёл?

Лицо моего стражника дрогнуло, но через секунду на нём появилась всё та же расслабленная улыбка.

– Конечно, нет. Но меня выгнали. Трахнул одну бабу... Не твоё, в общем, дело, понял?

– Понял, - кивнул я, внутренне поёживаясь. Неприязнь к нему только росла.

Игорь затянулся, но трубка погасла. Он вытряхнул пепел её и, набивая новую порцию, метнул на меня короткий взгляд. Я поймал себя на том, что разглядываю его шрам. Отвёл глаза, но было уже поздно.

– Собака укусила, - растянул губы в неприятной усмешке убийца.

– Бывает.
– "Как же, бывает. Розочкой в драке припечатали? Ножом порезали? Быть может, он настоящий убийца, а не игровой ассасин...

Так же, как и я. Но я убил здесь, в этом грёбаном мире беззакония, а он, скорее всего, убивал и воровал там, на Земле. Я другой".

Оправдание звучало жалко. Но всё же мне стало немного спокойней.

– Скоро респаун, - сухо прокомментировал Игорь.

Я залез в сумку, выудил оттуда кусок хлеба и принялся жевать. Перед дракой лучше подкрепиться.

– Думаю, стоит ещё подождать следующего, - улыбнувшись, сказал мой стражник.

– Может, хоть один мешок выпадет, и уже завтра ты отсюда свалишь?

Я стиснул зубы.

– Хорошо.

Ублюдок, говорил же, что лута не будет. Сука.

Но призрачный шанс поработать до поздней ночи и уйти уже разгорелся. Думаю, и не стоит говорить, что этот шанс улетучился уже через четыре часа.

– Двести пятьдесят монет, - твёрдо сказал конунг, глядя мне в пустую глазницу.
– Двести пятьдесят, и я продаю всё и сразу одному-единственному купцу. Это лучше, чем продавать дороже и по мелочи. Лучше и безопасней. Не вешай нос, за день ты заработал половину. Послезавтра уже свалишь, а?
– Он подмигнул мне.

Я сжал кулаки. Спорить бессмысленно.

– Скажем, полгроша в день за починку частокола, - подал голос Игорь.
– Один серебряный в двадцать четыре дня. А надо двести пятьдесят. Сколько это будет?

– Шесть тысяч дней, - прошипел я.
– Шестнадцать с половиной лет.

Игорь тихо рассмеялся. Хотелось выхватить тесак и покрошить их в капусту. Но на мне по-прежнему висела Метка, а за дверью ещё трое стражников.

– Ну-ну, - сказал, улыбаясь, Дибмуад.
– Такую работу, Алексей, я тебе давать не буду. Не дай бог помру, или ты сбежишь. Да и это же издевательство? Нет, у меня есть другое дело.
– Он пожевал губами.
– Есть у меня на окраинах по хуторам несколько злостных неплательщиков налогов. Начальник стражи расскажет, как до них добраться. В методах, конечно же, можете себя не стеснять, я не намерен давать им спуск. Да и плательщиков перед зимой пора потрясти. Скажем... за плательщиков получите по пять монет каждый. За неплательщиков... по одной десятой от того, что сможете вытрясти. Вытрясешь две тысячи четыреста пятьдесят монет, а?
– Конунг хохотнул.

– Постараюсь, - буркнул я.

– Постарайся.
– Толстяк громко хлопнул в ладони и потёр их.
– Я доверяю вам, ребята. А теперь ешьте и спать, завтра тяжёлый день.

Я поднялся со стула. Конунг принимал меня там же, где и вчера. И за дверью оказалось не три, а пять стражников. Игорь следовал за мной тенью.

– Налоги, значит, - буркнул я.
– А вчера говорил, что работы нет.

– Не доверять же пришлому?
– пожал плечами Игорь.
– Он и мне-то не доверял, думал, что стырю большую часть денег.

И правильно не доверял, судя по твоей роже. А сейчас всё отлично - я буду за то, чтобы отдать конунгу все деньги, от этого напрямую зависит уменьшение моего долга.

Я тяжело вздохнул. Усталость навалилась на меня неподъёмным грузом. А завтрашний день будет ещё сложнее.

Ну что я за идиот?

Глава 33. 22, 10

Двух дней без дождя было достаточно - так, думается мне, решила природа. Он занялся ещё ночью, когда я пытался выломать решётку на окне. Сначала была редкая морось, но к утру, к тому моменту, как я, обессиленный, завалился-таки спать, капли покрупнели и стали падать чаще. Ливнем такой дождь назовёшь вряд ли, но он был достаточно силён, чтобы быстро всё промочить и превратить дороги в липкую грязь.