Герой

Я чувствовала себя одинокой. Одинокой, нелюбимой и не доверяющей к кому-либо.

— Алекса?

Взгляд Кейна заволокло яростью. При виде этого я стряхнула боль и подарила ему фальшивую улыбку. Это разозлило его еще больше.

Без единого слова он пошел в противоположную сторону от той, в которой скрылись дедушка с бабушкой. Медленным шагом я направилась следом.

А потом он резко развернулся и пошел ко мне. Черты его лица выражали решимость, он грубо дернул меня к себе и обрушил на меня свой рот. В глубине моего горла зародился удивленный возглас, прежде чем инстинкты взяли верх. Я не могла не ответить на его поцелуй.

Когда он, наконец, отпустил меня, мы оба тяжело дышали. Кейн погладил мою щеку большим пальцем, его глаза все еще переполняли страсть и злость.

— Я могу показать фак тому, кто это увидел.

Я обняла его и, к моему удовольствию, Кейн крепко сжал меня в ответ.

Стоя на Чарльз-стрит в его объятиях, я утопала в эмоциях. Я не только сегодня осознала, что люблю его, но еще и наконец поняла, почему он ненавидит держать в секрете наши отношения.

Кейн понимал, что его откровение о дедушке сделало со мной, видел, как на меня влияет то, что дедушка не может признать меня публично. И, думаю, он чувствовал, что я сомневалась в дедушкиной любви ко мне.

И он не хотел становиться парнем, который ведет себя со мной точно так же. Кейн не стеснялся быть со мной, знать меня, хотеть меня в своей жизни.

Я крепче обняла его.

Может, господи, всего лишь может быть... я не единственная, кто влюблен.

Глава 22

— Вы потрясающе выглядите. Дайте, я сфотографирую вас вдвоем.

Эффи взяла в руки айфон и начала щелкать прежде, чем мы успели запротестовать. Я еле сдержала смех, взглянув на Кейна. У него на лице было написано, что он держит себя в руках только потому, что это Эффи. В последнее время рядом с соседкой он часто так выглядел.

— Думаешь, она считает, что мы идем на выпускной? — поддразнила я.

Он метнул на меня взгляд.

— Прекрати.

— Кейн, хватит хмуриться, — отчитала его Эффи через всю комнату.

Я фыркнула, схватила его за руку и улыбнулась на камеру.

Старушка так сильно смеялась, что я сомневалась, что хотя бы одна фотография получится четкой.

— Вы такие забавные.

Кейн вырвался из моей хватки, бросив на нас предупреждающий взгляд. Однако все знали, что это наигранно. Думаю, втайне ему нравились наши подшучивания.

— Я вызову машину. — Он вышел, выглядя очень напряженным.

Ну ладно, возможно, сегодня шутки ему не нравятся.

Мы оделись в официальном стиле: он в красивый черный костюм от Ральфа Лорена, а я в платье от Дженни Пэкхэм. Две недели назад я совершила ошибку, показав его Эффи, а та, в свою очередь, рассказала Кейну — и он купил мне его.

Я попыталась спорить по телефону. Не хотелось, чтобы он думал, что я жду от него дорогие подарки. Однако мне уже довелось выяснить на примере самолета и ситуации с отелем в Сиэттле, что Кейн не спорит по вопросу денег. Он лишь сказал последнее слово и отключился. Это сильно раздражало. Но не тогда, когда красивое платье появилось на моем пороге.

Поэтому хоть убей, но иногда я бываю легкомысленной. Я несколько лет проработала с фотографом, в основном в сфере моды. Видела множество деталей одежды всевозможного дизайна и очень ценила проявление творчества в их создании. К тому же мы говорим о Дженни Пэкхэм. Бледно-зеленое платье олицетворяло собой бессмертную классику: облегающий силуэт идеально подходил моей высокой фигуре, пояс деликатно украшался серебряным бисером, глубокий, но все еще классический вырез, а также подол платья были усыпаны серебром.

