Гибрид. Протокол «Наследник»

Нет, у Расхэ имелись мысли и на эту тему. Причем довольно дельные. Однако гарантий они не давали, доказательная база тоже показалась мне слабой. Ну а раз так, то говорить об успехе было преждевременно, потому что без управляющего поля найниит в скором времени превратится в найт и станет далеко не таким полезным, как раньше.

Второй вариант развития событий, который спрогнозировал тан, предполагал, что в результате слияния с вероятностью уже не в семь, а в целых двадцать девять процентов я сохраню тело и разум, перейму способности Эммы, но уже не полностью, а частично. При этом вероятность успешного переноса в мое тело всех найниитовых частиц упадет сразу вдвое. Так что супер-пупер-мега-крутым перцем я в половине случаев тоже, скорее всего, стану. Но если при этом потеряется Эмма, то, как говорится, смотри пункт первый.

Третий вариант был еще хуже и подразумевал, что с вероятностью примерно в тридцать процентов в процессе слияния я выживу, но никаких полезных свойств не обрету.

Наконец, четвертый закладывал вероятность аж в сорок четыре процента на то, что во время слияния я по тем или иным причинам просто сдохну, что меня, разумеется, не устраивало. Да и в первых трех вариантах, несмотря на возможные уберплюшки, риски превышали все разумные пределы.

– Блин! Да почему так-то?! – воскликнул я, когда ознакомился с выкладками Расхэ и все их забраковал.

– Потеря контроля, – раз за разом твердила в ответ на мои запросы система. – Протокол «Слияние» несет угрозу ослабления управляющих функций модуля «АЭМ-3». Ослабление контроля ведет к преждевременному завершению процесса. Вероятность сохранения контроля над протоколом «Слияние» после завершения первого этапа снижается до сорока процентов. На втором этапе – до двадцати. На третьем – до нуля. Вероятность полной утраты управляющего поля – от сорока до девяноста девяти процентов.

Тьфу. Вот об этом я и говорю – без управляющего поля найниитовые частицы представляли собой обычный, только очень мелкий, практически невидимый взгляду песок. Почти что пыль, которая не имела и половину той ценности, которая была у настоящего найниита.

Но если я потеряю Эмму, то какой в этом смысл? И есть ли резон вообще рисковать?

Промучившись несколько часов кряду, но так и не найдя достойного выхода из ситуации, я уже хотел было предложить Эмме рассмотреть варианты с частичным слиянием, но потом мне в голову пришла более дельная мысль.

– Слушай, а если ты сохранишь себя как личность, то сможешь удержать контроль над процессом вплоть до окончания последнего этапа?

Отец Адрэа ни в одном из предложенных протоколов не предусматривал подобного варианта. В его понимании расщепленная личность сына должна была стать цельной, а отдельно существующая часть сознания пацана никоим образом его не устраивала.

Но я-то – не его сын! Я вообще посторонний человек, чья личность расщеплению не подвергалась. А значит, Эмма – не кусок моей же собственной души, а, можно сказать, сосед по разуму. Товарищ по несчастью. Возможная подруга, которая могла бы и дальше меня выручать при условии, что мне удастся ее сохранить.

Да и кто, кроме нее, подскажет мне, что делать, если станет совсем туго? Кто сможет с легкостью влезть в Сеть и выдать почти любую информацию на-гора? Кто, наконец, сможет постоянно и с гарантией поддерживать управляющее поле, оберегая и сохраняя полученные от нее найниитовые частицы?

И все же вопрос привел систему в тупик. По-видимому, решение подобных задач в нее не закладывали. Пришлось повторить запрос дважды, сделать уточняющие замечания и заодно напомнить о директивах, прежде чем Эмма очнулась от ступора и начала анализ данных заново.

Мне после этого пришлось ждать почти полчаса, пока система не завершила прокрутку новых вариантов развития событий. Зато, когда она закончила, итоговые цифры стали выглядеть намного интереснее.

В частности, получалось, что если в процессе слияния Эмме удастся сохранить себя хотя бы на треть, то с вероятностью в пятьдесят шесть процентов она сумеет без проблем удержать управляющее поле. Если повезет, то примерно треть имеющихся у нее найниитовых частиц успешно приживутся и начнут функционировать в моем теле, а сам я, как говорится, не потеряю вообще ничего.

Если же Эмма сумеет сохранить себя наполовину, то уже с вероятностью в девяносто процентов я заполучу как минимум половину принадлежащего ей найниита, а вероятность сбоя в работе управляющего поля снизится более чем на двадцать процентов.

– А что будет, если ты сохранишь себя целиком? – осторожно повторил я мучающий меня вопрос, когда система закончила предварительные выкладки.

– С вероятностью в девяносто девять процентов носитель крови будет поглощен модулем «АЭМ-3», – бесстрастно ответила на мой вопрос система. – Его личность заменится на искусственно созданную личность модуля. Как результат – сбой системы. Смерть мозга. Смерть носителя. Прекращение существования модуля.

– А как же директивы номер один и номер два? Они что, потеряют после слияния свой приоритет?

– Ответ положительный. В отсутствие носителя как самостоятельной мыслящей единицы приоритет директив номер один и номер два автоматически утрачивается.

– Та-ак. А если директивы пересмотреть и сделать их приоритетными независимо от состояния носителя?

Эмма снова смешалась.

Какое-то время шар в моей руке растерянно мигал, то стремительно покрываясь маленькими острыми иглами, то снова их пряча, будто спохватившись. А затем еще более растерянно выдал:

– Допуск… пш-ш… разрешен. Пересмотр директив возможен. Необходима перезагрузка.

Я мысленно потер руки, формулируя про себя новую задачу.

– Тогда рассчитай мне варианты по реализации протокола «Слияние» с учетом новых вводных. Исходные директивы теперь у тебя будут следующие…

Когда я закончил перечислять свои требования, Эмма надолго задумалась. Шар в моей руке яростно замигал, как прибор, перед которым поставили невыполнимую задачу. А спустя какое-то время система совсем другим тоном выдала более чем обнадеживающую информацию:

– Новые директивы сохранены. Приоритет интересов и сохранности жизни носителя крови – высший. Все ограничения для носителя сняты. С учетом новых вводных вероятность успешного завершения проекта «Слияние» составляет восемьдесят четыре процента. Вероятность сохранения личности носителя – сто процентов. Вероятность сохранения магического дара – сто процентов. Вероятность сохранения автономного модуля «АЭМ-3» – восемьдесят семь процентов. Вероятность кратковременного сбоя в поддержании управляющего поля – двадцать девять процентов. При этом вероятность безвозвратной потери пятидесяти процентов найниита составляет пятьдесят девять целых и три десятых. Вероятность потери трети имеющегося найниита – около восьмидесяти восьми с половиной процентов…

Хм. Термин «безвозвратная потеря» мне категорически не понравился, однако во всем остальном прогнозы выглядели оптимистично.

– Если сбой все-таки произойдет, ты сможешь потом восстановить потерянные частицы? – спросил я, когда Эмма умолкла.

– Ответ положительный.

– Сколько на это понадобится времени?

– При полном переходе модуля «АЭМ-3» в тело носителя и при сохранении доступа к потерянным во время слияния частицам скорость восстановления составит от шестнадцати месяцев при потере тридцати процентов частиц и от тридцати двух месяцев при потере пятидесяти процентов и выше.