Гибель Урании

Трудно дышать, трудно думать. Голову печет огнем…

Нет, это не от старости. Просто Айт слишком переволновался. Все вокруг стало тоскливым и бесперспективным. А вообще — никому не нужным, лишним.

В тот миг, когда Айт достиг своей цели, он понял, что гнался за призраком. Можно убить Кейз-Ола и Мэй, но останутся двести «мудрейших», останется полиция и войско, останется Урания. И те три тысячи триста атомных и водородных бомб, которые стоят на стартовых столах в подземных хранилищах, вылетят в свой последний смертоносный полет если не завтра, так послезавтра.

Можно убить вожака стаи, но стая останется, ее сразу же возглавит другой. Убить всех — не хватит сил. На стаю нужна облава — совместная борьба многих людей. А это и есть тот путь, которым в свое время отказался пойти Айт.

Он встал, взял с тумбочки пистолет, вытащил обойму. Десять желтых цилиндриков — десять смертей.

Айт загнал в ствол патрон, приставил пистолет к виску. Вспомнилось напутствие Лайна: «Вы должны преградить путь войне!» Какое неразумие! Одиночка может погубить миллионы. Одиночка может изобрести атомную бомбу. Но уничтожить ее самостоятельно он уже не сумеет. Так погибни, друг Айт! Ты свернул с верного пути.

Айт нажал на курок… Легонько щелкнуло, и все.

«А, это опять — судьба?!» — Айт лихорадочно заменил патрон, щелкнул еще раз…

Тот же самый результат.

«Погоди, погоди!.. — Айт схватил нож и начал ковыряться в патроне. — Пуля есть… Порох есть… А пистон?»

Острое шильце пролезло вглубь патрона, ковырнуло медную чашечку капсюля. В этот момент должна была бы взорваться гремучая ртуть, выбросить в отверстие острый язычок пламени. Но нет, тихо. И так в втором патроне, в третьем, четвертом…

Старик бросил нож на диван и вдруг захохотал:

— Какой ты глупый, друг Айт! Какой ты глупый! «Судьба!» «Суждено!» Тьфу!

Так, самоубийство произошло, хотя выстрела и не прозвучало. Айт уничтожил в себе того, кто не хотел жить. А тот, что остался, сейчас торжествовал, злорадствовал.

Айт собрал патрончики, взвесил их на руке.

«Клянусь! — говорил он в уме. — Клянусь памятью отца и матери, памятью тех, которые погибли в Урании, что сделаю все возможное, чтобы предотвратить войну!..»

Смерть была действительно близка. Тупой удар пули, последний всплеск боли вряд ли добавили бы что-то к пережитому Айтом. И теперь его уже ничто не пугало.

Одиночка? Если одиночка не может противостоять атомной войне, то он может устроить ее взрыв в Урании!

«Да, да! — Айт задумался на мгновение, затем хихикнул ехидным смешком Псойса. — Прошу, господа «мудрейшие»! Это будет чрезвычайно эффектная картина — коллективная гибель миллионеров Монии!»

Цель, которая поблекла час назад, теперь вспыхнула перед Айтом в новом, более ярком свете. Его личная ненависть к Кейз-Олу перерастала в ненависть к целому классу.

«Да… да… — рассуждал Айт. — Следовательно, надо не убивать мистера Кейз-Ола, а поддерживать до времени. И вас также, уважаемая Царица красоты!»

Он думал, что с Мэй покончено навсегда. Но новый Айт, тот, что выжил после духовного самоубийства, цеплялся за светлые воспоминания прошлого.

«Может, Мэй совсем не виновата? Может, и она оказалась здесь только для того, чтобы отомстить Кейз-Олу? И, может, это она заменила патроны в пистолете Псойса и подчеркнула строки в его «Книге священного закона»?»

Айт перестал думать, что только ему одному принадлежит право отомстить Кейз-Олу, и хотел для себя оправдать ту, которую, несмотря ни на что, любил горькой, ненавистной любовью. Однако все говорило против нее.

«Кто же тогда тот незнакомый друг или враг? — озабоченно думал Айт. — Может, Свайн?»

Это предположение было наиболее вероятным. Айт не мог забыть того многозначительного взгляда, которым окинуло его это ничтожество во время разговора о Совещании мудрейших.

— Ладно… Попробуем… — пробормотал Айт. Он запихнул патроны в карман, положил на стол пистолет и нажал кнопку с надписью «Свайн».

Прошло минут пять. В дверь легонько постучали.

— Заходи! — проскрипел Айт.

Низко кланяясь, в комнату проскользнул Свайн. Его глазки воровато сверкнули, губы заискивающе улыбались.

— Стань вон туда! — небрежно махнул рукой Айт в угол против стола.

— Позволите? — не дожидаясь согласия, Свайн метнулся к часам со статуэткой и повернул фигурку лицом к стене. — Во время вашего отсутствия был установлен еще один микрофон. Этот также включен. — Свайн нажал на кнопку у стола. — И этот… — он настежь распахнул двери шкафа. — Когда разговор серьезный, лишние уши вредят!

«Ого! — подумал Айт. — Пожалуй, Свайн значительнее штучка, чем я думал!»

А вслух сказал с насмешливой интонацией:

— Зря беспокоишься, Свайн. Скажи, ты заходил в мою комнату вчера или сегодня утром?

— Упаси боже, господин Псойс! — воскликнул Свайн, молитвенно сложив руки.

— Это ты подчеркнул строчки в «Книге священного закона»?

— Какие, господин Псойс?! — Свайн бросился к столу.

— Стой! — Айт схватил пистолет, нацелился. — Можешь прочитать свою последнюю молитву. Светлейший только поблагодарит меня за то, что я тебя уничтожу.

Свайн выпрямился. Его глаза злорадно блеснули:

— Стреляйте, господин Псойс! Стреляйте в верного слугу! Бог видит мою невиновность, он сохранит меня!

«Ага, сохранит! — Айт еле сдерживал победную улыбку. — Ты проговорился, коварный лис!»

Он уже открыл рот, чтобы заявить, что заменил патроны в пистолете, когда вдруг Свайн насмешливо захихикал и, несмотря на оружие, подошел к столу и сел напротив Айта.

— Полноте, господин Псойс. Ваш пистолет не стреляет. Я давно готовился к этому разговору и принял некоторые меры безопасности.

Айт ждал какой-нибудь выходки со стороны Свайна, поэтому вполне натурально сыграл негодование:

— Чего тебе надо, Свайн? Ты хочешь, чтобы…

— Я хочу того, о чем мы уже говорили, господин Псойс. Оттягивать дальше нельзя! Когда светлейший метнется в Уранию — все погибнет…

Что погибнет? Почему погибнет?

У Айта сейчас было столько же шансов на остроумный ответ, как и у глухого, что абсолютно не слышит вопрос. Но когда уговаривают, даже шантажируют, то самым обоснованным будет короткое отрицание.