Героический Режим. Злая Игра. Дилогия

— Мёртвый, задержи его, — прокричала откуда-то из храма Судья. — Палач, ты помогай. Помните, что он очень быстрый!

Бесформенная фигура Мёртвого выползла из главного входа храма. Я шёл чуть позади, ступая по кровавому следу.

Экзоскелет мага зашевелился, из-под груды плоти вынырнул полный набор внутренностей, через секунду превратившийся в кровавую кашу. Лезвие пошатнулся, на миг замедлил шаг, но тут же встряхнулся и, проведя по своему телу лезвиями, оставившими на серой одежде красный след, перешёл на бег. Его руки вытянулись назад, с кончиков клинков слетали чёрные капли — остатки магии Мёртвого. А потом он буквально размазался в пространстве.

Я вышел вперёд, Тени потянулись по стенам домов, но Лезвие рассёк их на куски. Через долю секунды он был уже рядом с Мёртвым. Засвистел ветер, и из груды внутренностей, что скрывала мага, на землю повалились куски. Доспехи Мёртвого засветились зелёным, в разные стороны брызнули груды извивающихся кишок — маг пытался поймать ими противника. Но кишки превратились во влажную труху, валяющуюся на мокром камне, за пару секунд.

Тем временем пережившие мою атаку проклятые сбились в кучу и плотным валом двинулись к храму. Их встретили стрелами и заклинаниями, проредив толпу, однако зомби этим было не остановить.

Я снова атаковал Лезвие. Крылья Тени зацепили его, замкнули в кокон. Я выпустил тело Комка, и на противника хлынул поток яда. Лезвие задёргался, от его одежды поднимался дым, но его лезвия всё же рассекли Тень, и он сумел вырваться наружу. Отступив, он с сочным звуком втянул в себя воздух и выдохнул. Яд разлетелся в разные стороны, забрызгав наступающих проклятых и доспехи из плоти Мёртвого, а на серой хламиде Лезвия не осталось и следа. Пока проклятые корчились, умирая от яда, а маг сбрасывал на мостовую обожжённые участки экзоскелета, Лезвие стоял на месте, будто предлагая мне атаковать. Но я не собирался лезть на рожон.

Мимо пролетела чёрная тень — Арстия врубилась в группу проклятых, орудуя своими катарами. С крыши соседнего здания спрыгнул Кремень, его короткие каменные клинки скрестились, высекая искры, и одежда ближайших проклятых вспыхнула белым пламенем, несмотря на дождь. Железной поступью прошёл Конес, его доспехи трансформировались во что-то отдалённо напоминающее ежа, у которого вместо игл торчали тонкие трёхгранные лезвие. Этот стальной ёж ускорился и врезался в первые ряды зомби, с плотью которых происходили те же метаморфозы, что и с мясом в мясорубке.

Нам троим очистили приличный кусок площади. Лезвие наблюдал за этим с лёгкой усмешкой.

— Уж если нам очистили площадку для поединка, — сказал он приятным голосом, — то давайте драться по одному.

Мёртвый что-то зашипел и двинулся вперёд, его доспех затеял очередную пляску. Лезвие уставился на прущую на него груду внутренностей и покачал головой.

— Скучно. Тебя я раскусил.

Он сорвался с места и врезался в Мёртвого. Секундная схватка, наполненная росчерками стали и зелёными всполохами, и Лезвие отступил, а маг остался стоять неподвижно. Ещё секунда, и экзоскелет Мёртвого рассыпался на составные части, а его обладатель пошатнулся и, поддерживая руками собственные кишки, повалился в груду мяса.

— Он ещё жив. Если справишься со мной за пару минут, вы вытащите его с того света.

— Да мне на него насрать, — отозвался я и перешёл в атаку.

Мы схлестнулись. Сталь скрежетала о Тень, клинки мелькали как молнии. В какой-то момент этого хаоса Лезвие оказался прямо напротив меня. Ухмыльнувшись, он выплюнул мне в лицо длинную тонкую рапиру, едва не угодившую в прорезь для глаз. Я в ответ наклонился к его шее, и маска вцепилась в плоть зубами. Но Лезвие успел отступить, оставив на стальных клыках лишь кусок кожи.

