Гейдар Алиев
Шрифт:
Заказали «Луйс». Через несколько минут секретарь генерального директора сказала, что с Ереваном телефонной связи нет, там, говорят, землетрясение…
8 первый момент подумалось, что это неудачная шутка. Но разве такими вещами шутят? Вскоре пришло подтверждение: это горькая правда.
Но тогда мы еще не знали подробностей. Говорили о том, как жил коллектив «Азэлектросвета» в эти дни, как восстанавливал, преодолевая сопротивление демагогов, трудовой ритм. Среди тех, кто не оставил цехи, были Али Азизов и Иван Пахомов — слесари — вакуумщики высочайшего класса, мастера — самородки. В свое время они смонтировали роботизированную систему, как шутя замечают сами, «железную женщину». Теперь на сложной и вредной операции начисто исключен ручной труд. Этой системой заинтересовались армянские
В четверг рано утром в корпункт «Социалистической индустрии» позвонили Али Азизов и секретарь парткома «Азэлектросвета» Эльдар Шириев. Они попросили со страниц газеты обязательно сказать, как потрясены все в коллективе тем бедствием, которое постигло братский народ. «Завод послал телеграмму соболезнования нашим армянским братьям, — добавил Шириев. — Начинаем сбор средств для оказания помощи. В беде не оставим!»
«Народ Азербайджана готов в эти трудные дни оказать вам всю возможную помощь для преодоления разрушительных последствий землетрясения, — говорилось в телеграмме ЦК КП Азербайджана, Президиума Верховного Совета, Совета Министров республики, направленной ЦК Компартии Армении, Президиуму Верховного Совета и Совету Министров Армянской ССР. Телеграмму опубликовали утренние газеты. А в те ночные часы, когда в типографии печатался тираж, со станции Баку уже отправился в Армению эшелон с горючим, которое так необходимо сейчас там.
Азербайджанские строители сформировали колонну техники. Они спешили помочь в беде, а им пришлось вернуться обратно. Почему?.. Вот что отвечали рабочие.
Михаил Арешев, водитель «Татры»:
— Колонна кранов и большегрузных машин из Азербайджана была сформирована на границе двух республик. Мы были последними в колонне. Нас сопровождали: спереди БТР, по бокам — милиция и сзади ГАИ. Для чего такой конвой, стало ясно вскоре после того, как мы вступили на территорию Армении. С обгонявших нас легковых автомашин неслись неприкрытые угрозы, брань, нам показывали кулаки. Всю ночь мы добирались до Ленинакана. Между Спитаком и Ленинаканом дорога обвалилась, и наша колонна остановилась: пропускали встречные машины. Тут же на наши машины набросились молодчики с черенками от лопат — убирайтесь обратно в Азербайджан, нам ваша помощь не нужна. Хорошо, что колонна вскоре вновь пришла в движение.
— Утром колонна подъехала к Ленинакану, — продолжает рассказ газорезчик — сварщик Владимир Лозован. — Краны тут же забрали. Нам сказали: ждите. Но стоило отъехать от нас военным, как машины обступили молодчики. По номерам машин определили, что мы из Азербайджана.
«Будете работать — убьем!» — Один говорит мне: «Твое счастье, что ты русский, если не будешь работать, мы тебя не тронем».
Обратились к милиционеру, попросили показать дорогу к комендатуре. Он подсел в кабину, и мы поехали. Но, узнав, что мы из Баку, остановил машину:
«Мне тут надо выйти…»
Мы остановились, и тут же машину окружила толпа. Говорим: «Дорогие, милые люди, да мы к вам с чистыми намерениями, в кузове — баллоны, в кабине сварщики. А они вон как нужны, горе крутом какое». Ничего не хотят слушать, затмение какое-то в головах. Схватились за палки, камни… Вот мы и вернулись.
— Ума не приложу, — добавляет сварщик Рафик Кузахмедов, — неужели можно спекулировать на такой беде! Неужели не понимают, что вся их ненависть не стоит дыхания спасенного хотя бы одного армянского ребенка?
Трагически завершилась еще одна попытка азербайджанцев помочь армянскому народу в его беде: 11 декабря 1988 года, не долетев до аэропорта в городе Ленинакан (Армения), потерпел катастрофу военно-транспортный самолет Ил-76. Погибло 9 членов экипажа и 78 человек, которые направлялись для участия в ликвидации последствий землетрясения. Все погибшие были азербайджанцы.
