Главбухша

Она положила трубку. Виталик с усмешкой смотрел на нее.

— Это твой шеф?

Марта кивнула.

— Не по чину заботливый.

— С чего это ты вывел? — Предательский румянец выступил на ее щеках.

— Я все-таки режиссер. Плохой или хороший, сие другой вопрос. Но у нас есть такая наука, которой и определяется профи ты или профан, называется скромно: «Действенный анализ пьесы и роли». Мы и по жизни что-то всегда играем — кто жену, кто мужа, а кто любовника. Так вот, судя по всему, у тебя с шефом установились короткие, дружеские и даже о-о-очень теплые отношения.

— Надо же, великое открытие! — огрызнулась Марта. — Я другого отношения к себе и не терплю! Только о-о-очень теплые!

— Этот необычайно занятой человек хотел все бросить и приехать к тебе, попроведать, а так поступают, когда заболевает близкий человек, — словно не слыша ее, раскладывал свой пасьянс Виталик.

— Ну хватит чушь городить! — рассердилась Марта. — Он хотел завезти лекарства, если они нужны, я ведь лежу в лежку, только и всего. Тем более все знают, что я одна, а ты ставишь спектакль.

— Вот и сказала бы, что я вернулся.

— Тогда все бы подумали, что я осталась дома по другой причине, —усмехнулась Марта.

— А разве это не причина?

— Для трудового законодательства это не причина, — отрезала Марта и, набросив халат, пошла в ванную.

Она уже пожалела, что послушалась его и осталась дома. Виталик начинал демонстрировать ироническую отрыжку своего режиссерского ума, а ее это только злило.

— Эй, Марта, я уже хочу к тебе, — постучав в дверью ванной, запросился Виталик. — Ну чего ты как не

родная? Тебе же не нужно сегодня никуда ехать. Хватит дуться! Будем считать, что я пошутил со своими умозаключениями. Жизнь продолжается! Ну давай, давай, давай!

Марта завернула краны и открыла дверь

⁹

Налоговые полицейские нагрянули на четвертый день после ухода сановного дяди Ровенского на пенсию. Трое полицейских вошли в магазин с автоматами в сопровождении капитана. Он предъявил свое удостоверение Коле и Леше и спросил директора. Продавцы указали на дверь кабинета. Оставив за спиной, в торговом салоне, рослых автоматчиков, капитан прошел туда.

Широкоскулое и хмурое лицо капитана ничего хорошего не предвещало. Он свысока оглядел Марту, Юлю, остановил свой взгляд на гендиректоре, подошел к нему, молча показал свое удостоверение и потребовал документы для проверки.

— Какие? — осторожно спросил Ровенский.

— Все! — прорычал капитан. — Я буду знакомиться со всеми документами. Я имею право потребовать для проверки любые бумаги, относящиеся к деятельности вашего акционерного общества.

— Мы не возражаем, проверяйте.

Стас посмотрел на Марту, увидел на ее столе книгу черной кассы — из-за своей красной обложки она сразу же бросалась в глаза, — и душное облако накрыло его с головой. Он с трудом взял себя в руки, подошел к шкафам, вытащил папку с уставными документами и лицензиями, положил на свой стол.

— Проходите, садитесь, смотрите,—ровным голосом проговорил Ровенский.

Если б у капитана был приказ на выемку всех документов, он бы непременно предъявил его вместе с

удостоверением. В этом случае полицейские вошли бы с ним в кабинет и, не спрашивая, стали бы сгребать в крепкие мешки все, что попадется им под руку. И тогда красная, тетрадь, в которую Марта записывала реальные доходы и расходы, оказалась бы в их руках. От одной этой мысли у Стаса мороз пробежал по коже. Капитан поморщился. Не спеша прошел к столу,сел, открыл папку, углубившись в чтение и не снимая с головы шапки. Скорее всего, полицейский не сомневался в том, что бумаги в порядке, но через две-три минуты он вытащил записную книжицу, шариковую ручку, расстегнул куртку, всем своим видом показывая, что будет просматривать подробно и основательно даже эти, обычно не подлежащие столь детальному изучению уставные документы.

Прошло минут десять. Капитан читал устав с таким интересом, словно перед ним лежал крутой гангстерский роман. Он даже снова возвращался к началу, точно пропустил какой-то важный момент на первых страницах, чем привел в удивление даже Марту, повидавшую за свою жизнь многих налоговиков и аудиторов.

Воспользовавшись тем, что капитан так увлекся, Стас бросил красноречивый взгляд на главного бухгалтера, словно давая команду потихоньку убрать со стола красную тетрадь, что Марта весьма элегантно сделала, засунув ее к себе в сумку. Юля заметила это, заговорщически улыбнулась.

— Ты можешь идти, Юля, — спокойно сказала главбухша, бросив взгляд через распахнутую настежь дверь на полицейских, тупыми статуями торчащих в салоне. — Завтра в десять, как обычно.

— Я завтра с утра в банк, отвезу платежки, вы сами просили, — напомнила помощница.

— Да-да, я совсем забыла! — Марта махнула рукой. — Конечно!

Юля покрутилась у зеркала, поправляя шарфик,

один конец которого она небрежно, забросила на плечо, стрельнула нежным взором в сторону Стаса. Тот нервно курил, ничего не замечая, и, огорченная его равнодушием, девушка вышла. Ее никто не задержал. Отравив Юлю, Марта таким образом проверила, какие распоряжения получили полицейские от командира и не станут ли они блокировать выходы. Глядя на Марту, гендиректор мотнул головой в сторону двери, разрешив и ей уйти домой и унести злополучную тетрадь. Но главбухша не торопилась.

Капитан, потея в теплой камуфляжной куртке, дочитал устав, кое-что выписывая в свою книжицу. Кашлянул, прочищая горло, и стал так же неторопливо изучать остальные документы: учредительный договор, договор аренды, различные лицензии, раз-решения. На это ушло еще полчаса. Наконец он с удовлетворением захлопнул папку и хмуро взглянул на генерального директора.

— Какие еще вам дать документы, товарищ капитан? — вежливо осведомился Стас.

— Тамбовский волк тебе товарищ, — зло ответил тот, и гендиректор побледнел не столько от хамской реплики, сколько от этого яростного выдоха ненависти, переполнявшей человека в форме. А ведь Ровенский ничего ему не сделал, они, скорее всего, даже не были знакомы до этой встречи. Что же напитало капитана этой ненавистью? Вот что хотелось узнать Стасу.

Капитан поднялся, подошел к Марте, исподлобья взглянул на нее. Марту передернуло, она с презрением посмотрела на полицейского.

— Что, не нравлюсь? — усмехнулся он.

Марта не ответила. Откинулась на спинку кресла, нагло вытащила пачку противных "R-1",,закурила, выпустив струйку дыма в сторону капитана. Тот побагровел, глаза его сузились. Стас с плохо скрытым

испугом наблюдал за этой молчаливой дуэлью. Капитан мог арестовать ее и поместить в следственный изолятор на трое суток, заявив, что она его оскорбила,