Гильдия Злодеев. Том 4

— Ясно. Тогда не «разумеется», а «разумеется, господин».

Иона краснеет, но Торн кашляет, и она сразу передумывает идти по кривой дорожке.

— Мне, конечно, несложно, но, насколько я помню, в академии приветствуется равноправие.

Правила тут вообще интересные. Пусть ты хоть трижды эйр в Меруносе, но ты никто для пахаря из Коалиции Высших Рас и даже для вшивого гоблина из Гурум-Хупа. У всех своя иерархия. Есть негласные правила, что нарываться на знатных особ из других рас себе дороже, но… они же негласные. А потому академия — это поле боя. И ты на нём либо рядовой, либо генерал.

Тирион сверлит меня взглядом:

— Понятно. Только поступаешь и пока не знаешь, как тут всё устроено, да? Подсказать или сам сообразишь?

Эрмин вздыхает:

— Парень, просто поклонись и извинись. Этого будет достаточно.

— Кто знает, — хмыкает Тирион.

Иона смотрит на меня взглядом, полным гнева валькирии. Как так, вестник Первозданного будет кланяться какому-то человечишке?!

Пока я в академии — меня никто не тронет. По крайней мере не убьют. С этим тут строго. А вот вызвать на дуэль — всегда пожалуйста. Тут это вообще, по слухам, излюбленное дело. Только и делают, что друг другу морды бьют. Иногда прилюдно, а иногда за закрытыми дверями, чтобы проигравший сильно не позорился.

А так как я запросто надеру задницы большинству абитуриентов, то ломаться не стану. Аристократы очень редко соглашаются на дуэль с холопами, но если уж это случается… Возможность быстро поднять себя в статусе я не упущу. Главное — правильно воспользоваться моментом.

— Так, вы чего к нам лезете, а? — Отмахиваюсь. — Кыш-кыш отсюда.

— Хм… — Торн непроизвольно перестаёт играть в конспирологию с кактусом. Блин, я же ему говорил отучаться хмыкать, пока он в другом образе.

Эрмин и Тирион стоят, хлопая глазами. Эрмин так вообще непроизвольно приоткрыл рот. Примета холопа, между прочим…

Благо в этот момент выходит профессор Дерек.

— Идёмте, — кивает мне.

Уходим, оставляя аристократиков в высшей степени недовольства. Ещё слышу что-то вроде «Римус Супермен. Я запомнил».

Вскоре я оказываюсь в совершенно другом помещении. Отделка сплошь из надраенного серебра. Огромный стол, за которым сидят пятеро очень серьёзных… людей и нелюдей.

Я стою напротив в полном ахере от того, что вижу. Скрывать удивление сложно, ибо двое из них мне знакомы.

Первая — моя драгоценная мачеха. Эльвина собственной персоной во всей своей красе. Лёгкая улыбка, хитрый взгляд, изящные формы и шикарное платье, больше похожее на ночнушку, но с эмблемой школы. Она всем своим видом показывает, что не знает меня, хотя эта улыбка… о многом говорит.

Так вот, ладно бы только она. Может, я бы не так охреневал. Но Примус! Бородатый маг с красивыми труселями чуть ли зубы не стирает в порошок, увидев меня.

— Зачем вы привели его? — Он старается из всех сил не показать свою раздражительность, но получается не очень.

— Вы его знаете, профессор Примус? — спрашивает сутулый, но коренастый мужчина с длинными чёрными волосами. Узкие глаза, нос крючком.

Хы… Профессор… Примус… в ажурных труселях… А я везунчик!

— Впервые вижу. — Примус сверлит меня однозначным взглядом. Похоже, профессора если и знают о его труселях, то не знают, что это я их всем показал.

Профессор Дерек, который по-прежнему стоит рядом со мной, сообщает:

— Уважаемая коллегия, претендента необходимо дополнительно испытать на предрасположенность к направлению энтропии.

Какое-то время стоит тишина. Ухмылка с лица Эльвины не исчезает. Она первая говорит:

— Давно такого не было. Последний раз… Директор, напомните?

— Тринадцать лет назад, профессор Эльвина.

Рассматриваю директора академии, которого просто невозможно воспринимать таковым. Маленький, как гоблин. С хитрыми глазками и весёлым розовым колпаком с бубенчиками на голове. Существо неопределённого пола… и точно не гоблин, но и не эльф, и не человек. Очень странный. А ещё почему-то, заглянув в эти, казалось бы, обычные глазки, хочется отвернуться. Что-то в нём есть такое… опасное.

Директор встаёт со стула и на какое-то время теряется за столом — виден только колпак. Обходит стол, подходит ко мне, заложив ручки за спину.

— Ты у нас интересный, да? В этот кабинет мало кто попадает, молодой человек.

Ну и голос. Он что, гелия наглотался?

Я удерживаю улыбку. Инстинкты орут, что с кем-кем, а с этим карликом связываться нельзя.

— Я бы не сказал, что интересный, господин директор. Меня просто сюда привели.

— Просто так сюда не приводят, хи-хи…

Хи-хи?..

Почему только мне хочется улыбаться, а все такие серьёзные? Эй, перед вами карлик с колпаком и бубенчиками! А ещё он хихикает.

Не успеваю и рта раскрыть, а директор уже держит в своей ручонке брошь дурака и рассматривает её на свет. Непроизвольно щупаю грудь и понимаю, что артефакт пропал. А был он во внутреннем кармане фрака.

— Какая интересная у тебя вещичка. В свободной продаже такое не найти. Особенно простолюдину.

Тут он зачем-то начинает мотать головой во все стороны, и звон колокольчиков всё-таки пробивает меня на улыбку.

— Тебя смешит моя шляпа?

— Э-э-э… нет. Она весьма… неплоха.

— Она великолепна! — Директор поднимает ручку, касается колпака. — Просто превосходна, а не неплоха. Подбирай слова правильно.

Почему никто не смеётся над этим клоуном? Странно. Когда смешно только тебе, а другие натягивают серьёзную мину, то непроизвольно задумываешься, а кто тут псих? Карлик в колпаке — или ты с улыбкой до ушей?

— Дай-ка я тебя пощупаю.

И ведь щупает! Везде, где только можно, и не особо стесняясь. Я уже откровенно вздёргиваю бровь в потолку и пялюсь на это недоразумение, которое тут называют директором. Но долго не выдерживаю:

— Может, хватит?

— Не-а. Ого, какой большой! — Он лезет ко мне в штаны.

Вот тут я охреневаю вконец, но вовремя соображаю, что речь идёт о мешке с золотом, пристёгнутом к ремню.

— Вы закончили?

Крючконосый профессор сухо говорит:

— Помолчи, претендент. Не забывай, кто перед тобой.

Ага, вижу я, кто передо мной. Карлик в ПРЕВОСХОДНОМ колпаке с бубенчиками и с загребущими ручонками.

Директор хихикает:

— Да ладно тебе, профессор Дрейк. Все мы были молодыми и дерзкими. Надо относиться с пониманием. Верно же я говорю, претендент? Ну, давай лапку.

Он вцепляется мне в руку. Правда, миниатюрная ладошка обхватывает только два моих пальца. Чувствую боль, будто в тиски зажали, и пытаюсь вырваться, но не тут-то было.

— Вы мне их сломать собрались, директор?

— Хи-хи…

И сжимает. Дёргаю руку сильнее, но безуспешно. По логике карлик весит килограммов двадцать, но при этом он стоит даже не пошевельнувшись, будто вбитый в пол.

— Ты угадал. Через пять секунд я сломаю твои превосходные пальчики, претендент, хи-хи… Не переживай, потом починим.