Гибель богов

Гунтер

Ну, Хаген! Ты сядешь на стражу!

(Следует за Зигфридом на берег. В то время, как Зигфрид и Гунтер, сложив оружие в судно, подымают парус и делают все приготовления к отъезду, Хаген берёт своё копьё и щит. В дверях своего покоя появляется Гутруна как раз в тот момент, когда Зигфрид, оттолкнувшись от берега, сразу приводит чёлн на середину реки.)

Гутруна

Куда быстрые мчатся?

Хаген

(удобно усаживаясь с копьём и щитом у входа в зал)

К скале, сватать жену.

Гутруна

Зигфрид?

Хаген

Вот как с тобой спешит он сочетаться!

Гутруна

Зигфрид мой!

(Возвращается, сильно возбуждённая, в свой покой. Зигфрид схватил весло и ударами его гонит чёлн вниз по течению, так что он вскоре совершенно исчезает из виду. Хаген сидит неподвижно, прислонясь к дверному косяку.)

Хаген

Я стражем сижу, двор стерегу, дом храню от врага… Славный Гунтер бодро плывёт — к невесте едет жених… К рулю посажен могучий герой, он счастлив другу помочь… Свою жену он другу вручит, мне же вручит он кольцо! Сыны свободных, радости дети! Весело чёлн ваш плывёт! Я презираем, но сломит вас Ниблунга сын!

(Ковёр, окаймлявший передний план зала, сдвигается и падает.)

Картина вторая

(Вершина утёса, как в прологе. Брунгильда сидит у входа в жилище-пещеру и в молчаливом раздумье смотрит на перстень Зигфрида. Охваченная блаженными воспоминаниями, она покрывает кольцо поцелуями. Слышится отдалённый раскат грома; она поднимает глаза и прислушивается. Она снова обращается к кольцу. Вспышка молнии. Брунгильда опять прислушивается и заглядывает вдаль, откуда движется к краю утёса тёмная грозовая туча.)

Брунгильда

Прежний, памятный шум, голос высот далёких… Воздушный конь мчится быстро сюда: он летит к утёсу в туче грозы… Кто отыскал здесь меня?

Вальтраута

(издали)

Брунгильда! Где ты? Твой сон миновал ли?

(Брунгильда вскакивает с места.)

Брунгильда

Вальтрауты зов! Он так мне знаком!

(Кричит за сцену.)

Ты ли, друг мой, мчишься смело ко мне?

(Спешит к краю откоса.)

Там, в лесу, — помнишь его? — спрыгни с коня; в лесу скакун отдохнёт!

(Устремляется в лес, где слышен сильный шум, подобный удару грома. Брунгильда в бурном движении возвращается с Вальтраутой; она радостно возбуждена и не замечает робкого трепета Вальтрауты.)

Ужель ты ко мне? О, смелый дух! Гордо, бесстрашно мне несёшь ты привет?

Вальтраута

Да, спешу я только к тебе!

Брунгильда

Как ты могла ради меня грозный запрет нарушить? Может быть… Скажи! Вотан ко мне стал не так суров? Отвергая жребий, богом решённый, сердцем я знала, что Вотан сам так хотел… И смягчился невольно гнев отца… Если очи смежил он мне, если к скале приковал, в жёны любому отдав, кто придёт меня разбудить, всё ж моей мольбою он тронут был: палящим огнём он утёс окружил, чтоб робкому доступ закрыть! Так блаженство мне казнь подарила: прекрасный герой супругом стал моим! Ныне его любовь как солнце греет меня!

(Обнимает Вальтрауту с бурными проявлениями радости, от которых та со страхом и нетерпением старается отстраниться.)

Рок мой Вальтрауту пленил? Ты мой восторг желаешь изведать, участь мою делить?

Вальтраута

(горячо)

Страсти безумье с тобою делить? Иное склонило меня нарушить волю отца!

(Только теперь Брунгильда с удивлением замечает дико-возбуждённое настроение Вальтрауты.)

Брунгильда

Страх и дрожь бедную мучат? Так отец не хочет простить? Тебя наказанье страшит?

Вальтраута

(мрачно)

Если б страшило, я могла б ужас забыть…

Брунгильда

Странны мне речи твои!

Вальтраута

Будь терпелива, слушай повесть мою… Меня в Валгаллу гонит тот страх, что сюда направил, к тебе!

Брунгильда

(в испуге)

Скорей, что случилось с богами?

Вальтраута

Вникни, сестра, в рассказ мой скорбный! Вотан, тебя покинув, не стал с тех пор в бой посылать нас: мы летали робкой, смущённой толпой… Сонм героев, святую рать бог бросил. Один, на коне, забыв покой, он Странником в мире блуждал. Вот вернулся он к нам; в руке бог держал копья обломки — в бою оно Дерзким разбито. Он подал знак, и герои, в рощу сойдя, святой ясень срубили! Куски ствола велел сложить он клетью в огромный костёр вкруг чертога богов. Созвав совет в зале бессмертных, на троне священном воссел. Всех богов дрожащих с собой посадил он, кругом рядами стали тихо герои… Так сидит он, сомкнув уста, на дивном троне, — строг и нем, копья обломки стиснув в руке; яблоки Фрейи Вотан забыл… Страхом объяты, ждут недвижно боги… На разведках тайных вороны рыщут: если вернутся с доброй вестью послы, то ещё раз — в последний раз — нам улыбнётся отец! У колен его простёрлись мы, валькирии: он взоров молящих не видит; нас всех истомил мрак бесконечной тоски… К его груди прижалась я, плача; взор бога блеснул: он вспомнил, Брунгильда, тебя!.. Глубокий вздох… Закрылись очи — и, словно грезя, он прошептал: «Когда б русалкам Рейна перстень назад она отдала, от проклятых чар спаслись бы мир и бог!» Решилась я и, меж рядами скользнув украдкой, быстро ушла; таясь и спеша, взнуздала коня, помчалась бурно к тебе. О, спаси нас, сестра, спаси! Всё, что ты можешь, для неба сверши! Кончи страданье богов!

(Бросается к ногам Брунгильды.)

Брунгильда

(спокойно)

Какой тяжёлый сон ты скорбно поведала мне! Из туч святых, из туманов неба я навеки ушла… Рассказ твой мне непонятен; дик и пуст повести смысл… В твоих глазах, усталых страшно, горит трепетный жар… Мой бледный вестник, печальный друг мой, о чём ты просишь меня?

Вальтраута