Гимн шута 8

Предложение было тут же с энтузиазмом подержано. В основном «за счет» Тишь. Валькирия очень любила покушать. И еще больше любила, когда ее аппетиты оплачивал кто-то другой.

За этими мыслями они и потопали к машине.

— Слышь, братан! — донесся до Волконского негромкий голос, едва он взялся за ручку передней пассажирской двери.

Клановец обернулся на звук, окинув взглядом замершую компанию. Источником восклицания послужил тот самый весельчак из очереди.

— Ты это… — раздался все тот же чуть заторможенный тон. — Женись, не думай!

— Да мля-я-я-я-я… — протянул клановец под аккомпанемент негромкого смеха Тишь. — Советчики, блин! У кого граната есть?!

— На! — тут же, как само собой разумеющееся откликнулась Валентина.

Несколько секунд Волконский без всякого удивления рассматривал ребристый корпус на этот раз гарантировано боевой гранаты, покоящийся на ладони культуристки.

Надо сказать, что рассматривал «явление» не только он. Пусть и с совершенно другими чувствами.

— Убери, — тяжело вздохнул Павел и, обернувшись к застывшей компании, грустно пожаловался. — Ну совсем шуток не понимают. И что с ними делать?!

В ответ клановец получил неуверенные кивки. В целом, парням было абсолютно все равно, как именно будет решаться этот вопрос. Лишь бы как можно дальше от них.

* * *

— Почему?! — прорычал Игнат, едва они с отцом вновь остались наедине.

— Сядь, сын, — потребовал лев Демидович.

Да, у него тоже сердце было не на месте. Но будущий Глава так себя вести не должен. Жесткие решения между «плохим», «очень плохим» и «ужасным» станут его спутниками на долгие годы. И вариант «не решать» предусмотрен не будет.

— Почему ты не остановил Павла? — уже тише спросил молодой человек, рухнув в кресло.

— Потому что спешка никогда ни к чему хорошему не приводит, — негромко ответил воевода. — Давай представим, что я отправил Волконскому тревожный сигнал. Его действия?

Игнат задумался. Вопрос был сложный. Особенно с учетом оценки сестры: «Просчитать не могу.».

— Полагаю, он отменил бы операцию, — негромко выдал молодой человек.

Хозяин кабинета тяжело вздохнул. Мужчина по глазам видел, что его сын уже следующий шаг в своих умозаключениях сделал. Вот только принять его никак не желал. Придется помочь.

— Хорошо… Какова реакция предателя?

Юсупов-младший отвел взгляд. Ответить он не мог. Зато и сам прекрасно понимал, что в случае столкновения перевес сил явно был не на стороне Волконского. Спрогнозировать развитие конфликта было невозможно. А в своем решении Глава обязан исходить из самого худшего сценария. Допустим, началась бы стрельба. Не слишком приятно было это признавать, но по зрелом размышлении оба мужчины полагали, что в таком случае лучше бы погибла Виктория, чем Павел. Иначе «отмыться» будет очень сложно. Последствия будут для клана воистину ужасны. Кто будет иметь с ними дело, если сначала они заключают договор о ненападении, затем просят помочь не самого последнего человека в иерархии союзника, а после их же люди этого самого «помощника» убивают.

За такое сотрут с лица земли всех. И никто не скажет слово против.

— Что ты делаешь? — негромко спросил Игнат, заметив, что отец достал комм.

— Сообщаю юному Волконскому, что считаю все его обязательства выполненными, — задумчиво ответил Лев Демидович.

Игнат умом понимал, что возражения неуместны. Просто потому, что не с чего. Павел действительно сделал все, что от него зависело. И на вполне высоком уровне. Претензий к нему быть не может.

Впрочем, несмотря на все доводы разума, внутри молодого человека, конечно, вспыхнул протест:

— Волконский лично отдал мою сестру в руки предателя, а мы выплатим ему награду!

Он не настаивал на этом тезисе. Таким образом, прорвалось раздражение и легкий страх за Вику.

— Именно так, — спокойно пообещал воевода, не отрывая сосредоточенного взгляда от экрана. — Более того, я ему еще и сверху приплачу в качестве компенсации… да за что-нибудь. Формулировку подберу позже. Например, за сырники.

Юсупов-младший с подозрением глянул на старшего родича.

— Он поймет, — заверил отец.

Молодой человек кивнул. Чуть резче, чем надо. Ему хотелось вспылить и швырнуть что-нибудь в стену. Однако он прятал жрущую его изнутри нервозность за деловитостью. Все как обычно.

— Зачем? — выдавил из себя наследник.

Отец редко делал что-то просто так. Особенно это касалось разбазаривания казны. Если он принял такое решение, то повод должен быть обязательно. И очень веский.

— Об этом, — хозяин кабинета приподнял уже чуть помятые листы, принесенные порученцем. — Знаем только мы с тобой, Максим и пара проверенных аналитиков, которые работали с информацией «вслепую».

— Значит, трое, — констатировал парень.

Воевода кивнул.

— Уровень возможностей «той стороны» представляешь? — негромко поинтересовался отец.

Игнат скривился. С трудом, на самом деле. Фактически относительно безопасно они могли говорить лишь в этих стенах. И возможности будущего главы и нынешнего старшего безопасника были сильно урезаны. Любые ресурсы клана отныне должны были быть поставлены под сомнения. Угадать, чей именно приказ выполнят те же гвардейцы, если вдруг понадобится силовая поддержка, было достаточно сложно. Примерно, как в случае военного министра, отдающего по цепочке приказ «скурвившемуся» командиру. Так себе идея, в общем.

Размер задницы, в которой они неожиданно оказались, ошарашил Игната. Фактически, теперь некоторое время придется жить, предполагая, что любой может быть потенциальным предателем, а сам ты находишься под постоянным и неусыпным наблюдением. Так себе перспектива, если честно.

— Я понял, отец, — кивнул молодой человек, взяв себя в руки. — Что будем делать?

— Для начала дождемся…

Вз-з-з-з-з!

Поставленный на режим вибрации комм сообщил о входящем вызове.

— Вот и они, — вздохнул мужчина.

Игнат сжал и тут же расслабил пальцы, приводя тело и мозг в порядок.

— Готов, — едва слышно выдохнул он.

— Слушаю, Никита Ефремович, — абсолютно ровным голосом ответил на вызов воевода.

Судя по всему, собеседник принялся нести что-то не слишком похожее на связную речь. Во всяком случае, Льву Демидовичу пришлось прервать его:

— Почему ты думаешь, что у меня есть на это время? — переспросил он, интонацией демонстрируя, что собеседник его мало интересует.

И вновь пауза. Юсупов внимательно вслушивался в ответ.