Я чувствовала себя принцессой. Но Кейн отнюдь не вел себя как рыцарь на белом коне.

Последние несколько недель, проведенные вместе, оказались потрясающими. Вихрь страсти, близость, смех... я никогда не чувствовала себя счастливее. И думаю, Кейн ощущал то же самое, но сегодня вечером он был задумчив. Я гадала, связано ли это с нашим последним разговором.

Сегодня нас пригласили на вечер Ванессы Ван Хей Делейни, посвященный болезни Альцгеймера. Его организовали Мишель и Эдгар Делейни, дети Ванессы, женщины, которая оставалась столпом британского общества на протяжении пятидесяти лет, прежде чем у нее диагностировали Альцгеймера. Она умерла через несколько лет болезни, и с тех пор каждый год семья Делейни проводит вечер памяти, а собранные средства отдает в фонд лечения болезни Альцгеймера. Среди приглашенных находилась вся элита Бостона, а потому это был один из немногих случаев, когда Кейн не возражал афишировать свой вклад в благотворительность. Сегодня все сильные и влиятельные горожане делали то же самое. Его репутацию это не затронет.

Это первое мероприятие, на котором я собиралась присутствовать в качестве его девушки, и мы обсуждали, что подумают люди. Мы не планировали оглашать наши настоящие отношения, особенно при журналистах, но уверена, что Кейн столкнется с излишним любопытством. Я просила не говорить, что мы встречаемся, пока не появится шанс обсудить все с дедушкой. На самом деле, мне вообще не хотелось идти на вечер, но Кейн все больше расстраивался из-за окружавшей нас секретности. Ситуация вызывала ощущение, будто мы занимаемся чем-то постыдным. Поэтому я согласилась присутствовать в качестве его секретаря, пока не смогу поговорить с дедушкой и предупредить, что его родственники могут услышать про меня. Кейн не обрадовался компромиссу, но согласился.

Теперь же мне оставалось гадать о причине такой недовольной физиономии. Он так настаивал, чтобы я пошла вместе с ним, а теперь вел себя, словно жалел об этом.

— Хм-м. — Эффи засунула айфон обратно в карман кимоно. — Кто-то сегодня не в настроении.

— Я счастлива, — сказала я, сморщившись.

Она засмеялась.

— Все будет нормально. Просто пообещай приятное продолжение вечера, и он взбодрится.

— Уф, Эффи, он тебе как внук.

— Он мужчина. Самый настоящий мужик.

Я покачала головой и снова удивилась, как Эффи, пережив пятый десяток, могла вести себя как подросток.

— Пойдем, — позвал Кейн из коридора.

Мы вышли из пентхауса, и он поцеловал старушку в щеку.

— Спокойной ночи, Эффи.

— Спокойной ночи, солнышко. — Она ласково потрепала его по щеке. — Повеселись, красавчик. Если заскучаешь с самой красивой женщиной в руках, знай, с тобой что-то не так.

Кейн наградил ее слабой, усталой улыбкой и кивнул. Я обняла ее, и мы проводили Эффи до ее квартиры. Когда зашли в лифт, старушка заговорщически подмигнула мне на прощание. Я ухмыльнулась, но тут же посерьезнела под властным вопросительным взглядом Кейна. Двери лифта закрылись.

— Что это означало? — спросил он.

— Ох, Эффи решила, что я смогу улучшить твое настроение, пообещав что-нибудь после возвращения.

— Секс-советы от Эффи. Это не сработает, — застонал он.

— Я так и сказала, — ответила, безразлично пожав плечами. — Но я на шаг впереди, а потому мне не нужны советы.

Кейн приподнял бровь.

— Оу?

Я одарила его медленной, соблазнительной улыбкой.

— На мне нет белья.

Двери лифта открылись прежде, чем он успел стереть с лица удивление, а я победно хихикнула, проходя мимо него в гараж, где нас ждал водитель.