Главный Босс ненароком. Том I

— Возможно, именно так и появлялись все эти дома с привидениями, проклятые замки и прочие места, в которых от призраков не протолкнуться, — вздохнул я. — Ну ладно. А изгнать-то его как?

— Если бы это все знали — крестьяне сами бы его давно изгнали, — справедливо заметил Лагнер. — Некоторыми видами оружия или магии призрака можно оглушить и даже ранить — но рано или поздно он всё равно вернётся на прежнее место.

— А моя бабка говорила, что призрак сам всегда хранит тайну собственного изгнания… — протянул Рэм.

— А зачем он это делает? — неожиданно поинтересовался я. — Это же нелогично! Мы только что обсуждали, как ему там холодно, грустно и одиноко… Он наоборот, должен стремиться выдать эту тайну каждому встречному!

Лагнер только развёл руками.

— Все вопросы к призракам, — сообщил он. — Это в том случае, если бабка Рэма вообще знала правду, а не очередную досужую байку.

В принципе, я был с ним согласен. И всё же, всё же, всё же…

— У меня нет никакого желания мотаться несколько дней и ссориться с незнакомым мне магом, — я опёрся ладонями о столешницу. — С шаманом… тоже не хочу ссориться. Мало ли, сегодня ты поссорился с шаманом, а завтра он тыкнет иголочкой в куколку — и ты уже инвалид.

— Ты… хочешь выбрать призрака, Босс? — кажется, Лагнер слегка побледнел. Ого! Если великан испугался — это дорогого стоит!

— Ага, — кивнул я. — Допустим, мне просто интересно.

— А может, лучше что-то другое? — тихо спросил Рэм. — Я так подумал… Два медведя — это вполне достойный Босса подвиг!

— Нет уж, — отрезал я. — На ближайшее время свой лимит на общение со мной медведи точно исчерпали. Идём узнавать, где находится эта их Сырая Пещера — и в путь!

Глава 16 Обитательница Сырой Пещеры

Что сказать — название оказалось правдивым. Сырая Пещера была… действительно сырой. Под ногами хлюпало, чавкало и шкворчало; мы скользили и даже пару раз спотыкались, падая в самую грязь.

Фонарики выхватывали из темноты стены пещеры, поросшие грибами — и больше ничего. Никаких призраков, чудовищ или ходячих скелетов с тыквами в руках. Самая обычная пещера, только очень грязная и скользкая.

— Зачем она им вообще понадобилась? — ругался я, вытирая грязные ладони о штаны. — Такое место… я бы вообще забыл, что оно тут есть!

— Призрак мешает им ходить сюда, — заметил Рэм, светя фонариком вперёд. Его напряжённая поза выдавала сильный страх перед потусторонними силами, могущими выбраться из-за каждого поворота.

— Да! — согласился я. — Вот этого-то я и не понимаю? Зачем им вообще ходить сюда?!

— Так а грибы, — Лагнер тоже был рад обсудить что угодно, лишь бы отвлечься от гнетущей (по его мнению) атмосферы пещеры. По моему мнению — атмосфера была мерзкой, грязной и скучной, но никак не гнетущей.

— И что грибы? — я покосился на склизкие грибочки, которых на стенах было — как грязи… А впрочем, почему «как»? — Ты хочешь сказать, что их кто-то ест?

— Это царское блюдо! — возмутился Рэм. — Гриб-змеевик! Крестьяне и сами их едят, и продают…

— Эту гадость? — может, конечно, способ приготовления и художественная подача имели значение, но… Конкретно сейчас грибы на стенах не вызывали у меня никакого аппетита.

Рэм же и Лагнер, напротив — воззрились на меня с нескрываемым возмущением. Обозвать гадостью то, что каждый местный житель, похоже, считает деликатесом!..

— Ну и собирали бы! — продолжал ворчать я. — Кто им мешает? Призрак? Мы здесь полчаса уже плутаем, а призрака никакого не заметили!

— Думаю, самые крупные грибы — в глубине пещеры, — ответил Лагнер. — А если, по словам старейшины, призрак появился два месяца назад…

Да, после того, как «квест» был окончательно выбран, старейшина кратко, но ёмко ввёл нас в курс дела. Вот уже почти два месяца, как озлобленный призрак мешает местным ходить в Сырую Пещеру, портит воду в колодце и насылает плохую погоду. Разберитесь, герои любезные!

Если так задуматься — дорогие выходят бургеры!

— То что это значит? — ответил я.

— Возможно, они повредили его могилу, — закончил мысль Лагнер. — Вот он и выполз оттуда.

— Стоп, — я остановился на месте. — Вы хотите сказать… погодите. Могила. Если я сейчас пойду и разворочу лопатой могилу любого мёртвеца — что, оттуда восстанет его дух?

— Не совсем, — пояснил Лагнер. — Есть и другие условия. Я их не знаю — это нужно спрашивать магов или некромантов, но существуют такие, эээ… Проклятые могилы. Могут пролежать нетронутыми и сотню, и две сотни лет, и даже больше. А потом кто-нибудь копнёт — и вот, готов новый призрак.

— Занятно… — я заглянул за угол — и луч фонаря высветил… что-то. Подойдя поближе, я увидел, что это что-то вроде топорика, воткнутого в стену. Свободной рукой я взялся за него, чтобы выдернуть из камня, в котором тот застрял…

И пещера содрогнулась от рёва.

Это был не человеческий вой, не звериный… И вообще не что-то, похожее на известные мне звуки. Нет; что-то новое, потустороннее, полное гнева и обиды на весь мир.

Насчёт «содрогнулась» — это была не метафора. Может, конечно, просто у меня закружилась голова — после вечерней схватки с мега-медведем и ночи почти без сна она и так кружилась — но ощущение было такое, как будто всё вибрирует и трясётся.

— Это оно? Оно?!!! — я обернулся на Лагнера и Рэма, но те присели пониже, в ужасе зажав уши руками. Чёрт… мои напарники боятся всего потустороннего, какая тут от них помощь…

— Не оно!!! — прошипел странный, будто рассеянный по всему пространству голос. — Не оно, а она!!!!!!

Вот ещё, блин, напасть. Как будто так не было печали — призрак ещё и женский… А все знают, что рассерженная женщина — худшее их возможных зол, которое задаст трёпку любому рыцарю и воину.

— Ага, так ты — она?! — не обращая внимания на мерзкую грязь, покрывающую стены, я попытался опереться о них, чтобы встать поровнее. В условиях трясущегося окружения получалось это плохо.

— А тебе до этого есть дело?!!.. — провыл призрачный голос. Нет, теперь — когда я уже знал об этом — какие-то женские нотки в нём всё же угадывались. Но без предупреждения угадать их было бы сложно. Голос не был ни мужским и ни женским — нет, просто иным, потусторонним, и вё тут.

— А может, есть, — я ухватился за рукоятку топорика, всё ещё торчащего из стены — он хотя бы не был скользким. — Может, я пришёл, чтобы…

Чёрт!! Именно в этот момент что-то хрустнуло — и топорик отвалился под моим весом. И, разумеется, я снова полетел на пол, в эту скользкую и противную грязь.