— Время идёт.

Я зашипел и рванул следом. За моей спиной маячили Крылья, из-под которых вылезло полдюжины двойников. Лезвие ушёл влево, нырнул под мой выпад, сбил меня с ног и почти мгновенно расправился с пятью двойниками. Шестой тоже очень быстро превратился в разодранные куски Тени... ядовитые куски — во время атаки он взорвался в руках Лезвия, обдавая его новой порцией яда. Несколько брызг попали моему противнику на лицо, и он, коротко вскрикнув, попытался сбежать. Я остановил его двумя щупальцами, рванул на себя, готовя раскрытую пасть Комка. Но до победы было ещё далеко — сократив расстояние, Лезвие дёрнул левой губой, обозначая ухмылку, и его правая ладонь вцепилась в жало Комка. Пасти прошлись по предплечью Лезвия, но его серая одежда как будто была из стали — не осталось даже следа. Зато сам он едва не выдернул Комку жало. Я попытался пырнуть его саблей, однако Лезвие увернулся, двумя движениями левой руки превратив Комка в окровавленное месиво.

Это было больно.

Я взвыл от бессильной Злобы и вернул Комка в руку. Через какое-то время он восстановился, но что мне делать сейчас? Я взял саблю и в левую руку... Пока я тянул её из "кармана", Лезвие на миг исчез из поля зрения. Он понял, что я замешкался и сразу этим воспользовался. Я и глазом моргнуть не успел, как он атаковал меня в спину, его пальцы заскребли по моей спине, раздирая Тень и превращая плащ, кольчугу и плоть в болтающиеся ремни. Я завыл, отмахиваясь десятком Клинков Тени, но Лезвие был уже далеко. Я снова видел его, вот только преимущество теперь на его стороне — я потерял Комка, а моя спина — сплошная кровоточащая рана.

— Всё, — раздался позади меня голос Судьи, — ты хорошо справился. Иди открывай портал, я сама займусь им.

— Всё? — переспросил Лезвие. Но тут ещё ухмылочка угасла — пока мы дрались, остальные успели отнести раненого Мёртвого в храм.

— Иди, — повторила Судья.

Выматерившись, я ушёл. В храме меня встретила Сотера, в окровавленных руках она держала шило и огромную иглу, а с рукава свисали человеческие жилы, которые она явно одолжила у убитых проклятых.

— Садись, — сухо сказала она.

— Что с Мёртвым?

— Заштопала. Он и не такие вещи переживал, на рожу его погляди. Садись, говорю, тебя штопать буду. Одежду только скинь.

Я снял плащ — Тень уже стянула прорези — и бросил на пол. Сверху упала бесполезная уже кольчуга, после окровавленная рубаха.

— Раны затягиваются, но лучше им помочь.

Сотера принялась штопать мою спину. В прямом смысле штопать, не зашивать. Она прокалывала плоть шилом, а после накладывала шов из жилы. И шило, и игла, и тем более жилы были раскалены так, что в глазах темнело от боли, но я чувствовал, как швы стягивают и заживляют мою плоть.

Судья с Лезвием тем временем трижды сцепились, но никакого урона друг другу нанести не смогли. Ораю пока что пользовалась только мечом, который держала в левой руке. Видимо, поняв, что это бесполезно, она перекинула бастард в правую руку. Лезвие опять заулыбался. Он остановился и, подбоченившись, с издевкой сказал:

— Ну, давай, посмотрим, на что ты способна.

Ораю перехватила бастард двумя руками и подняла его над головой. Её спина напряглась, шея выгнулась. И Лезвие окутали два световых потока, вырвавшиеся из её глаз. Он купался в Свете с полминуты, потом потоки спали. Судья не шевелилась. Её не меч не рубил противника. Суд не работал?