Гладиатор поневоле

Команда растянулась цепью и уже была на расстоянии метров двадцати от раба, когда тот наконец заметил передвижения и что-то спросил у старпома. Неркату прибавил чувствительности аудиодатчиков, и они передали ему разговор:

– Вы хорошо подумали? Если вы сейчас вернетесь на свои места, я забуду о вашем решении. И вы останетесь живы. Назад, я сказал, уроды зеленые!

То, что произошло дальше, иначе как избиением назвать было нельзя. Неркату с ужасом и удивлением смотрел на происходящее и понимал, что крепко попал.

Уже через несколько минут он вспомнил, что так долго ускользало из его головы. Вспомнил, когда остановить и изменить что-либо было уже невозможно.

Первая волна нападавших с ловчими сетями накатилась на сидящего в расслабленной позе раба, как морская волна на утес, разбилась кровавыми брызгами. Раб с места, практически без особого усилия, перепрыгнул через брошенные сети и оказался в гуще нападавших. Мимоходом, как тростинки, сломал шеи двум здоровенным парням и продолжил смертоносное шествие между пытающимися свалить его контрабандистами. Белый раб вроде бы и не вертелся, особо не уклонялся и не нырял, спасаясь от ударов, но ни один из них не достиг цели. А вот его удары – каждый из них был или смертельным, или калечил человека так, что тот больше не мог сражаться. Умер глупый, но верный Зирт, захлебнувшись кровью из разорванного горла, потом упал с перебитой переносицей Нимуд, славившийся пьяными дебошами в заведениях Генариума, – кости сломанной переносицы вошли ему в мозг, и он скончался с удивлением на изуродованном побоями лице. Гортар погиб от удара в живот, дергаясь на полу от страшной боли в раздробленных органах. Шевалок бился на полу со сломанным о колено позвоночником… еще двое врезались в пол, поднятые в воздух и брошенные, как картонные коробки – раб был чудовищно силен. Он как будто видел, куда должен был быть направлен удар противника, и уклонялся от него с феноменальной, невероятной точностью. Станнеры, направленные в его сторону, били мимо цели, и через две минуты в живых остались только старпом и его дружок – здоровенный туповатый Димунк, который что-то вопил, указывая на противника.

Неркату, в ступоре наблюдавший за происходящим, услышал его слова, и только через секунду они дошли до его мозга:

– Псионик! Это псионик! Валим отсюда! – И тогда все части мозаики сложились. Неркату догадался, кто перед ним, вспомнил о пропавшем шесть лет назад псионике – ходили такие слухи, что от Агарлока умудрился сбежать ценнейший боец, и теперь контрабандист понял, почему некогда миллиардер объявил такую большую награду за этого раба. Неркату завыл, завыл от ярости и ужаса – теперь все было кончено! Вместо спокойной старости, скорее всего, его ожидала страшная смерть, или он ничего не понимал в жизни.

Еще несколько секунд он глядел, как раб рванулся вперед, прошел сквозь вспышки игольных лазеров и буквально разорвал на части несчастного старпома и его друга. Их обезображенные тела с оторванными головами еще подергивались у ног псионика, когда тот поднял окровавленный кулак и погрозил им Неркату, съежившемуся в своем кресле. Кулак показался капитану огромным, закрывшим весь белый свет и таким страшным, будто ему грозил не какой-то раб с Саруга, заштатной, занюханной планетки, а сам Создатель Всего Сущего.

– Закрыть двери! Заблокировать грузовой отсек! – скомандовал капитан, стараясь отрезать страшного чужака от командирской рубки. Но неожиданно свет погас, экран-стена потух, и Неркату остался сидеть в кромешной тьме.

Он в панике схватил шлем управления и напялил его на голову – перед глазами замелькали цифры, знаки, заморгал красный сигнал опасности – мозг корабля, истязаемый болевыми импульсами, отказывался выполнять распоряжения и блокировать отсеки. Более того, эта тварь блокировала распоряжения капитана, передаваемые через шлем в обход мозга, – Неркату даже не знал, что это каким-то образом можно сделать. Теперь ему было ясно, как погиб прежний экипаж, который был найден в корабле мертвым – но было поздно.

Прежний мозг каким-то образом сумел обойти системы блокировки, уничтожил своих жестоких хозяев и погиб при этом сам. И этот мозг тоже сумел найти обходные пути и теперь взбунтовался, поддержав врага.

Неркату видел, как раб приближается к рубке, уверенно шагая по коридорам – видимо, взбунтовавшийся мозг включил систему навигации на корабле, указав желтой полосой путь, по которому следовало пройти убийце, скоро тот будет в пределах досягаемости.