К сожалению, национализм слеп. Мне часто вспоминалось в эти дни мудрое замечание Герцена: исключительное чувство национальности никогда до добра не доводит. Собственно, к этой мысли пришел и большой азербайджанский писатель Акрам Айлисли, размышляя над событиями в двух республиках, когда площади в Баку и Ереване были забиты людьми, демонстрирующими свой горячий
«патриотизм».«Многим из нас понятно, — говорил он, — если патриотизм — вещь очень хорошая, то выставлять его напоказ все равно плохо. Это дико, безнравственно и очень опасно. Но как быть, если многие, даже видные деятели науки и культуры, и там и тут с тех пор, как наступила гласность, заняты лишь тем, что изливают горькие слезы по поводу большой любви к своему народу? В аудиториях, в печати, выступая по телевидению, они соревнуются, стараясь перещеголять друг друга в комплиментах своей нации. Среди них есть и озлобленные неудачники, и вполне преуспевающие деятели. В это ужасное для Армении время я тоже в душе плачу по погибшим там людям. Для меня было бы ужасно, если хотя бы один из них в своем окровавленном сердце унес обиду к кому-нибудь из людей моей национальности, унес туда, откуда никто никогда не возвращался. Горе объединило нас. Останемся вместе и после, когда общими усилиями вернем к жизни разрушенные города».
31 декабря.
Скрипнула калитка, и снова стало совсем тихо. Ветер с близких предгорий крутил сухие листья во дворе и раскачивал одинокую прищепку на бельевой веревке. Казалось, хозяйка только что сняла просохшие на ветру рубашки и сейчас вернется обратно. Рукомойник на веранде был полон воды, будто вот — вот налили, на полочке зубная щетка, мыло. Тросточка подпирает калитку. А где же хозяин? О нем, истории его дома я прочитал в бакинской газете «Вышка».
«Мой брат, Мовсесян Гайк Андреевич, как и я, ветеран Великой Отечественной войны, фронтовик. Живет он в селе Ширванзаде Шемахинского района, — писала Нина Андреевна Мовсесян. — В начале этого года случилось с ним несчастье: из-за неисправности в электрических проводах сгорели дотла его двухэтажный дом и все имущество. Беда. Иначе не скажешь. Но в этой беде мой брат не остался один. Сосед Аршак Григорян, инвалид войны, на все три месяца забрал его семью к себе. А другой сосед Гариб Рашидов старался помочь, чем мог. Не прошло и трех месяцев, семья брата вселилась в новый дом, построенный бесплатно».
Говорилось в письме о доброй помощи первого секретаря Шемахинского райкома партии И. Искендерова, директора совхоза им. Димитрова В. Айрапетян, председателя сельсовета С. Григоряна.
«Спасибо всем этим людям за истинную дружбу, — заканчивала письмо Н. Мовсесян. — Думаю, этот новый дом, возведенный в селе брата, так и останется на времена для всей округи еще одним памятником нашей неразделенности».
Было лето 1988 года, так хотелось верить, что ссоры, раздоры останутся в прошлом и будет опять дружная жизнь, дружная работа, как на строительстве дома для Гайка Андреевича Мовсесяна, как на окрестных виноградниках…
Под забором чернеют обгорелые стропила, дом из векового камня, прочный, нарядный, смотрит на простор широкими окнами. Но пусто за ними. Нет хозяина в новом доме. Опустели все армянские дворы.
Какая сила развела соседей? Что не поделили с ними Гариб Рашидов, его брат Абдурахман? Им нечего делить. Земля одна у них с рождения, рядом могилы дедов. На одном памятнике имена фронтовиков, азербайджанцев и армян, не вернувшихся с войны. Работу вот, правда, делили, и за себя, и за товарища впрягались. Сколько дел переделали их руки, сбились, почернели пальцы, никакая мочалка не отмоет въевшуюся в кожу землю. Эти руки выкладывали стены, настилали крышу. Как на смену, приходили односельчане на пепелище, поднимали новый дом для фронтовика, земляка.
Когда опять в нем загорится свет? Когда вернутся в родные села, города, поселки азербайджанские и армянские переселенцы? Наверное, сколько судеб, столько и ответов.
В селе Ширванзаде, мне кажется, нашли свой ответ. Нашли, не копя в сердцах обиды, по-соседски присматривая за пустыми домами, за оставленной скотиной, думая о будущей совместной жизни.
Вместе с братьями Рашидовыми идем к мемориалу. Фотографии из семейных альбомов бережно вмонтированы в стену памяти. Открытые лица под пилотками, гимнастерки с «кубарями». Здесь и Самед Рашидов, и Абдул Рашидов, семеро росло в семье, двое пали на Отечественной. А всего на обелиске тридцать семь фамилий. Азербайджанских и армянских. Вместе защищали Родину.