Гиены в средней полосе

– Да..., - протянул Алекс, и глубоко задумался.

Шагали уже около двух часов. У меня постепенно нарастало внутреннее беспокойство, я шел, и внимательно всматривался в темный лес. Мерещилось разное, ведь в таких ситуациях, когда смотришь по сторонам в лесу, в темноте, подспудно ожидая что-либо увидеть, можешь и увидеть. Воображение само рисует. Пенек при взгляде на него превращается в присевшего человека, бревно в лежащего. А в кустах вообще куча народа может стоять или сидеть. Но по спине уже несколько раз мазнуло отголоском того чувства, которое я недавно у стоматологического кабинета испытал. И вот сейчас, опять, сильнее уже. Ощущение чужого взгляда.

– Алекс, внимательней, - прошептал я ему, и замедлил шаг.

Поднял руку, и краем глаза увидел, как грамотный Жека усаживает девчонок у обочины, сам же сбросив из-за спины чехол с винтарем, берет автомат наизготовку. Вдруг, повинуясь наитию, я остановился, и закрыл глаза. Чужой взгляд ощущался со спины, и я так же развернулся с закрытыми глазами. Даже дышать перестал, и попробовал расслабиться. Перед закрытыми глазами неясно появилась точка, будто бы на свет посмотрел. Но курил я в последний раз уже давно, поэтому вряд ли этот отсвет от зажигалки до сих пор остался. Я даже присел на одно колено, поднял автомат. Светлое пятно перед внутренним взором стало и побольше, и чуточку поярче.

– Алекс, там, - шепнул я, открыв глаза. Красноватое пятно не исчезло, чему я несказанно удивился.

Алекс, как и я, присел на одно колено, приникнув к прицелу, но бросая на меня частые взгляды. Я же подвел подсвеченную фосфором мушку под красное пятно, и плавно потянул спуск. Вдруг пятно переместилось правее, став меньше. Я закрыл глаза, стало видно лучше, но не так явно, как в первый раз. Оп, шевеление. Я опять открыл глаза, и только собрался выстрелить, как послышался голос.

– Не стреляйте!
– голос хриплый, такой, что у меня непроизвольно волосы дыбом встали на затылке. Алекс резко вскинулся, обходя по широкой дуге то место, откуда голос раздался. Здесь кусты подходили практически вплотную к дороге, что там внутри видно плохо.

– Слышь, дружище, - заговорил Алекс, - может, ты выйдешь, чтоб я знал, в кого стрелять не надо?

– А стрелять не будете?

– Ааа..., - выдохнул Алекс, вопросительно поглядывая на меня, - ну как бы тебе сказать... у нас есть повод в тебя стрелять?

– Парни, у меня просто вид такой, что вы испугаться можете. Но я нормальный, не стреляйте пожалуйста. Не будете?

– Здорово, - усмехнулся я, - ну выходи уже, что кота за яйца то тянуть. Не будем мы стрелять.

Кусты перед нами чуть раздвинулись, и на дорогу вышел человек. Вид вроде нормальный, посмотрел я на него. И с чего мы начать стрелять должны были.

– И почему мы стрелять должны начать?
– почти слово в слово повторил мои мысли Алекс.

– Можете фонариком мне в лицо посветить, поймете.

Фонарик был у Алекса в мобильнике. Синюшный цвет от диодной лампочки осветил невысоко роста парня в камуфляже и высоких берцах. Руками в перчатках он прикрыл лицо. Потихоньку ладони он убрал, и мы вдвоем выдохнули одновременно с Алексом. Лицо отдаленно напоминает того гоблина, которого Алекс с буханки у отдела снимал. Хотя у этого парня человеческого больше, но все же черты лица хищно заострены и будто оплавлены, что-ли. И волос, наверное, нет, подумалось мне. Так-то не видно, на нем шапка черная вязаная до самых глаз спущена.

– Фонарь выключите, раз посмотрели уже, - сказал парень с обезображенным лицом.