Неркату проклял тот день, когда купил этот корабль, спрыгнул с кресла и побежал к нише в углу, где висел на держателях боевой армейский лучемет. Он сорвал его, включил на полную мощность и, направив на дверь, стал дожидаться закачки энергии батареи в импульсный отсек. Но не успел. Дверь ушла в стену, враг появился настолько быстро, что очередь из фиолетовых плазменных шаров ушла в дверной проем, не нанеся ему никакого вреда, – псионика там уже не было. В два прыжка настигнув капитана, он страшным ударом раздробил тому голову, как гнилой арбуз. Брызнули мозги, из ушей несчастного контрабандиста хлынула кровь, отброшенный на стену, он умер, так и не сорвав свой большой куш.

Слава остановился и с отвращением посмотрел на свой испачканный кулак. В его груди кипела ярость – он и на Земле-то терпеть не мог кидал, а уж кидал из этого мерзкого племени зеленых – тем более! Получили деньги, большие деньги – ну что тебе стоило, жадная сволочь, отвезти человека куда надо?

Землянин прошел к креслу, одиноко торчащему перед пустой стеной, сел в него, устало откинулся на спинку. На столике впереди лежал шлем, похожий на шлем летчика или гонщика, – блестящий, покрытый царапинками, залапанный грязными руками. Слава повертел его в руках, немного подумал, надел на голову и сразу задохнулся от хлынувшей в мозг информации. Он как будто парил в центре корабля, разглядывая все, что там происходило. Перед глазами мелькали цифры, обозначающие состояние узлов корабля и его двигательной системы, координаты в пространстве и обстановку за бортом. Потом неожиданно в голове прозвучал мелодичный голос, чем-то напоминавший голос Леры:

– Привет. Я Наташа!

Слава захлебнулся в кашле и от неожиданности чуть не сорвал с головы шлем! Меньше всего он ожидал услышать произнесенное женским голосом земное имя на чужом, инопланетном корабле!

– Привет. Я Слава. Ты кто? Где ты?

– Я – мозг корабля «Соргама». Меня похитили на Земле, лишили тела и встроили в системы звездолета. А ты как тут оказался?

– Ох… это долгая история. Очень долгая. Слушай, ты не можешь на время спрятать где-нибудь звездолет, чтобы мы сумели обдумать, что нам делать дальше? И чтобы нас никто не нашел, пока мы будем это делать?

– Да нет проблем. Мы как раз над океаном летим… сейчас устроим!

Слава с восторгом и некоторым страхом смотрел, как приближается океанская поверхность. Огромный корабль, как гигантский левиафан, наискосок вошел в волнующуюся бескрайнюю воду, подняв громадный фонтан. Ниже, ниже… дно оказалось на глубине десяти километров, и Слава с испугом спросил:

– Слушай, а эта железяка выдержит такую глубину? Не лопнет?

– Шутишь? Это же бывший межзвездный боевой крейсер класса «Шерадон»! Он может пролететь сквозь солнечную корону и не расплавится, а ты говоришь… какое-то жалкое море! Тут тихо, спокойно, есть время поговорить. Ну начинай… потом я расскажу свою историю.

Слава набрал воздуха в грудь и начал свой рассказ.

Глава 11

Наташа вышла из ночного клуба. Она пошатывалась на своих модельных туфлях и ругалась, как грузчик. Игорь опять слинял в неизвестном направлении, оставив ее рассчитываться за заказ, и ей пришлось вывалить все, что оставалось в сумочке. А оставалось не так и много, так что после расплаты в косметичке застряла лишь жалкая сотка. Плюс несколько мятых десяток. Ясно было, что доехать на такси совершенно нереально. Падал легкий снежок, оседал на волосах жемчужными каплями, сверкающими под светом фонарей, у входа в ночной клуб торчали несколько такси, водители которых с интересом наблюдали за девушкой в очень короткой юбке, с трудом ковыляющей мимо них на высоких каблуках.

Наташа терпеть не могла высокие каблуки – джинсы и кроссовки – вот ее стихия. Она работала кассиром на оптовом складе. Каждый день мимо нее проходили огромные суммы денег, из которых в руках не задерживалось ни гроша. Конечно, если не считать зарплаты в тридцать тысяч рублей, которая для небольшого областного города была вполне нормальной, даже не нормальной, а отличной, изумительной! Вот только бы не приходилось время от времени «отрабатывать» высокую зарплату, уединяясь с директором в его кабинете… Первое, что сделал директор, когда она вышла на работу, пригласил ее в кабинет, запер дверь на ключ и предложил сделать ему хорошо. Работу Наташа искала долго, зарплата устраивала, особой брезгливостью она не отличалась – так что сделала все, что он требовал. Так и повелось.