Глаз алмаза

Поверх всего этого, отбрасывая солнечных зайчиков на стены, лежал килтпин (декоративная булавка, что по традиции закрепляла внешней полы килта) в виде миниатюрного клэймора и две серебряные фибулы, разукрашенные эмалью с изображением бэджа клана.

Держащая меч рука и широкий опоясанный вкруговую золотой ремень с выбитым на нем девизом клана 'Мужественно'. На глаза навернулись слезы, а руки, все так же подрагивая, наглаживали мягкую ткань. Я понимала, что глупо вот так - мне немного уделили внимания и я уже расклеилась... просто...

Просто, тяжело это - чувствовать себя почти никому не нужной. Мама не в счет, но она одна.

Черт, наверное, я сейчас скажу совсем непонятную вещь... Больно это знать, что где-то там есть большой клан, состоящий из родственников и друзей твоего отца, и понимать, что тебя они так и не приняли. А тут... Я решила отвлечься от горечи возникшей в душе и додумать эту мысль позже, а пока снова обратиться к содержимому принесенного пакета.

Там же, в свертке, лежал широкий кожаный пояс с пристегнутым к нему, богато-украшенным по внешней стороне тюленьим мехом и декоративными кисточками имитирующими завязки, спорраном - поясным сумкой-кошелем.

Отдельно от всего этого находился еще один небольшой свёрток продолговатой формы. И-и-и я уже догадывалась, что там. От чего дыхание просто еще сильнее перехватило от волнения. На миг на руках даже блеснул язычок пламени, который удалось быстро, пока никто не заметил, втянуть обратно и взять собственные эмоции под усиленный контроль - нельзя показать свои волнение и слабость...

Сперва в руку легла короткая, округлая удобная рукоять скин-ду такого же черного цвета, как и ножны, с приспособленной для них подвязкой на гольфы. Короткое прямое лезвие... Когда-то шотландские дворяне считали ниже своего достоинства использовать такой клинок из-за его происхождения - утилитарного ножа для снятия шкур или резки хлеба. В общем, называя его рабочим инструментом для слуг.

На этом исследовательский интерес заставил потянуться за похожим с виду на предыдущее оружие скин-окклс ,в оббитых черненным серебром, ножнах их дерева и толстой коже, который для удобства крепились к подмышечной кобуре.

Все верно. Эти два ножа - парные. Собственно говоря, скин-окклс (подмышечный нож) являлся прародителем скин-ду. Изначально первый носили скрытно, в потайном внутреннем кармане подмышкой левого рукава короткого дублета.

В средние века, по традициям гостеприимства гости были обязаны держать свое оружие на виду. Вот, и приходилось перекладывать нож из скрытого кармана в рукаве за подвязку, что поддерживала гольфы. Потом дублеты отошли в прошлое, а ножи так и оставили за подвязками... Правда, от подмышечного ножа окончательно не отказались, придумав к ножнам специальное крепление из переплетенных ремней на плечи.

Взгляд перешел на следующий, последний, предмет.

Дирк - красиво отделанный кинжал с рукоятью без традиционной для Европы крестовины. Тонкий, длинный, похожий на кортик... Если два предыдущих клинка имели больше отношения к истории как оружие простолюдинов, то этот... Этот всегда был в статусе аристократа среди них. Богатое украшение само говорило о принадлежности его хозяина к высшему сословию - навершие из овального топаза в рукояти из черного дерева, золотая инкрустация ножен в виде традиционного кельтского орнамента... все это волновало и завораживало мой взгляд, заставляя указательным пальцем проводить по причудливо изогнутым линиям...

– Эти вещи подготовил твой отец для себя и твоей мамы, - ворвавшийся в мысли голос моей... бабушки, заставил вскинуть голову, - перед последним заданием, чтобы не тянуть с принятием его семьи в клан.

– А отдать вы их решили мне только сейчас?
– усмехнулась я.

Ее щеки вспыхнули алым цветом. И было не понятно от чего - то ли от злости и возмущения; то ли от стыда... Хотя, в последнем я сильно сомневалась. Мать моего отца отвела взгляд и не ответила.

Не могу я ее называть бабушкой, даже в мыслях - это слово слишком теплое и домашнее, такое, которым принято называть кого-то совсем близкого, с которым не один год тесно обзаешься, а не практически незнакомую тебе женщину.

– Мы не могли сделать этого раньше, - уверенный голос и мужская широкая ладонь обнимает эту женщину за плечи, как бы поддерживая. Дед - так похож на моего отца и так не похож одновременно, - вождь клана приказал отложить нашу встречу...

– До чего? До какого момента? Пока я не вырасту, и в особой помощи от вас и вашего клана не будем нуждаться ни я, ни моя мать?
– волнение стремительно уходило, уступая место уверенности и холодной злости, - так мы и не нуждаемся - могли себя и дальше не утруждать знакомством с нами.

– Нельзя судить о том, чего не знаешь в полной мере, - он еще раз попытался переубедить с неправильности моих собственных суждениях.

– Возможно, - я даже не собиралась спорить, потому и ответила безразличным голосом, окончательно замолчав.

В огромной столовой повисла тишина.

Он, действительно, может быть прав, только... Только я помню себя в том возрасте, когда погиб папа. И помню то ощущение глубокого одиночества на всем белом свете. Казалось, что в мире остались только я да мама. И это состояние-чувство ощущалось еще сильнее при виде на многочисленные семьи соседей, одноклассников...

Я научилась улыбаться, чтобы не расстраивать маму. А она, старалась всеми силами -шумными проделками и смехом, постоянными 'особыми' днями вроде 'девчачья среда' или 'день веселого зайца', - сделать так, чтобы я как раз не ощущала этого одиночества в окружающем нас мире. Потому с каждым разом я улыбалась еще тщательнее, постепенно и сама втягиваясь в придуманные ею же поводы для веселья.

Возможно, он прав. Только ведь и у меня есть своя правота. И сужу я с позиции брошенного ими же ребенка родной крови. Я могу согласиться с позиции взрослого человека, в том, что могут быть причины такого поступка. Вполне оправданные, рассудительные и даже очень важные - ведь я же не знаю, чем им пригрозил вождь. Правильно? Да.

Вот только... Папу, к примеру, не остановила даже угроза изгнания клана и роль изгоя. А что же тогда они?..

– Кажется, мы все не с того начали, - вперед выступил один из представителей совета старейшин клана.

Относительно пожилой, довольно крепкий, высокий мужчина с уже изрядно поседевшей шевелюрой. Серые глаза на вполне приятном лице смотрели пристально, словно пытались что-то отыскать уже на моей мордахе.

– Ну, чем закончили, с того и продолжили, - намекнула я на отсутствие в моей жизни до сего момента, клановиков отца. В том числе и его родителей.

Дальше решила просто помолчать и посмотреть, куда дальше заведет этот разговор. А еще попытаться определить все подводные камни в складывающейся ситуации.

– Кхм... мда, - кажется, этому незнакомому мне мужчине, самому, собственная роль не приносит удовольствия, - как сказала твоя бабушка, - меня непроизвольно скривило и это тоже не осталось незамеченным, - вождь и совет старейшин приняли решение принять тебя и мать в клан для дальнейшей защиты...

– И возможности распоряжаться моей жизнью, - закончила я за него, - вы действительно полагаете, что я на это соглашусь?