Гибель Марса

Однако взрыва боеприпасов не последовало. Камены, застигнутые врасплох, попадали на землю. Трое или четверо из них были ранены или убиты. Остальные замерли, не зная, откуда пришла смерть. Кто-то выл от боли.

Пожарник снова протяжно выстрелил: "Буф-ф-ф..." Снова взрыва не последовало. Расчеты как лежали, так и остались лежать на брусчатке.

Один камен, сидящий под сенью Петра Великого, что-то увидел и заорал, вытаскивая свой автомат:

– - Стреляйте, черти! Стреляйте!

Пожарника обнаружили. Другой бы на его месте потерял бы голову и ударился бы бежать, но этот пожарник оказался весьма странным пожарником. И вообще, я давно подозревал, что никакой он не пожарник, а в лучшем случае рядовой спецназовец.

Пожарник не дернулся, даже когда камены заклацали затворами. У него была еще одна секунда. Бластер БК был слишком медленный для реального боя. Зато бил на сто тысяч километров, только какой в этом толк!

Я крикнул:

– - Беги! Беги!

С ужасающим грохотом и шипение бластер БК выстрелил еще раз: "Буф-ф-ф..." Взрыва снова не последовало.

Пожарник бросил бластер БК и кинулся со всех ног, но поскользнулся, набирая скорость. Это спасло ему жизнь. Вместо него очереди попали в камена, занявшего позицию под памятником Петра Великого.

После этого началась беспорядочная стрельба. Камены палили во все стороны и во все, что движется. Я тоже побежал, страшно разочарованный в том, что пожарник зря рисковал жизнью. И тут рвануло! Ощущение было такое, словно меня кто-то ударил под колени бейсбольной битой. Я рухнул лицом вперед. На секунду взрывы и стрельба стали чем-то далекими и не относящимися непосредственно ко мне. Мне все было безразлично. Я вспомнил Полину и Наташку. Глупо мы расстались. Я очень их любил. Надо было пасть на колени и покаяться во всех существующих и несуществующих грехах. Но я был слишком горд.

Потом я подумал, что когда разорвана вся душа и остался только дух, очень легко умереть, и очнулся в каком-то каземате. Совсем рядом короткими очередями бил пулемет.

– - Вот так! Вот так! Получайте! Получайте!
– орал пожарник.

Страшно кружилась голова. Я встал на карачки, потом, пошатываясь, выпрямился и выглянул в окно. Площадь, которая то занимала вертикальное положение, то становилась на место, была усыпана телами в черных плащ-накидках. Там, где были минометные позиции, темнели воронки. Сами мы находились, как я понял, в подвале Монетного двора.

– - Куда! Убьют!
– крикнул пожарник.

Я вовремя, как по огромной дуге, отпрянул -- стена ударила наотмашь, и в голове загудело. Кованную дверь, которая находилась у меня за спиной, разнесло в щепки. Лупили короткими очередями с колокольни.

– - Чего стоишь, стреляй!
– оглянулся пожарник.

Я поискал, из чего бы, но обнаружил только странный агрегат - не бластер БК, не ах-пуч и не штурмовой автомат, а нечто уродливое - с огромным коробом в том месте, где у обычного автомата была затворная коробка, и со странным, длиннющим прикладом. Даже как такового прицельного устройства не было, а только один огромный набалдашник величиной с кулак - должно быть специально для уравновешивания агрегата. Чтобы поднять его с пола, мне пришлось стать на колени - каземат качался, словно плот на крутой волне, но я уже привык.

– - Брось!
– - крикнул после очереди пожарник.
– - Возьми автомат, эта штуковина не работает.

В каземате повсюду стояли зеленые ящики с оружием. Я подивился на эту роскошь и решил, что нам повезло - как-никак целый арсенал.

– - Сейчас...
– - отозвался я, дернул за какой-то рычаг, нажал на гашетку.

Взрывной волной меня откинула метра на три, а в стене напротив образовалась дыра величиной с грузовик. Сквозь пыль я разглядел, что там склад армейских коек. Пожарник, отплевываясь, истерически захохотал:

– - Ха-а-а... Здорово!

Тогда я поднялся, высунул ствол странного агрегата в окно, закрыл глаза, чтобы меня не качало, как травку, и не отрывал палец от гашетки до тех пор, пока агрегат не перестал дергаться. Собственно, стрелял я секунд пять, не больше. По крайне мере, мне так показалось. Наступила гробовая тишина. Взрывалось только в отдалении. Если до этого в подвал каждую секунду влетало по пуле, а то и две, то теперь можно было спокойно осмотреться. Похоже, я смел Петропавловский собор, а от Ботного домина остались одни воспоминания. Трудно было разглядеть, что стало с главным казначейством и с артиллерийским цейхгаузом. Но, похоже, я их тоже разнес вдребезги.

– - Вот это оружие!
– удивился я, восхищенно разглядывая агрегат.
– Почище ах-пучей!

– - Это нибелунши, -- уверенно сказал, оглядываясь, пожарник.

– - Что-что?
– удивился я.

– - Оружие гвардейцев черных ангелов.

– - Откуда ты знаешь?
– спросил я, массируя ухо, в котором противно звенело.

– - А ты посмотри, для каких оно здоровяков.

И действительно -- мне было крайне неудобно стрелять из нибелунши. Казалось, оно предназначалось для гигантов. Расстояние между прикладом и гашеткой было настолько большим, что я с трудом дотянулся до ее. Правда, при той мощности, которой обладали нибелунши, прицельной стрельбы и не требовалось. Но и отдача была приличной. Только теперь я почувствовал, что почти вывернул себе плечо.

– - Ладно, пора сваливать, -- скомандовал пожарник, снимая с подоконника пулемет.

– - Давай поищем аккумулятор к этой штуке, -- предложил я.

Мы стали рыться в ящиках, но обнаруживали лишь штурмовые автоматы и комплектующие к ним.

Вдруг раздался низкий, свистящий звук. Мы выглянули в окно. Над крышами Петровской куртины завис "джива" -- боевой аэромобиль каменов. У него был острый, скошенный нос, из-за чего его прозвали аистом, треугольные крылья и подвески с оружием.

– - Полундра!
– - крикнул я и выскочил в коридор.

Через мгновение следом выскочил пожарник, и мы в два прыжка вознеслись на первый этаж. Нас спасло то, что мы побежали не через Васильевскую куртину, то есть не по прямой, тем самым не попав под разрывы, а свернули на Зотов бастион. И уже было спрятались за его правое крыло, где в сторону города смотрели копии древних пушек из пластмассы, как сзади стали рваться ракеты. "Джива" срубил монетный двор под основание. Разрывы ракет сливались в одно протяжное: "Бух-х-х..." Я даже не успевал их считать. Затем взорвался оружейный склад. Через наши головы в Неву-Москву-реку дождем посыпались куски "древних" стен и тонны земли. Мы вовремя скатились по узкому входу в капонир, который вмиг завалило так, что через амбразуры внутрь насыпалась земля.

В течение минуты Петропавловскую крепость трясло и качало. Стены и перекрытие капонира подозрительно трещали. На голову сыпался песок.

Пожарник философски произнес, очищая уши:

– - Капец...
– - и обреченно присел.

Но перекрытие выдержало. Землетрясение прекратилось. Пожарник в ожидании улыбнулся -- больше не качало и не трясло. Мы прислушались. "Джива" не гудел, только где-то в отдалении, похоже, за рекой слышались глухие выстрелы.

– - Если это вся война, -- сказал пожарник с сожалением, -- то нам здорово повезло.