– Кто так тебя, дружище?
– спросил Алекс, после затянувшейся паузы.

– Есть тут, уроды одни... но вообще это долгая история.

– Мы бы послушали, но спешим, - сказал я, - к нам ты сейчас с какой целью вышел?

– Устал я прятаться. К людям хочу. И отомстить хочу.

– Пойдем с нами тогда, по пути расскажешь.

– Пойдемте, расскажу, - из его голоса исчезло напряжение.

Я привстал, и замахал руками над головой в сторону наших, как выпускающий на авианосце, мол, нормально все.

– Ну, рассказывай, - сразу же обратился я к мутанту, увидев, что все четверо зашагали вслед за нами.

– Я тебя давно уже видел, - удивил он меня сходу, - первый раз, когда вам военные помогали машину вытаскивать, и разговор ваш слышал, второй, когда вы решили из Красного Бора убегать. Давно хотел подойти, но все не решался.

Я удивленно замолчал, представляя, как такая страхолюдина на меня из кустов смотрела, когда мы машину дергали, и невольно поежился.

– Я Саша, Алексом называют. Это Стас, - молодец Алекс, сообразил, представил нас, а то я как-то не додумался.

– Паша.

– Очень приятно, - протянул он ему руку.

Мутант очень удивился, даже вздрогнул. Но руку пожал, и я тут же ему свою протянул. Теперь мы с ним пожали друг другу руки, и как-то легче сразу стало.

– Паш, так кто это тебя так?
– продолжил вести вежливую беседу Алекс. Правильно его Жека депутатом обозвал, любого заговорить может.

Паша между тем начал рассказывать. По мере того, как он говорил, я удивлялся все больше и больше, хотя несколько дней назад, оказавшись в гуще событий, уже думал, что вряд ли меня чем-то можно удивить.

27 апреля, утро.

Старцев Александр, база отдыха Красная.

Бессловесного привратника у ворот на месте не было. Сторожка, в которой он обитал, стояла вся в пулевых отверстиях, и я почувствовал беспокойство за судьбу деда. Ворота были открыты нараспашку, зато перед ними на дороге лежали бревна, загораживая дорогу то с одной стороны, то с другой, так что машине прямо невозможно было проехать, пришлось бы поворачивать то влево, то вправо. Из наполненных землей мешков бы сооружен бруствер, из-за которого на нас смотрело дуло пулемета. Бруствер соорудили совсем недавно, судя по тому, что на мешковине еще осталась свежая земля, а еще несколько полных мешков несли в сторону ворот солдаты со стороны главного здания.

– Стоять!
– остановил нас вышедший из укрытия воин. Кто такие, к кому?

– Местные. К командиру твоему идем, - ответил Стас.

– По какому поводу?

– Слышь, воин, те докопаться не до кого? Или ты меня не видел в Красном Бору? Не узнал?

– У меня приказ, никого не пускать, и...

– Так доложи лейтенанту о том, что рейнджеры пришли из Великополья, че сопли тут жуешь!
– Стас явно разозлился, и только направленное на нас дуло пулемета заставляло его сдерживаться.

– А его нет на месте, - воин явно обиделся, ноздри раздуваются, по виду гадость задумал.

– И старшины нет? Давай не телись только, нам срочно надо!

Ждать пришлось долго. Ушедший в сторону главного корпуса боец старшину искал по всей видимости долго и сосредоточенно. Стас с Жекой тихо переговаривались, девушки обнялись, согреваясь, а я, пока ждали, развлекался, как мог. Уголки губ потрескались, и дотрагиваться языком уже было больно, поэтому я стоял, отвернувшись, кусая губы, пытаясь зубами прикусить омертвевшую кожу на губе. Несколько кусочков содрал, потом губа треснула, и кровь пошла. Но я не успокоился, начал простуду на ощупь ковырять, по ходу обнаружив, что и на крыльях носа уже болячки появились. Понимаю, что идиотизм, болячки ковырять, но не остановиться. Это дурацкое занятие прервал только подошедший седой военный.