Героический Режим. Злая Игра. Дилогия

Толпы проклятых прут к двери, которую я хотел оборонять. Плевать на это мясо. Другая ломится на второй этаж. На этих тоже плевать. Передо мной настоящая цель.

— Привет, брат, — сказал я, сплёвывая кровью.

— У тебя остались силы? — истерично спросил Хозяин Тумана.

— Меня питает та же сила, что и тебя. Иногда.

Я сорвался с места и нырнул под выставленные руки моего врага. Пасть Комка выдрала из одной нож и вонзила его в раскрытую ладонь. Сабля срубила кисть с плетью.

— Я-то думал, откуда ты всё это берёшь.

— Ты кто такой? — взвизгнула моя цель.

— Палач. А Судья уже вынесла тебе приговор.

Копьё проткнуло моё правое бедро, но я даже не обратил на это внимания. Да и боли почти не было. Я выдрал копьё с куском мяса и вернул его хозяину, воткнув в сплетение рук.

— У меня самого есть карман, знаешь? — сказал я. — Только поменьше. И я не прячу в него части своего тела, как трус.

Мой левый глаз светился красным. Благодаря ему я видел энергетические нити, связывающие десятки карманов с физическим миром. Часть была пуста — оружие из них Хозяин Тумана уже использовал. Другая часть пустовала по причине того, что плоть, спрятанную в них, сжёг Свет Судьи. Но большинство ещё ломились от содержимого — плоти самого Хозяина и стали, дерева и камня его оружия. Я разрубил одну из нитей, и в кровь на полу со звоном высыпался ворох ножей. Второй удар и искалеченная нога валился рядом с ножами.

— Больно!!! — взревел Хозяин Тумана, подаваясь назад. — Больно!!!

— Мне тоже, — сказала маска на моём лице. — Но только смерть принесёт нам облегчение.

Мы схлестнулись в центре залы. Проклятые держались от нас подальше, у них были другие дела. Зазубренный топор разрубил мою маску, даже сквозь шум битвы я почувствовал, как хрустят мои зубы, как лопается нижняя челюсть. Но Хозяин Тумана заплатил куда больше — в кровь валились его куски, и уже нельзя было отличить его органы от чужих. Я добрался до его настоящего тела. Где-то там, чуть глубже, скрыты сердце и голова. И я обязательно до них доберусь.

Мы разошлись. Хозяин Тумана начал двигаться куда медленней, в багровом мареве, скрывающем его тело, появились дыры. Я старательно сращивал челюсть, но враг не дал мне на это время — едва придя в себя, он напал. Мы снова сошлись в битве.

И разошлись. Я остался стоять на правом колене — из бедра хлестала кровь, судорожно сокращались вывернутые наружу суставы. Мой противник выл, расплёскивая кровь, его кишки, неестественно торчащие из, фактически, пустого места, волочились по полу.

— Не хочу! Не хочу! Не хочу! Не хочу страдать!

"Подойди ко мне, и я лишу тебя страданий", — сказал я ему мысленно. Вслух я мог только бессмысленно мычать.

Но он услышал. С трудом подался вперёд и навалился всем телом. Мы покатились по полу, налетая на мёртвые тела, погружаясь с головой в кровь. Врезались в стену, на миг замерли, а после вновь заскользили по полу. Это продолжалось до тех пор, пока жало Комка не вошло в сердце Хозяина Тени и не впрыснуло в него остатки яда.

По телу моего противника прошла судорога, и он осел на полу храма бесформенной грудой останков. Я с трудом поднялся, опираясь на саблю, как на трость, попробовал сделать шаг, но ноги подломились, и я ничком повалился на поверженного противника. Туман рассеивался, больше неоткуда пить силы... а я ещё стольких не убил... Я заскрёб пальцами, стараясь подтянуться к ещё живому проклятому, валяющемуся всего в паре шагов. Нужно вцепиться зубами в его глотку. Не выйдет — нижняя челюсть не слушается. Нож... воткнуть нож ему в сердце... Не выйдет — я потерял всё оружие. Комок... Нет, и он спит, спрятавшись в руке.

Неужели я бесполезен?

