Гипоксия

— Готовы?!

Сёрчи приготовили оружие. Поглядывали на охотников с предвкушением, а на меня — с ухмылкой.

Идея понятна. Генератор приманит червя, потом по команде Хоботова Хомичев включит пугалки, и червячок застрянет на пятачке, окружённый вибрационными полями. Сафир, Ваха и Мелкий Гриз будут расстреливать его, как в тире. Кто-то получит парочку синхронизаций за меткие выстрелы, а кто-то поднимет уровень или сразу несколько, если сделает фатальный выстрел. Вот почему они места себе не находили и суетились, как опарыши в банке. Прямо сейчас можно урвать хороший кусок и быстро стать ближе к команде. Просрать такой шанс не хочется. Не похоже, что Хоботов устраивает такую благотворительность слишком часто.

— Командир, я тоже хочу поучаствовать! Разве это не та самая экспедиция, в которой вы должны оценить мои способности?

— Оценил уже.

— Дайте мне оружие. Я тоже хочу пострелять в червячка, пока того жарят с четырёх сторон электрошокерами.

— Ты наказан, сынок. В следующий раз заведёшь будильник и будешь стоять возле ворот, ожидая нас, как верный пёс. Теперь наслаждайся зрелищем и не мешайся под ногами.

— А что скажет Грудный, когда?..

— Рот закрыл!

Помощник Хоботова одёрнул меня за рюкзак и откинул на пару метров назад. Я перехватил его руку, почувствовал, как завибрировал браслет и прочертил мысленную дорожку от левого кулака к мятой харе.

— Я за ним пригляжу, — на плечо легла рука Индейца.

— Пригляди-пригляди. А то я смотрю, сиротинушка в себя поверил, кулачки сжал. Лучше отведи его подальше Индеец. Иначе я снесу ему морду, а потом заставлю жрать наш славный песок пустошей.

— Все замерли и не топчемся! Радар сбиваете!

Хоботов включил планшет и рассматривал вибрации. По схематично отмеченным пугалкам на электронной карте я прикинул, что приборчик сканирует землю примерно на полкилометра в каждую сторону. Заглохли и две другие пугалки, оставив нас в тишине пустоши. Дул лёгкий ветерок, сметая выстроенные пугалками вибрационные бортики, будто стирая память о владениях людей в принадлежащей хищникам пустоши. Напрягся даже помощник Хоботова. Впервые за весь рейд на лицах этих мудаков насела настоящая, а не показанная, озабоченность. Теперь мы — червяки на крючках, которых закинули в водоём. Кто-то обманет улов и засадит крючок в глотку, а кто-то станет жратвой.

Сейсмическая линия на планшете показалась через пять минут. Червь мчался прямиком к генератору, слишком глупый или слишком голодный, чтобы различить уловку. Хоботов приказал поочерёдно включать пугалки и не боялся говорить громко, зная, что червь глух и слеп ко всему остальному, кроме шума на земле.

Показалась борозда хищника, Хоботов отдал команду, скрипнули поршни пугалок, и червяк оказался в ловушке. Озлобившись, он попробовал на вкус генератор, а когда понял, что его обманули, снёс железяку хвостом, разбросав обломки.

По ногам прокатилась дрожь, ветер подхватил брызги червя и унёс на восток искусственную песчаную бурю. Червь рванул на глубину, ударился о вибрации. Хоботов запер его в мелком бассейне метровой глубины, в котором червяк не мог спрятать своё десятиметровое тело. Он петлял и извивался, позволяя рассматривать чешую и буровые рога. Петлял и кружил, разыскивая выход из вибрационной тюрьмы.

— Каждому по две обоймы! Начинайте!

— Обычно дают по одной, — сказал Индеец. — Как будто он делает это кому-то назло.

— Вот же сука…

Шурша ногами по песку, охотники окружили червя. Тот извивался и выпрыгивал, словно змея, которую жарили на сковородке. Мелкий Гриз собрался с мыслями и нажал на курок. Ружьё ударило отдачей, снаряд выбил искру на коже и просвистел в метре от головы Сафира.

— Он рикошетит, дебил! Сейчас себя поубиваете. На одну сторону встали!

— Даже мне хватило бы мозгов так не тупить.

