Герой

Дыхание Пайкела выровнялось, и он открыл глаза.

— Дриззит Дудден, — более четко выговорил он и радостно улыбнулся.

Дзирт и Ивоннель поменялись местами, и девушка, прежде чем уйти, прошептала дроу на ухо:

— Это ненадолго. Скорее всего, он умрет до заката, и я ничем не могу ему помочь.

Дзирт выслушал ее слова, стараясь по–прежнему улыбаться, затем опустился на колени около Пайкела и взял дворфа за руку.

— Вуфгар, — произнес Пайкел, помотав головой.

— Вуфгар?

— Вуфгар! Вуфгар и Реджис, — сказал Пайкел.

— Вульфгар? — воскликнул Дзирт и обернулся к своим спутникам.

— Ш-ш, — прошипел Пайкел и закашлялся.

— Дайте мне побыть с ним наедине, — попросил Дзирт остальных, и они вышли, закрыв за собой дверь, а Дзирт принялся слушать рассказ Пайкела.

* * *

Дзирт появился на пороге комнаты несколько часов спустя, качая головой; он еще не пришел в себя от потрясения, вызванного тревожными новостями. Следопыт пересказал услышанное Ивоннель, Энтрери и Кейну, который уже появился в гостинице — впрочем, последнее нисколько не удивило Дзирта.

Это была короткая история о подземном руднике, обиталище дворфов, которые могли превращаться в гигантов, и демонической женщине с крыльями, которая украла тело королевы Дамары и теперь держала «Вуфгара» в каком–то магическом зеркале, глубоко в подземельях.

— И больше ничего? — уточнил Энтрери.

Дроу покачал головой.

— Ты просидел там все утро! — возмутился Энтрери.

— Тебе когда–нибудь случалось беседовать с Пайкелом Валуноплечим? — огрызнулся Дзирт, и в его лиловых глазах зажглись огоньки гнева, а может быть, боли, и ассасин не решился на дальнейшие расспросы.

Следопыт вздохнул; он все еще с трудом верил, что нашел своего старого друга сейчас, в этом месте, когда жизнь Пайкела подошла к концу, и не мог смириться с тем, что снова потерял другого дорогого друга — несчастного Реджиса.

Но затем в памяти Дзирта всплыла одна деталь из бессвязного бормотания Пайкела.

— Он сказал, что в пещерах этих дворфов — или гигантов, или кто они там — видел темных эльфов.

— Дроу?! — воскликнула Ивоннель. Это сообщение заставило ее призадуматься. Возможны были самые разнообразные варианты. — Он не сказал, кого именно? — Она подалась вперед.

— Он лишь мельком заметил их, не успел рассмотреть. Но если верить его словам, это были высокопоставленные жрицы. Пайкел описал мне одежды одной женщины; такое платье может носить только старшая дочь Верховной Матери.

Ивоннель кивнула. Кое–что начинало проясняться, особенно после сообщения о демоне, вселившемся в тело королевы.

— Что ты можешь рассказать мне об этой королеве Дамары? — обратилась она к Кейну.

— Ее зовут королева Консеттина, — ответил он. — Сейчас только о ней и говорят на дорогах в окрестностях Хелгабала.

— Когда именно ты слышал эти разговоры? — недоверчиво спросил Энтрери.

— Вчера вечером, когда побывал в столице, — сказал Кейн, но Дзирт не удивился.

— Ведь город находится в ста милях к востоку отсюда, — возразил Энтрери, но Кейн лишь кивнул.

— Король Ярин собрал целую армию, — продолжал загадочный монах, — хотя военачальники не знают, куда двигаться. По слухам, королеву Консеттину похитили заговорщики, и среди них — какой–то демон, варвар из Долины Ледяного Ветра и хафлинг из Агларонда.

Дзирт почувствовал, что сейчас упадет в обморок.

— Вам знакома история семейной жизни короля Ярина? — спросил Кейн, и, поскольку никто не ответил, монах рассказал им о Дриелле и тех, кто был до нее, о бессилии короля, казнях, статуях в его саду — статуях без голов, на которых сидели голуби. Он объяснил, что Пайкел работал садовником во дворце, и вернулся к сплетням о заговоре, которые шепотом передавали друг другу в Хелгабале и его окрестностях.

— Итак, хафлинг и варвар, демон и дворф по имени Валуноплечий, — закончил Кейн, и все обернулись к дверям комнаты, в которой лежал несчастный Пайкел.

— Значит, они придут за ним, — решил Энтрери.

— Нет, — возразил Дзирт, потому что Пайкел поделился с ним своими страхами. — Речь не о Пайкеле; это его брат, Айвен, скорее всего, сейчас сидит в королевской темнице. А может быть, его уже казнили.

— Отправляйся к военачальникам короля и укажи им направление, — предложила Ивоннель Кейну.

— Мне нужно идти прямо в эти пещеры, — заявил Дзирт, — иначе я отправился бы с тобой и заступился за Айвена Валуноплечего, одного из лучших дворфов, которых я когда–либо знал.

По выражению лица Кейна Дзирт сообразил, что его намек понят и требовалось кое–что посерьезнее, нежели железные двери и несколько тюремщиков.

— Значит, идем в пещеры! — решил Энтрери, взглянул на своего друга–следопыта и кивнул с мрачным и решительным видом.

— У меня есть кое–какие дела; это непосредственно связано с нашей задачей, поэтому я должна вас покинуть, но, думаю, мы встретимся на месте, — обратилась к ним Ивоннель.

— Отдохните немного и позавтракайте перед уходом, — посоветовал им Кейн, но сам, не последовав собственному совету, поспешил прочь из гостеприимного дома Чалмера и бросился бежать по восточной дороге в Хелгабал с такой скоростью, что даже Андхар вряд ли смог бы догнать его.

* * *

— Мы идем спасать Вульфгара, — сообщил Дзирт Пайкелу некоторое время спустя, когда они немного восстановили силы. — И обещаю тебе: мы не забудем об Айвене.

— Мой братец, — едва слышно прошептал Пайкел и слабо пожал руку Дзирта.

— Отдыхай и ни о чем не тревожься, друг мой, — сказал Дзирт, похлопав его по руке. Он оглянулся на открытую дверь, за которой ждала Ивоннель. Теперь, когда она смогла немного восстановить силы, она пообещала воспользоваться всеми чарами, которые были в ее власти, чтобы помочь раненому.

Дзирт вышел в общую комнату, и они с Энтрери уселись завтракать, одновременно составляя маршрут похода; они решили, что, если сведения Пайкела были верны и Кейн точно указал им направление, они смогут добраться до нужной пещеры еще до заката.

Вскоре Ивоннель вернулась из комнаты Пайкела, кивнула воинам и скрылась в небольшой комнатке, которую отвел ей хозяин гостиницы. По пути она прихватила в баре приготовленный специально для нее кувшин с водой.

— Это для прорицания, — объяснил Энтрери, и Дзирт кивнул.