Гибель судьи Мрочека

Принялась перекладывать белье в чемодане.

– Даже если бы здесь была и тысяча скелетов, - сказала то ли себе, то ли ему, - пойдем купаться! В конце концов не для того приехали мы к морю, чтобы...

– Слушай, - выключил бритву.
– Чем это пахнет?
– потянул носом.- Кажется, что-то горит внизу.

– О, боже! Молоко!

Когда вкладывал бритву в футляр, Галина уже вернулась.

– Что там случилось?
– спросил без особого интереса.

– Будешь пить черный кофе или чай, - развела руками.
– Не знаю как обращаться с этими угольными печами. Думала, только на газе так быстро закипает. А выходит, нет. Выкипело до последней капли.

– Самый лучший учитель - собственный опыт, - прибег Мрочек к сентенции, доставая полотенце и зубную щетку.
– Иду умываться. Пусть будет чай. Нет ничего отвратительнее черного кофе утром. Гадость...

Открыл окно. Нежный ветерок слегка зашевелил листочки дневника Станислава Мрочека, судьи из Порембы Морской. Галина быстро подошла к окну и закрыла его.

– Я никогда не боялась сквозняков, - сказала без улыбки.
– Но в этом доме у меня к ним какое-то предубеждение. Честное слово. Неизвестно, что еще может произойти, если опять хлопнет дверь.

Муж весело засмеялся:

– Такая хорошая погода, что тот тип в стене кажется мне просто выдумкой...

Позавтракали торопливо в кухне. Будто по какому-то не писаному соглашению решили не заглядывать в кабинет. Затем вышли в сад.

Погода действительно стояла замечательная. Легкий ветерок с моря освежал, так как солнце уже припекало, хоть и был ранний час. Вскоре оказались на том месте, откуда ночью смотрели на море. Но небольшой, обвитый плющом сарай не представлял собой ничего таинственного, а сад, залитый солнечными лучами, оказался особенно хорош. Радовали глаз обилие цветов и красивых кустарников. Замурованный скелет был для Галины неким фрагментом вечерней телепередачи, которая исчезла, чтобы больше не вернуться, но отложилась в памяти каким-то ужасным эпизодом.

Внизу перед ними, за каменной стеной, а вернее, большой скалой, которая одним краем погружалась в море, а другим тянулась песчаным берегом и исчезала в дюне, естественно отгораживая часть пляжа возле дома от соседей слева, стояла небольшая моторка, привязанная к помосту, выстланному на сваях.

– Это наша?
– спросила Галина и сразу же поправилась.
– Это лодка твоего дяди?

– Да. Старая, как мир, но хорошая. Дядя купил ее уже после войны, выбрал среди всевозможных складских остатков, починил, приладил мотор и вообще заботился о ней, как о ребенке... Жаль, что меня не было с ним тем утром, когда сердце отказало ему. Может, жил бы до сих пор?

Оба замолчали и двинулись к пляжу. Громадная песчаная подкова, куда не глянь, была безлюдной. Лишь метров за двести от Мрочеков выходил из воды какой-то мужчина в черных плавках.

– Не сказала бы, что эти люди ценят то, что лежит у них под самым носом, - сказала Галина, спускаясь вниз к морю. Под ее сандалиями шуршал сухой песок.
– Такой замечательный день, а на пляже ни души, только вот этот отшельник.

– Местные жители, видимо, собираются на работу или на рынок, а дачники, если они уже есть здесь, отсыпаются. И вообще, здесь, у моря, совсем немного домов, только единственная наша улочка, и ту, по-моему, заселяют пожилые люди. Что-то я не видел ни молодежи, ни детей... Вот жил бы здесь до конца жизни и никуда не выезжал бы.

– И я...

Положив одежду возле ступенек помоста, прыгнули в лодку.

– А ты можешь его завести?
– поглаживая отполированные поручни, спросила Галина.

– Ну, конечно. Ничего сложного здесь нет. Если только двигатель исправен... Бензин есть.
– Двигатель тихонько зафыркал.
– Отвязывай!

Веревки полетели на помост. Тадеуш перешел к корме и сильно оттолкнулся ногой. Лодка мягко прошел мимо свай и закачалась на воде.

– Поехали!

За кормой забулькало, стрельнуло пенистым фонтанчиком, и моторка рванулась вперед. Берег начал отдаляться,

Галина уселась, держась одной рукой за поручень, второй - убрала со лба прядь взъерошенных волос.

– Помни, что твоя жена не умеет плавать!
– рассмеялась громко.
– Не утопи меня!

Двигатель ревел все сильнее. Корма осела чуточку глубже, нос задрался вверх.

– Нечего бояться!
– крикнул Мрочек, - море гладкое, как стол. Немного поплаваем и вернемся. Свежий воздух только на пользу после всех неприятностей. Потом искупаемся у берега, я подстрахую тебя. Замечательно, правда?

– Чудесно!

Она рассматривала длинную береговую полосу, удалявшуюся с каждой минутой. Безлюдно. Только все тот же мужчина отдыхал на пляже после купания. Заметила его. Лежал на песке, но с такого расстояния он казался таким маленьким, что Галина не разглядела в его руках тяжелый полевой бинокль, направленный в их сторону.

– Слушай! Вода на дне!
– вдруг сказала Галина.
– Кажется, раньше ее не было.

– Ты не обратила внимания. Всегда в лодке есть немного воды. Вероятно, протекла сквозь брезент во время грозы.

Однако сбавил обороты двигателя и посмотрел вниз.

– Прибывает, эй! – испуганно закричала Галина.
– Тадек, возвращаемся.

Еще мгновение ее муж смотрел на воду, плещущуюся в ногах и прибывающую на глазах. Резко повернул руль, направил нос моторки к берегу, прибавив газу. Они были теперь более чем в километре от пристани.

Галина машинально поджала под себя ноги. Вода все прибывала. Моторка замедляла ход, хотя Тадеуш выжимал из двигателя все возможное. Берег приближался, еще метров восемьсот... семьсот...

Моторка наклонилась на борт.

– О, черт!
– тихо процедил Тадеуш.

– Слушай!
– вскрикнула она. - Тонем! Смотри, вода...

Не успела закончить. Моторка стала почти вертикально и кормой начала погружаться в море. Мрочек прыгнул в воду и сразу же выплыл тут же у борта.

– Спокойно, Галина... Прыгай...

– Не-е-т!

Но прыгнула, потому что нос лодки вдруг поднялся еще больше вверх. Не успела вскрикнуть еще раз и глотнуть воды, как ее подхватили сильные руки , и она услышала спокойный голос Тадеуша:

– Не вырывайся... расслабь мышцы, не бойся... доплывем... уже недалеко...

Хотя страх ее не прошел, но в его голосе было что-то такое, отчего понемногу успокаивалась. Послушно лежала на воде, чувствуя, как ноги опускаются в холодную бездну. Но плечо, поддерживающее ее снизу, не давало ей погрузиться глубже.

– Шевели слегка ногами...- тяжело выдохнул Мрочек. – Будет легче держаться на поверхности.

Попробовала. Ощущение опускания прошло.

«Боже, - почти шептала лихорадочно губами.
– Хоть бы это все закончилось, хоть бы был скорее берег... хоть бы стать уже ногами на землю, на землю... »