— Заткнись, Одинов!

Адреналин в крови чуть спал, хотя браслеты охотников по-прежнему светились красным и оранжевым, показывая высокий расход. Они побегали рядом с червём, привыкли к его прыжкам и принялись по очереди пробовать свои силы, хотя скорее — испытывать удачу — надеясь попасть между чешуек или в незащищённую брюшную часть.

Я сразу понял, что Мелкий Гриз и Ваха уже играли в эту игру. Они раскачивали червя по сторонам, заставляли его переворачиваться и по очереди стреляли. А Сафир беспорядочно бегал вокруг и нажимал на спуск так же успешно, как школьник из пластмассового пистолета.

— Не пали ты куда ни попадя, идиот!

— Какой-то он странный, — подал голос Индеец.

— Не странный, а просто тупой и ссыкливый, — поправил его я.

— Я не про Сафира.

На секунду я оторвался от зрелища и посмотрел на Индейца:

— А про кого?

— Червь…, — сказал он, продолжая смотреть перед собой. — Его голова…

Прошло не больше десяти секунд. По совету Индейца я присмотрелся к голове и заметил между рогов выпирающую часть, облепленную песком, но недостаточно крепко, чтобы скрыть бирюзовый блеск под ней.

— Он же…, — Индеец набрал полную грудь воздуха и приготовился закричать.

Но первым воздух сотряс Хоботов:

— ОБОГАЩЁННЫЙ!

Хоботов частенько разминал свой рот на фоне работающих пугалок и, кажется, именно сейчас ему это пригодилось. Его бешеный рёв пронзил меня и на секунду задержался в желудке тошнотворной вибрацией. Лишь одному Оно известно, чем обогатили эту тварь, но одно ясно было точно — дело серьёзное. На моих глазах происходило что-то, чего никто не ждал.

— Назад!

Увлечённые сражением охотники не сразу поняли приказ. Свист ветра, хруст чешуи, глухие хлопки ружей и долбёжка пугалок. Слишком много факторов, которые отняли драгоценные секунды.

Именно их и не хватило.

Червь закрутился воронкой и вынырнул над землёй. Из бугра между рогами во все стороны брызнул бирюзовый дым, погружая загончик червя и всё вокруг в непроницаемый туман.

— Уйдите с ветреной стороны, живо!

— Остерегайтесь тумана!

По команде Хоботова мы отстранились от тумана, который полностью поглотил охотников. Крики оборвались. Наши сердца колотились в такт четырёх пугалок, и мы замерли, наблюдая, что же произойдёт дальше. Время растянулось на долгие десять секунд, во время которых из тумана доносилось только застенчивое копошение.

Не хотел бы я оказаться там.

Поток ветра снёс тучу и открыл нам трёх отравленных охотников. Червь крутанулся на земле, вскинул хвост, острие которого сверкнуло в лучах высокого Оно. Острый, как жало. Мелкий Гриз лишь открыл рот и выпучил глаза, когда хвост проделал в нём дырку, выбросив через позвоночник все внутренности.

Ваха отступал на заплетающихся ногах и выпускал снаряд за снарядом, куда угодно, но только не в червя. Иронично, но я подумал, что так он устроил себе предсмертный залп. Червь подцепил его пупырчатым отравленным языком, подтащил к краю своей тюрьмы и изрешетил хвостом, оставляя на песке кровавое месиво, некогда носившее имя Ваха.

Сафир бросил ружьё и ощупывал руками воздух, плача красными струйками из слепых глаз. Две бордовые капли стекали по щекам. Червь уткнулся мордой в останки Вахи и жадными глотками высасывал кровь. Каждый глоток откликался бирюзовым свечением во лбу, показывая наслаждение.

— Нет туда…, — прошептал Индеец. — Сафир, назад!

Если новобранец и услышал Индейца, то слишком поздно. Круговые вибрации и метания червя сделали песок почти таким же зыбким и рыхлым, как вода. Сафир сделал шаг. Песчинки расступились, обхватывая его сначала за ноги, а после засасывая по грудь. Ослепший Сафир с провалом выбитых зубов ухватился за края более крепкой породы и остался в бассейне наедине с самой жуткой и опасной тварью, которой мне приходилось видеть.