Gift
Шрифт:
Энди усмехнулся.
– Виллоби был любопытен. В детстве ему рассказывали истории о вампирах и прочей ночной нечисти. Ему нравилось. Его это интересовало. Став взрослым, он решил посвятить себя поиску ответов на давно волнующие вопросы. Он жаждал доказательств.
– Доказательств чего?
– Существования сверхъестественного. Его теория основана на параллельных реальностях.
– Как это?
– Ну вот смотри. – Энди подошел ближе, жестикулируя руками. – По словам Виллоби наш мир – не единственный. Сейчас здесь, тут, там, на дороге, возле этого куста сирени, - мужчина сопровождал свою речь наглядными примерами,
– Кажется да… - Вайолет задумалась. Идея уже не казалась такой бредовой. – Но Вы объяснили мне его точку зрения, а чем он занимался?
– Опыты. Как химики, к примеру, добывают химический огонь путем смешивания воды, марганцовки и глицерина, также и Виллоби подходил к вопросу с точки зрения практики, а не только лишь одной теории. Он был ученым. Я где-то читал об одной его работе, связанной с человеческим телом, но сейчас уже и не вспомню про что там говорилось… в общем он был известен в некоторых кругах. Поэтому по его просьбе в дом съезжались всевозможные колдуньи, лекари и прочие одаренные люди. Не малое количество, конечно, составляли шарлатаны, но куда же без них, верно? Ему рассказывали о потустороннем. Вместе, с каждым разными способами, Виллоби то пробовал вызвать души предков, то зачитывал какие-то письмена из огромных допотопных книг, то пытался воскресить людей из мертвых. Ты знала, что он перекопал все Ашлендское кладбище, и недовольные власти хотели даже назначить ему испытательные работы?
Вайолет помотала головой, хотя знала, что ответ не требуется. Энди не продолжил рассказ.
– Как интересно… но откуда Вам все это известно?
Историк усмехнулся и обвел рукой дорогу.
– Ты забыла на какой я живу улице? Послушать жителей, так они и динозавров видели.
Вайолет засмеялась.
– Тогда откуда Вам знать, что они не врут?
– В каждой шутке есть доля правды, помни это.
Ее раздражали такие ситуации. Какие еще шутки?
– Ладно, а вот тогда еще один вопрос.
– М?
– Кулон. Четырехлистник. Символ ирландской удачи. Что первое приходит на ум? Только быстро! – выпалила та, не сводя глаз с мужчины и пристально следя за его реакцией. Тот щурился одним глазом, глядя на крышу террасы.
– Хм… Ирландия? Лепреконы? А что, ты хочешь послушать легенду о горшочке с золотом?
Вайолет разочарованно усмехнулась. Не тот ответ. Но так даже лучше. Значит Ларри ничего не рассказывал.
– И последний вопрос. – девушка убрала подушечками пальцев с лица волосы и поглядела на заходящее солнце, оставляющее розовые разводы на тусклом небе. – Хэллоуин. Особняк Виллоби. Что теперь приходит на ум?
Мужчина чуть заметно вздрогнул и, моментально схватив пустую посуду, скрылся в доме, оставив за собой лишь скрип двери с москитной сеткой. Вайолет в недоумении открыла рот, желая поинтересоваться, что вызвало в нем столь явные перемены.
– Ээ… мистер Уор…
Тут дверь открылась. Энди как будто еще больше постарел. Чуть сжимая губы, он, казалось, пытался держаться естественно.
– Я думаю тебе пора, уже поздно, да и родители твои наверное будут беспокоиться. Я вызвал
такси.– Что? Но…
Энди резко протянул правую руку для рукопожатия. Вайолет с досадой повторила жест. Почувствовалась знакомая шероховатость. Девушка опустила руку, сжав пальцы в кулак со вложенной бумагой.
– Такси будет в начале улицы. Давай я тебя провожу, ты наверняка видела объявления…
– Нет, нет, спасибо, Вы и так помогли. – мило ответила та, поднимая с пола рядом с креслом свою большую сумку и, перекидывая ремень через плечо, уже быстро сбегала с лестницы на дорожку.
***
Бумага предательски шуршала в сжатых пальцах. Хотелось прочесть записку сейчас же. Но, видимо, Энди не хотел, чтобы информация передалась Вайолет в этом месте. Девушка быстрым шагом направлялась к началу улицы, где через минуту-другую уже стала виднеться белая крыша такси.
– Адрес?
– 1041 Север-Коттедж-стрит.
Дождавшись, пока машина отъедет на приличное расстояние, Вайолет разжала руку. На ладони лежала скомканная бумажка. При разворачивании на колени упала мятая десятидолларовая купюра – плата таксисту. На листочке была всего одна надпись – «Книги»
***
В гостиной было пусто. Может сеанс отца с той таинственной девушкой уже закончился? Двигаясь по коридору в сторону кухни, Вайолет услышала приглушенный смех. Комната напротив лестницы. Она тут всегда была? Вайолет ни разу за эти два месяца не замечала этого помещения. Затаив дыхание, девушка прильнула к двери, стараясь разобрать слова.
– … так что да, по его мнению влечение делится на эти два типа .
– И какой тип больше нравится тебе? – Вайолет смутно узнавала этот голос.
– Хм, надо подумать… Фрейд намного сложнее, чем кажется…
– « Нарциссический тип», подпункт «а» - «То, что сам из себя представляешь» - вот что мне кажется разумным.
Послышался сдавленный смешок.
– Мы говорим о твоих предпочтениях или ты хочешь сказать, что всех мужчин планеты влечет к себе подобным?
– Только обо мне.
– Хейден, а как ты смотришь на… - дальше Вайолет не слушала. Вот дела! Теперь она еще и пациентка. Или нет? Что-то уж больно отдаленная тема для сеанса и стандартного промывания мозгов. Забежав на малую лестницу, Вайолет быстро поднялась к себе в комнату.
***
По потолку тянулись ленивые тени. Солнце вот-вот зайдет, и ночь снова поглотит ее комнату, ее вещи, ее мысли. Ее саму. В полной тишине были слышны собственные, слегка хриплые, все еще тяжелые вздохи и выдохи.
Вайолет приподнялась и принялась натягивать домашние штаны.
Медленно повернулась дверная ручка.
– Хей. – блондин, сейчас залитый малиновыми лучами заходящего солнца, прижался щекой к боковой стороне дверной коробки.
– Хей. – Вайолет смутилась, одернув свитер. – Я не знала, что ты дома.
– Ты сегодня убежала от меня. Что, в школе появился запасной выход о котором я не знал?
– Я думала слова «…буду всегда рядом…» не имели под собой настолько прямого смысла. – постаралась пошутить Вайолет, но тут же присмирела от недовольства на его лице.
– Я был серьезен.
– Мне нужно было сходить в одно место… самой.
– Куда? – Тейт прошел к кровати. Оттенки розовых теней сменялись на его лице по мере движения парня по комнате. В таком освещении его глаза казались влажными, светлыми, совсем карими, цвета ореха пекан.