Злоба стремительно вытекала из моего тела вместе с кровью. Сейчас меня затопчут осквернённые, обглодают моё тело и бросят бесформенной мёртвой куклой. Вот-вот придёт смерть. Я уже слышу её — топот десятков ног.

Вашу мать, как больно-то! Я тоже не хочу страдать! Где же ты, избавление? Я ведь хочу обратно, на север, в тёплый туман Озера Мертвецов, на собственный плащ, и чтобы к моему разгорячённому боку прижималась холодная гладкая кожа Топлюши. Чтобы её тонкие пальцы скользили по моей груди, чтобы дыхание щекотало кожу... Хочу туда, где был счастлив, действительно счастлив, а не искал успокоение или отдушину.

Моё тело кто-то поднимает с пола и грубо швыряет. Вот и всё? Не будет портала. Не будет прорыва. Мир погибнет? А мне-то уже что до этого? Я уже там, там, с Топлюшей, сжимаю ладонью её упругую грудь, целую её...

Приди, избавление! Быстрее! Не нужно боли! Хватит! Я устал! Так устал...

Но боль, казалось, начавшая угасать, вновь возвращается, превысив все мыслимые пределы. Она-то и швыряет меня обратно в действительность. В действительности нет Топлюши, только груды тел, беспорядочно наваленные на полу, а между ними плещутся лужи крови. Чьи-то пальцы безжалостно хватают меня за лицо и с жутких хрустом ломают наросшие на нижней челюсти хрящи, вправляя и соединяя разрубленную кость. Грубые руки крутят меня и срывают одежду. Я почти ничего не вижу — на лице спёкшаяся кровавая корка.

— Мы победили! — орёт кто-то на моё ухо. — Победили! Ты победил, слышишь? Только не подыхай ты, ублюдок! Слышишь? Не подыхай!

И что? Плевать мне на какую-то победу. Верните меня на север. Верните!

Но вместо этого меня грубо швыряют на твёрдый мол. Шершавые пальцы счищают кровь с глаз. Я вижу над собой изуродованную рожу Мёртвого, а рядом с ней лицо Арстии. Мою кожу на подбородке стягивают в горсть, а потом она начинает гореть.

— Не вздумай мне тут умирать, — говорит чей-то слабый голос слева.

Я не знаю, кто это, но понимаю, что кто-то знакомый. И близкий.

— Верните меня на Север, — невнятно прощу я сквозь сжатые челюсти.

— Вернём, — шипит Арстия, — вот только закончим дела на юге.

— Хорошо, — говорю я и закрываю глаза.

Бойня III

Опять я стоял посреди Тьмы. Вот только в этот раз она не была полной, в ней угадывалась серость, или, если угодно Тень. А Тень возникает только там, где есть Свет. Я видел абрисы странных предметов, беспорядочно сваленных в кучу. С трудом различал свою правую руку, видел, как она сжимается в кулак и разжимается. А вот левой руки у меня не было. Практически не было, остался лишь небольшой кровоточащий ошмёток длинной сантиметров в десять, с торчащей из него обломанной костью.

— Где я? — спросил я у вещей, валяющихся передо мной, но они промолчали.

Странно. Я думал, что они ответят.

Я приблизился к свалке и принялся разгребать предметы. Кожа, бумага, кость, дерево, железо... Какая-то несусветная хрень, сделанная сумасшедшим. Но когда в мои руки попало что-то отдалённо напоминающее птичье крыло, выполненное из скальпа, натянутого на костяной каркас, я понял, что это. Неумело сделанные детали планеров, воздушных змеев и даже какое-то подобие самолётов на ручной тяге.

— Комок! — сказал я во Тьму. — Ты здесь?

— Да, — раздался низкий неприятный голос.

Обернувшись, я увидел его. Я мог различить каждую деталь его лица, каждую впадину между рёбрами, будто его фигура была освещена или обрисована серым на чёрном фоне. Сразу стало ясно — это мой двойник, только жутко уродливый, с деформированными чертами лица и костями, неестественно большой левой рукой. Нет, рука на самом деле была нормальной, если бы принадлежала взрослому мужчине, а не карлику ростом в метр двадцать.