Герой должен умереть

Вэдан мрачно посмотрел на него.

– И недорого, – добавил клерк. – Мне кажется, за ваш случай он бы взялся из чисто профессионального интереса. Да и вы знаете, сейчас такая жара… Где вы думаете хранить тело вашего дорогого брата? А если вы закажете у Маргея все, необходимое для траурной церемонии, то хранение в холодовых боксах его салона – бесплатно.

В этот момент Вэдан сообразил, что помимо гримера, будут необходимы венки, катафалк и все остальное. Он наконец понял Тэнира – брат, как всегда, оказался более дальновиден.

– У него не было детей, – сказал Вэдан. – Но к Маргею я бы заглянул.

– Его салон за углом, – прошелестел клерк.

Вэдан усмехнулся. Служка совершенно очевидно работал за процент. Если бы на его месте был сианейс, то родственники умерших, скорее всего, получили бы механизированную справку по всем гробовщикам первого города Цачеса. Но такой тонкий момент, как погребение, пока еще не решились доверить роботам. Предполагалось, что родственники нуждаются в живом внимании и участии.

– Я зайду за телом чуть позже, – сказал Вэдан.

Клерк понимающе кивнул:

– О, конечно, не торопитесь. Срок хранения, оплаченный муниципалитетом, истекает с закатом Мрэ. У вас еще масса времени.

* * *

Салон Маргея выглядел так, как и должен выглядеть перворазрядный салон ритуальных услуг. Профессиональная скорбь и сострадание – куда там было служке из морга! – особенно отрезвляюще смотрелись на фоне цен на продукцию салона. Помощник Маргея, назвавшийся Лэйно, провел Вэдана в оранжерею.

– Цветы срезаются непосредственно перед церемонией, – пояснил он. – Но выбрать вы можете сейчас.

Вэдан растерянно остановился посредине этого многоцветного буйства. Алые, желтые, фиолетовые, белые, нежно-розовые цветы тянулись вверх, к солнцам за стеклянной крышей. Зеленые плети спускались по стенам подобно распущенным волосам, а уж как они благоухали… Оранжерея показалась Вэдану нарядной и пышной, и никак не ассоциировалась со смертью. Он догадался, что это мудрый профессиональный ход. Он находился в Доме Гробовщиков, за стеной была Площадь Горя – но думалось об этом в последнюю очередь.

Лэйно в это время мгяким и ровным голосом рассказывал, что символизирует тот или иной цветок, о сочетаемости разных видов в одном венке. Чувствовалось, что он влюблен в свое дело и разбирается в цветах, пожалуй, лучше чем в людях. Вэдан же никогда не увлекался садоводством. Более того, по некоторым личным причинам, цветы он вообще терпеть не мог. Немного пообвыкнув, Вэдан заметил памятники, торчавшие из зелени тут и там.

– У вас и памятники здесь выставлены? – спросил он.

Лэйно кивнул.

– Давайте пройдемся, – сказал он. – Вы сможете выбрать и памятник, если захотите. Забирать его сразу необязательно. Все равно земля на могиле должна осесть.

Вэдан согласился. Его все сильнее охватывало ощущение нелепости происходящего. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Они с Лэйно миновали простые серенькие плиты и помпезные скульптуры, изображавшие тежюсов и аиребов. Как правило, грозные хищники уже были повержены и лежали под пятой условных воинов в шлемах эпохи императрицы Аниты – с высоким гребнем и мелкой решеткой забрала, избавляющей фигуру от необходимости иметь портретное сходство с усопшим. Глядя на этих игрушечных солдатиков смерти, Вэдан вспомнил, что уже был у Маргея один раз.

Тогда мать выбирала памятный знак на пустую могилу отца. Маагелла не смогла сделать выбора и заказала просто доску серого гранита, на которой высекли даты жизни и имя. А маленькому Вэдану понравился барельеф, изображавший корабль с туго надутым парусом. Вопреки ожиданиям, он не боролся с волнами, а летел среди крупных выпуклых звезд. Мать, когда он показал эту доску, расплакалась и сказала, что на подобное у них нет денег.

– А у вас нет барельефа с кораблем и звездами? – перебил Вэдан своего гида.

Лэйно с интересом посмотрел на него:

– Я помню один такой. Он очень стар и является символом нашей фирмы. Сейчас посмотрим.

Они завернули за угол, прошли еще немного вперед – мимо строгих гладиолусов и пушистых георгинов.

– Вы это имели в виду? – спросил Лэйно, останавливаясь перед невысокой серой стелой.

Да, это был он. Не такой же памятник, а именно тот же. Видно было, что он стоит здесь давно. Сейчас его, словно нежные руки, обхватывали плети какого-то цветка с круглыми темно-зелеными листочками и мелкими фиолетовыми цветами.

– Да, – сказал Вэдан. – Я возьму его. И эти цветы… из них делают венки? Что они символизируют?

Лэйно замялся.

– Вы понимаете, этими цветами пользуются редко. Люди не любят подчеркивать такие вещи, ну, какие-то особые нравы покойного…

– А я вспомнил, – сказал Вэдан, усмехаясь. – Я в последнем классе отмочил одну остроумную шутку над учителем биологии, и меня заставили делать гербарий на пятьсот наименований. А потом сдавать его – с рассказом о кажом цветке. Это цветы Рикса, не правда ли?

– Да, – с облегчением кивнул Лэйно.

– Отлично, – сказал Вэдан. – Да, из них и сделайте венок.

– Вы уверены… что ваш брат хотел бы этого…

– Уверен, – ответил Вэдан.

В этот момент Лэйно заметил пудру на его щеке. Она была нанесена очень аккуратно, со знанием дела. Лэйно увидел ее только потому, что клиент неудачно встал, лицом прямо к свету. Судя по всему, под пудрой находился так же тонкий слой тонального крема.

«Да ты сам от него недалеко ушел», догадался Лэйно. Вслух он сказал:

– Тогда советую и вот те оранжевые орхидеи. Его… друг… еще жив?

– Да.

– Ну вот. Оранжевые орхидеи в данном случае символизируют глубокую скорбь, тоску и обещание соединиться в смерти.

– Хорошо, – согласился Вэдан.

Они прошли в контору, чтобы оформить сделку. Здесь нежное, хрупоке очарование траурного церемониала разрушилось и потеряло свою власть над Вэданом. Он вспомнил, что на самом деле совсем не собирается умирать.

Прощание с телом он злорадно назначил на первый день следующего месяца. Правилами похоронной церемонии это позволялось. К тому времени Вэдан и остальные сареасы либо уже вернулись бы из Священной Рощи, и тогда необходимость хоронить неизвестно чей труп отпала бы. Либо обреченные во главе с Вэданом не вернулись бы, и городским властям самим пришлось бы разбираться с похоронами. Больше всего пришлось заплатить за грим трупа, по понятным причинам. Лэйно, выдерживая все тот же ровный и мягкий тон, осведомился насчет фотографии. Догадаться, как выглядел покойный при жизни, было невозможно. Вэдан сообщил, что они были близнецами. Пришлось еще вдобавок и сфотографироваться. Эта услуга, правда, оказалась за счет заведения. Теперь можно было быть твердо уверенным, что неизвестного покойника в день похорон будет не отличить от Вэдана.